Дисциплинарная революция

Авторские проекты, Московские перипатетики

Лукоморье. Кот ученый ходит по цепи вокруг дуба. Записывает разговор Консерватора, Либерала и Республиканки об опорах России. 

Консерватор: Дорогие ученые друзья, хотел бы предложить поменять истертое в пропагандистском дискурсе понятие национальных скреп на более адекватное. Давайте зададим себе вопрос: на каком фундаменте можно и нужно строить Россию?  Какие надежные опоры из совместного опыта следует использовать, а не заниматься протезированием или импортом, как предлагает наш Либерал, перенимая модели из-за леса из-за гор. 

Либерал: Неужели ты найдешь такие опоры? Мне не верится, что мы сможем обнаружить нечто полезное в нашем совместном опыте. Конечно, за исключением нашего вечного дуба и ученого Кота! 

Республиканка: Кое-что все-таки есть у нас и республиканского. В следующий раз я расскажу, в чем я вижу опору республики, но сегодня у нас пусть солирует Консерватор. 

Консерватор: Спасибо за доверие, друзья. Начну с главного. В России за последние двадцать лет произошла дисциплинарная революция. Конечно, консерватор должен поморщиться при слове «революция». Но здесь главное, что она уже произошла, и мы можем видеть ее плоды. 

Республиканка: О чем ты говоришь? Расскажи подробнее. Слово «революция» мне скорее нравится, но при чем здесь дисциплина? 

Консерватор: Если мы поверим одному ученому Экономисту, то в русской культуре есть встроенное отторжение правил и порядка. Согласно этой точке зрения, русские люди склонны к изобретательству, инновациям и могут быстро сделать на коленке то, что немцы будут делать систематически, долго и скрупулезно. Мы любим изобретать, а вот соблюдать правила и стандарты — это не про нас. Однако я утверждаю, что русские люди научились массово соблюдать правила. 

Либерал: Конечно, соблюдение правил — это прекрасно, и так делают все развитые нации. Но я не вполне понимаю, о чем ты говоришь в нашем случае. Лукавый Homo Soveticus в нас, кажется, еще не перевелся, и Левада-центр нам тому порукой. Приведи, пожалуйста, наглядные примеры из практики — как подобает настоящему консерватору. 

Консерватор: Пожалуйста! Взять для примера электронные госуслуги. Нельзя отрицать, что произошел тектонический сдвиг. Государственные учреждения научились создавать и соблюдать регламенты! 

Республиканка: Могу согласиться. Хотя я могу рассказать и несколько анекдотических ситуаций, когда наши госуслуги дают сбой, и письма остаются без ответа месяцами. Но причем здесь опоры, данные нам в опыте? 

Консерватор: К опорам мы еще вернемся. Пока продолжим с примерами. Несколько лет назад, стоя на большом перекрестке в столице, я осознал, что был единственным, кто попробовал перейти на красный свет! Множество людей стояли и ждали перед пустой улицей, когда загорится зеленый свет. И еще. Кто мог поверить, что русские люди будут массово и почти поголовно пристегивать ремни безопасности? А мы научились делать это за десять лет. А ездить трезвыми за рулем? Научились! 

Либерал: Позволь, но при таких штрафах каждый научится. И заметь, как сами правила, так и способы воспитания дисциплинированности в широких народных массах заимствовали из западного опыта. Извини, но мы тут опираемся на забугорные технологии! 

Консерватор: Да, однако если западные технологии приживаются в нашем обществе, не значит ли это, что для этого имеются соответствующие внутренние и достаточно серьезные основания? И нам важно именно то, что сегодня они уже прижились. Вот, еще пример. Лет двадцать назад получение паспорта занимало пару месяцев хождения по грязным кабинетам, перед которыми висели бумажки со списком документов, которые нужно принести. Каждый раз, доходя в длинной очереди до заветного окна, мы узнавали, что список не полон. Что же происходит теперь? В столичных МФЦ нам дарят бесплатный кофе, если мы стоим в очереди больше 15 минут. Список документов минимальный и точный. С нами любезно разговаривают служащие, и мы решаем вопрос за четверть часа. Чем вам не немецкий порядок? 

Либерал: Снова возражу — это просто новый порядок вещей. Если не естественный, то вполне закономерный. Скажем, как появление телефона или компьютера. Помнится, был такой стишок в застойные времена: прошла весна, настало лето — спасибо партии за это. В консервативной логике надо благодарить народ?  Да вы народник никак? 

Консерватор: В какой-то мере, да. Конечно, в данном случае это отчасти результат усилий власти, а отчасти эволюция самого общества. Если порядок постепенно устанавливается, то только потому, что обществом это принимается. При этом одна из задач правильного государства состоит в воспитании народа. Не стоит забывать и того, что Гогенцоллерны учили прусских подданных порядку в XVIII веке не только добрым словом, и само слово штраф пришло к нам из немецкого языка. Разумеется, тевтонские варвары не всегда любили орднунг и закон подобно римлянам. Нет, их властители занимались дрессурой и штрафовали, а люди постепенно приняли это, в силу наказаний и в силу смысла, который они нашли в предлагаемом порядке — в немецком случае благодаря сильной протестантской прививке. Но это было именно не наказание ради наказания, не просто «не пущать», но воспитание нравов. 

Либерал: Но не мало ли одного МФЦ и зеленого света на перекрестке светофора, чтобы мы говорили об изменении в нашей свободолюбивой русской душе? Нет ли у тебя еще примеров? 

Консерватор: Пойдем дальше. Порядок при электронной подаче отчетности в ФНС также сегодня образцовый. Взятки почти исчезли из повседневности в общении с полицейским и госслужащими. И здесь не все идеально, особенно ближе к верхушке пирамиды, но сдвиг на нижнем и среднем уровне колоссальный и основательный. Пойдем еще дальше — в экономику. Десятки тысяч компаний, государственных и частных, и миллионы их сотрудников успешно внедряют регламенты, бизнес-процессы и даже бережливое производство. Русские люди стали японцами? Сотрудники Сбербанка, металлургического комбината или Теремка ежедневно следуют установленному порядку и даже любезно улыбаются, обращаясь к клиенту “сударь” или “сударыня”.  

Либерал: Ты прав, пожалуй, излагая все эти разнообразные факты. Но снова возражу, что этому порядку мы обязаны прежде всего рынку и техническому прогрессу. То есть капитализму с его принципом конкуренции. И как не ходи тут влево-вправо, все равно придешь к принципам западного мироустройства.  

Консерватор: Хорошо-хорошо. Но для полноты картины замечу, что госуслуги и МФЦ- продукт государственных усилий. И отказ переходить улицу на красный свет вызван не только штрафами. И мы отлично знаем, что любая техника без людей не работает так, как задумано. Организационная культура в России незаметно и решительно поменялась за последние 20 лет. Важно, что изменения идут вглубь. И еще пару примеров для тех, кто все еще не вполне убежден. Миллионы школьных учителей, полицейских и врачей заполняют бумаги и следуют инструкции каждый рабочий день. А ежегодно школьники сдают ЕГЭ, который реально трудно обмануть. Друзья, настаиваю на том, что мы имеем дело с революцией. 

Республиканка: Однако, уважаемый Консерватор, положительные тенденции омрачаются все увеличивающейся отчетностью. Особенно заметно это у врачей и учителей. Предприниматели и университетские люди стонут под гнетом бумажного документооборота. Следовало бы их меньше мучить, дать больше инициативы и возможности брать ответственность на себя. Хотя надо признать, что российское государство делает шаги в правильном направлении, но пока напоминает заколдованную царевну. Все выходит несколько механически и бездушно, но действительно порядок новый. 

Консерватор: У меня есть еще пример. Последний, если позволите. 

Республиканка и Либерал (вместе, с иронией): Ты заслужил наше полное внимание!  

Консерватор: Кто мог бы в 2001 году поверить, что наши граждане не смогут купить алкоголь после 11 часов вечера? А продавцы не будут массово торговать водкой из-под полы? Последняя лавочка, где можно было купить запретное у меня в районе, закрылась два года назад. Конечно, кое-где у нас порой можно найти исключения и из этого правила, но правило теперь другое. Сотрудник вагона ресторана в РЖД сейчас спокойно и твердо отказывается продать спиртное после установленного срока и даже не реагирует на подмигивание или наличные в кошельке. Теперь мы соблюдаем правила даже при распитии водки. 

Либерал: Это сильный аргумент! Но я бы посмотрел повнимательнее, везде ли произошла эта революция. 

Консерватор: Отлично, я рад, что мы можем признать реальность и согласимся с тем, что нужно внимательно следить за происходящим вокруг нас. Можем ли мы опереться на это?  

Либерал: Рискну импровизацией, чтобы протестировать твое предложение. Не считаем ли мы произвол противоположным порядку? 

Консерватор: Конечно. 

Республиканка: Думаю, безусловно. 

Либерал: Отлично. Не противоречит ли твоим неожиданно оптимистическим наблюдениям, столь явно попирающим авторитет именитого экономиста, одно обстоятельство? 

Консерватор: Какое же? 

Либерал: Средоточием порядка же должно считать Суды! А то, что происходит в судебной сфере в последнее время, кажется противоположным по смыслу тому новому порядку, который вроде бы установился в нашей гибридной республике? Все больше решений судов кажутся многим несуразными, противоречащими здравому смыслу и морали. Значит, и тут порядок сам еще держится не на законе и праве как живых институтах? 

Республиканка: Согласна! Везде, где интересы представителей государства, Одного или Немногих сталкиваются с частными интересами, порядок часто уступает произволу. Дисциплинарные практики современного государства местами напоминают худший опыт прошлых веков. Палочная дисциплина ведет к бунту, после которого порядок, как показывает история,  обрушится в произвол. 

Либерал: И ты говоришь, что немецкий порядок закрепился благодаря протестантским убеждениям в ценности служения Богу. Есть ли у нашего порядка такое глубокое измерение? И тут я, кажется, сам становлюсь консерватором: а ведь если у нас такой своей культурной и правовой почвы нет, то и дисциплинарная революция будет поверхностной?  

Консерватор: Вопрос серьезный. Как возможен порядок без права и высшего культурного образца? К чему ведет дисциплина, когда нет институтов права? Слишком серьезный вопрос, чтобы мы разобрали его сразу. Наш ученый кот машет нам хвостом, отмеряя срок. Пора завершать беседу у Лукоморья — и возвращаться к делам дня. 

Либерал: Присоединяюсь — нет более серьезного вопроса, а для этого нам нужно время на обстоятельное обсуждение. К тому же Республиканка обещала предъявить нам свое блюдо. В том, что касается возникшего вопроса, то именно право и закон, а не порядок — основа свободы, и именно здесь у нас дела обстоят хуже, чем где-либо. Так что, фундамент пока зыбок и неглубок. 

Консерватор: Не будем торопиться. Для консерватора право следует за обычаем даже больше, чем обычай следует за правом. Но тут действительно есть о чем поговорить и подумать. 

Республиканка: Вы оба правы! Есть над чем подумать. И поговорить в следующий раз. Опираясь на факты и достоверные аргументы в дружеском споре, как того требует республиканская традиция.  

(Договариваются встретиться у дуба через неделю и в легкой задумчивости расходятся). 

Кот тщательно чистит зубы, сворачивается клубком и засыпает на ветке дуба.  

Поделиться ссылкой: