«Мифы об Америке и взаимном восприятии граждан России и США»
Александр МАЛЧИК
Генеральный директор ООО «Монтана
кофе», Председатель Совета Директоров «Организации производителей кофе в
России»
Александр Малчик:
Добрый день! Я представляться не буду
– пару слов обо мне написано на бумажке. Я не занимаюсь ни социальными, ни
политическими науками. У меня средний бизнес в России. И все, что я могу
рассказать, это мой опыт, основанный на моей жизни в США и здесь, в России. В
Штатах я живу с 1973-го года, т.е. уже 40 лет. Из них большую часть прожил в
штате Монтана, о котором упомянул предыдущий докладчик. Кстати, по ходу дела, в
Монтане действительно нет антисемитизма, потому что евреев очень мало, и они
составляют очень маленькую часть общества. Но там нет даже расизма, потому что
там было очень мало афроамериканцев, зато очень много индейцев. Я несколько лет
работал главным инженером в индейской резервации, на одном из их предприятий.
Там был значительно больший антагонизм между белыми и индейцами. Так что, там,
где люди не говорят, этой проблемы не существует. Но это отступление.
Теперь
несколько слов о том, как я вижу, или видел, как американцы относятся к России,
как русские относятся к Америке. В основе системы отношений лежит то, что люди
знают, что люди видят, и что им говорят в СМИ. В этом смысле я хочу не то чтобы
поспорить с предыдущим докладчиком, но, по крайней мере, отметить мое ощущение.
В России влияние государственных средств массовой информации существенно более
значимо, чем в США. И, соответственно, то, что здесь говорят по Первому или Второму
каналу, влияет на то, как люди думают, в значительно большей мере, чем в США. И
у меня ощущение, что, пользуясь, наверное, теми психологическими и историческими
причинами, о которых говорил предыдущий докладчик, российское правительство
продолжает накачивать антиамериканскую пропаганду, потому что это помогает
иметь общего врага. Соответственно, правительству легче иметь влияние на
население. Это явление характерно не только для России. Оно существует в разной
степени во всех странах. Но сейчас для меня в России это очень заметно. В США,
когда я туда приехал, президентом еще был Никсон. Потом президентом был Форд,
когда Никсону, по сути дела, объявили импичмент, и он сам был вынужден уйти.
Потом президентом был Картер, потом президентом стал Рейган.
Он
стал президентом в 1980-м году, и практически сразу ситуация вокруг меня, даже
в штате Монтана, резко изменилась. Не знаю, знакомы вы, или нет с риторикой
вокруг Советского Союза как «империи зла». Когда я жил там первые годы, население
относилось к Советскому Союзу достаточно дружелюбно. Во всех университетах были
кафедры славянских языков, и русский язык был популярен. Когда Рейган стал
президентом, и появилась антисоветская риторика, настроение людей довольно резко
изменилось. Это ощущалось буквально на бытовом уровне. Люди стали говорить о
русских как о каких-то природных врагах. Т.е. русские обозначались как враги
Америки и всего свободного мира. И было очень сложно объяснить, что в стране проживает
220 миллионов людей, и что среди них очень мало врагов Америки, и вряд ли
многие из них тратят время на размышления об Америке. Мощная государственная
пропаганда сыграла очень большую роль. Во многих смыслах атмосфера в стране резко
изменилась. Это, в частности, для меня было неприятное время. Несмотря на то,
что я не поддерживал Советский Союз и не считал коммунизм светлым будущим всего
человечества, эта атмосфера ненависти и видения СССР как «империи зла» была
крайне неприятна. Очень заметна эта риторика сегодня в российских СМИ.
Вообще,
все любят ставить ярлыки: кто такие американцы, кто такие русские. Ярлыки легко
создать, но они всегда очень примитивные и не дают настоящего представления, ни
о чем. Когда я в первый раз вернулся, я был здесь впервые в 1990-м году на
короткое время, как раз тогда шла идеализация Америки. Это рок-н-ролл, это
свобода, это Голливуд, это гламур, это хорошие машины и другие хорошие вещи
и.т.д. И обратная сторона – это ярлыки, которые были характерны для Советского
Союза: это жадность, погоня за наживой, имперские амбиции и.т.д. Вообще, эти
ярлыки ни о чем не говорят. Они никак не относятся ни к людям, ни даже к
обществу. Я работал не только в США, но и во многих странах Латинской Америки,
в нескольких странах Африки, и, по моим наблюдениям, люди мало отличаются друг
от друга по природе своей. Есть более жадные, есть менее жадные, есть более
любвеобильные, есть более холодные, есть более ревнивые, есть наоборот и.т.д.
Но атмосфера в обществе, понимание своего места в обществе, конечно, очень
сильно отличаются.
У
меня жена недавно только узнала, что американская Конституция была подписана в
1788-м году. Она спросила: «И что, за 200 с лишним лет ничего не изменилось?».
Я ответил: «Нет. И было всего 27 поправок за все эти годы». За 20 лет истории
современной России было очень много изменений в Конституции, и до сих пор ей не
особенно следуют. А американское общество формировалось на основе Конституции,
принцип которой – разделение властей. Принцип основан на том, что идеального
человека не бывает, что власть никому не позволено держать долго, и никто не
имеет права на абсолютную власть. Этот принцип позволил сформировать общество,
которое очень в напряженной борьбе в течение двухсот лет социально движется
вперед и создает все более сознательное гражданское общество, несмотря на то,
что там постоянно происходит борьба, постоянно происходят уклоны в правую или
левую сторону. Но разделение властей и тот факт, что люди признают это как
данность, позволяет американскому обществу, в моем представлении, быть здоровым
обществом с будущим, несмотря на все кризисы, которые постоянно происходят. В
одном из фильмов 10-15 лет назад Робби Уильямс, он играл в этом фильме роль
президента, сказал, что политиков надо менять, как подгузники у младенцев, и по
тем же причинам. Вот в этом сознании живет практически каждый гражданин США.
Это сильно помогает обществу.
Когда-то
я встретил в парке старого всемирно известного архитектора. Сейчас, правда, не
вспомню его фамилию. Это европейский архитектор, он был знаменит до Второй Мировой
войны, отсидел в концлагерях и после войны уехал в Америку. Вряд ли вы достаточно
знаете американскую историю и помните про «охоту на ведьм», которая была
организована сенатором Маккартни в 50-е годы в США. Тогда всех либеральных
ученых, политиков обвинили в симпатии к коммунизму, и многие их них лишились
своих мест, постов, были вынуждены уйти из знаменитых университетов и.т.д. И он
попал в эту же когорту. Я с ним разговаривал, и я его спросил: «А почему Вы не
вернулись в Европу? Вы бы продолжали работать и быть известным в Европе». Он
сказал: «В США маятник направо и налево никогда не переходит границы и не
превращает общество в авторитарное. И из-за этого я считаю, что это общество
более стабильное и имеет лучшее будущее, чем любая европейская страна». Но это
было до создания Европейского Союза и.т.д.
Насчет
имперских амбиций. Я знаю политиков в Штатах, которые реально немного похожи на
российских политиков. Они достаточно циничны. Считают, что они имеют право
решать судьбы и свои, и своих людей, и других стран. К таким я отношу бывшего
вице-президента Дика Чейни, у Джорджа Буша. Он был очень умным человеком, но
достаточно циничным. И, в моем представлении, достаточно гнусным. И там много
людей, которые считают себя вправе решать судьбы других людей. Но это решения
не всегда правильные, основанные на вмешательстве Америки в дела других стран.
Основанные на чувстве справедливости и желании, чтобы эта справедливость
распространялась и на себя, и на других людей. Там постоянно идет борьба между индивидуалистами
(я человек независимый, я сам решаю свою судьбу, и я не буду вмешиваться в
судьбы других, которые тоже должны решать свою судьбу сами) и теми людьми,
которые говорят, что несправедливость недопустима. Если есть богатое общество,
как наше американское, то оно не имеет права не поддерживать те общества, где
люди живут бедно, и его обязанность – помогать им. Когда влияние этих людей
становится сильным, иногда это приводит к не очень хорошим результатам –
вмешательству в дела других стран с благородными целями. И там всегда возникает
вопрос, который здесь тоже однажды озвучивался. Вот, например, на улице муж
бьет жену. Что делать? Должны вы вмешиваться в личные дела этой семьи? Должны
вы остановить мужа, или нет? Это вопрос, на самом деле, не такой простой. И это
вопрос, который в относительно большем масштабе обсуждается в США на разных
уровнях. Постоянно происходит борьба между теми, кто считает, что нельзя
вмешиваться в дела других людей, потому что ты только создашь дополнительную
проблему и, потом, это их дело, их ответственность, и теми, кто считает, что,
если существует несправедливость, то ее надо остановить, если у тебя есть такая
возможность.
Вот,
была довольно страшная и неправильная, в моем представлении, война в Ираке,
которую развязали США, и вот, была ситуация в Руанде. Не знаю, знаете вы, или
нет, но в 1994-м году там в течение нескольких месяцев были вырезаны более двухсот
тысяч человек. Настоящий геноцид одного народа другим. Я был в Руанде. Провел
там какое-то время. Там есть очень хороший музей геноцида, который, кстати, не
мешало бы иметь и в этой стране. И там существует такое мнение, что если бы НАТО
или войска ООН вмешались, то достаточно было бы ввести 500 человек, и геноцида
не было бы. Не ввели по разным причинам. Там Франция очень негативно повлияла,
но дело не в этом. Дело в том, что этот вопрос никогда не бывает простым. Может
быть, действительно не было бы геноцида, если бы ввели 500 человек. С другой
стороны, развязали, якобы, справедливую войну в Ираке, потому что там, якобы,
было оружие массового поражения, и создали совершенно жуткую ситуацию, когда
погибло много мирного населения.
Но
дело в том, что в Штатах всегда происходит дискуссия. Не всегда принимаются
правильные решения, но всегда происходит дискуссия. Всегда идет борьба между
разными настроениями, разными мнениями, разными подходами. И в результате этой
дискуссии всегда существует определенный баланс. И общество там, на ежедневной
основе, очень нестабильное, но в стратегической перспективе значительно более
стабильное, чем то общество, которое, в моем представлении, существует здесь,
где дискуссии, по сути, нет никакой. Вроде бы, на поверхности все очень
стабильно, и никаких серьезных проблем не существует. Между прочим, хочу
сказать, что в любой момент останавливайте меня, если у кого-то возникнут
вопросы. Можете даже в середине фразы, потому что у меня чистый поток сознания,
и нет никакого доклада. Я просто говорю некоторые вещи из своего опыта. Кстати,
это интересно, видеть Штаты врагом тем людям, которые поголовно пользуются
инновациями, созданными практически на 100% в Америке. Я не буду просить
поднять руки тех, кто пользуется Интернетом или Facebook и.т.д. Логика совсем мне не понятна
вот этой ситуации – строить врага из тех, плодами чьих трудов вы пользуетесь
буквально на ежеминутной основе.
Давид Осипов,
Санкт-Петербург:
Я бы сказал, что все же своим
оппонентом мы видим правительство США, но никак не народ. Народ США это
отличные люди, вполне открытые. Правительство же практически ведет политику
демократического авторитаризма и навязывает демократию другим странам. Нет
такого?
Александр Малчик:
Для меня это тоже некоторая
абстракция, потому что было правительство Клинтона, которое вы, может быть, еще
помните, было правительство Буша и есть правительство Обамы. Это не одно и то
же, что здесь, когда есть одно правительство. Это три совершенно разных
правительства, проводящие совершенно разную политику, в частности,
международную. Правительство Буша поводило довольно агрессивную политику
насаждения своих ценностей. И во многом на основе, как раз, Дика Чейни, он в
основном был носителем этой идеологии. Правительство Обамы использует
совершенно другую идеологию, совершенно другой подход, в частности, к
международным отношениям. Я не очень вижу, где бы современное правительство
пыталось насадить свои порядки и демократию. В его время была прекращена война
в Ираке. Да, еще длится война в Афганистане, но это не его война, и она тоже
потихонечку заканчивается. Вы можете в качестве примера привести Сирию. Но это
сложный вопрос. Можно, конечно, долго об этом говорить, но правительство Обамы подходит
к этому очень-очень осторожно. Так что, я не очень вижу, где нынешнее правительство
так уж насаждает свои порядки. Да, там есть люди, которые очень переживают по
поводу справедливости. Это правда. Там есть либеральное крыло, которое считает,
что там, где есть несправедливость, надо ее прекратить. Но полемика
правительства достаточно аккуратная, достаточно осторожная. Денег много тратят
на вооружение – это правда. Меньше, чем правительство Буша. Но слишком много,
по моему мнению. А так я не вижу, чтобы они насаждали свои порядки по миру.
Если у кого-то еще есть вопросы на другие темы, пожалуйста.
Давид Осипов,
Санкт-Петербург:
Насколько я помню, в связи с арабской
весной, Ливия, Египет… Насколько я помню, Барак Обама предлагал своим союзникам
все же нанести удар по Сирии. И он это предлагал в одностороннем порядке,
категорично, четко, ясно. Все-таки, я вижу тут агрессию США и некоторые скрытые
мотивы, скажем, нефть. Есть большой спрос на нефть в США. И чтобы его хоть
как-то удовлетворить, все это делается под лозунгом распространения демократии
на другие страны. Есть такое мнение тоже. В принципе, оно вполне реально.
Александр Малчик:
Я не хочу, чтобы разговор шел только
между нами двоими. Так что, остальные, тоже подключайтесь. Если есть вопросы,
связанные с другими темами. Но я, все же, отвечу на ваш вопрос. Нет, Барак
Обама не хотел нападать на Сирию. Этот вопрос возник только тогда, когда было,
в представлении американских властей, доказано, что Сирия применяет химическое
оружие. Это прямое нарушение. Это единственное время, когда возник этот вопрос.
Вообще, это правительство совершенно другого толка. Теперь речь о нефти. США
потребляют слишком много энергии. На душу населения больше, чем в любой другой
стране. Действительно, там есть очень серьезная потребность в источниках
энергии, в частности, в нефти. И, действительно, есть политики и бизнесмены,
которые действуют в свою пользу, используя политические интересы в своих экономических
целях. Америка очень мощная страна, поэтому это более заметно, хотя это делают
все страны. Везде есть люди, везде есть политики, везде есть силы, которые
стараются использовать все возможные ресурсы, чтобы получить определенную
экономическую выгоду. В этом смысле Америка не отличается ни от кого другого. Но
заодно хочу сказать, что в Америке сейчас добывается очень много нефти. И
добыча нефти там растет очень быстро. Кроме того, там создали совершенно новый
продукт – сланцевый газ, который значительно дешевле, чем был раньше. Таким
образом, там работают во всех направлениях. И, с точки зрения независимости от
других стран по источникам энергии, я думаю, США скоро станут сравнительно
независимыми. У них будут другие причины для экономических и политических
экспансий.
Надежда Колодько,
Волгоград:
Хочу задать более практический вопрос.
Демократия – это довольно расплывчатое понятие, о котором можно долго
дискутировать. Я хочу спросить у вас, в чем причины сегодняшней экономической
ситуации в США? Как мы знаем, очень долго не принимался бюджет, вплоть до
роспуска правительства это дошло, точнее, не роспуска, но оно не могло
функционировать некоторое время. Почему это случилось? И какие есть пути выхода
из этой ситуации?
Александр Малчик:
Прямо любимая моя тема. Я наблюдал на
ежедневной основе за тем, что происходит. Для начала один шаг назад. Я не
столько об экономическом положении, бюджете, сколько о создании TeaParty. Это правое крыло Республиканской
партии. Это люди, которые собрались вместе и создали движение «TeaParty». Кто-нибудь знает, что это вообще
обозначает? Чайная партия. Американская борьба за независимость от Англии
началась с «Бостонского чаепития». Это протест против того, что Англия брала с
Америки налоги за колониальные товары, но при этом не давала права американским
колониям иметь представительство в английском парламенте, т.е. того, что
называется «taxationwithoutrepresentation».
Это возмущало интеллектуалов, в основном, в Новой Англии. И они пили очень
много кофе в портовой кофейне. И решили в качестве протеста выбросить весь чай
в Бостонский залив. Когда Обаму выбрали президентом, демократы получили
большинство и в Сенате, и в Конгрессе. Практически одновременно с этим
создалось правое движение против больших налогов. И это движение назвало себя в
честь этих событий «TeaParty». Это
движение очень активно, оно связано с более или менее благополучным средним
классом. Это люди, которые не имеют особых интеллектуальных запросов, но твердо
верят в ответственность человека за свою судьбу и не верят в государство, в
принципе. Соответственно, они считают, что государство это вред, что налоги
надо платить небольшие. Я немного утрирую, но суть такая. Вот это крыло стало
очень популярным, поскольку любая идея, которая достаточно проста, всегда
завладевает массами. Это крыло стало очень влиятельным. Когда через 2 года
поменялась ситуация в Конгрессе США, большинство стало республиканским, это
крыло стало очень сильно влиять на политику. Кроме того, одна из основ
стабильности американского общества – это переговоры и компромиссы. Так вот,
это крыло, оно бескомпромиссное, потому что верит в свою идею. Это крыло
создало ситуацию, которая произошла недавно, с бюджетным кризисом. Там есть
новый закон, при котором каждый американец обязан иметь медицинскую страховку. И
не просто обязан иметь, но и имеет возможность иметь медицинскую страховку. Потому
что, с точки зрения медицинского обслуживания, США, в моем представлении,
отстают от очень многих цивилизованных стран. И вот этот новый закон, в принципе,
старается приблизиться к современным странам по созданию более пристойных
условий медицинского обслуживания. Республиканцы вообще против этого закона, но
правое крыло особенно. И они поставили условие, что вы отложите начало
применения закона на год, и тогда мы будем согласны на поднятие потолка долга. Но
это был чистый шантаж, довольно необычный в современной американской политике.
Там, все-таки, многое ведется на основе компромиссов, а они пошли на шантаж,
потому что этот закон был принят, получил законную силу и, по американским
традициям, по американской Конституции, для того, чтобы его менять, существуют
определенные процедуры. Вот, они пошли против этих процедур. И, соответственно,
это вызвало вот этот вот серьезный конфликт. Республиканская партия, в этом
смысле, сильно пострадала, потому что эти агрессивные люди выражали волю своих
избирателей, но очень многие республиканцы имеют других избирателей, которые
сильно не согласны с этой ситуацией. И в этом смысле республиканцы поставили
себя в трудное положение. Это – что касается политической стороны дела. Теперь –
что касается экономической. Я не экономист, это надо моего двоюродного брата
спрашивать, но у меня есть мнение. Я могу его выразить. Вообще, американская
экономика не слабая. Она достаточно сильная, потому что основана на инновациях.
Там постоянно происходят новые изобретения. Она не столько основана на создании
железа, сколько на создании идей, которые потом воплощаются в продукты. Тем не
менее, в течение очень длительного времени там накатывается вот этот пузырь, в
принципе, достаточно опасный. Американская валюта самая надежная в мире, как бы
ее там ни поливали грязью, несмотря на все дефолты и проч. Это единственная
валюта, которой по-настоящему верят. Даже в евро не так верят, как в доллар. Ее
можно печатать. Этот процесс не бесконечен. Хотя я демократ и всегда голосовал
за президентов демократов и за демократов в моем Штате, тем не менее, со
стороны республиканце есть довольно здравое зерно, что бесконечно этот процесс
невозможно продолжать, а надо его как-то ограничивать. Это довольно непростой
процесс, потому что ограничивать за счет чего? За счет инноваций, за счет того,
чтобы уменьшить исследования по использованию солнечной энергии, за счет того,
чтобы уменьшить строительство инфраструктуры, или за счет бюрократии, что тоже
немаловажный фактор? Бюрократия всегда порождает излишние расходы. Это ситуация
стандартная. Надо, чтобы общество имело контроль и над бизнесом, и над
правительством. И вот для этого американская система неплохо работает, но не
всегда блестяще. Так вот, эта проблема, действительно, существует. На
сегодняшний день ее нельзя решать таким способом, как ее пытается решать Tea Party. Это глупо, и это грозит очень
серьезными последствиями для всего мира. Но, в принципе, ее надо решать, и
довольно серьезно.
Александр Головко,
Таганрог:
Меня интересует вопрос, как простые
американцы отнеслись к разоблачениям Сноудена?
Александр Малчик:
Вы знаете, простые американцы это не
один какой-то человек. Очень многие считают его предателем. Те, у кого меньше
образования, считают его скорее предателем. Те, кто является интеллектуальной
элитой, считают, что он разрушил независимость ЦРУ от общества. Т.е., там
мнения очень не простые, и люди по-разному это воспринимают. Большинство
считает, с учетом угрозы терроризма, что он нанес больше вреда, чем пользы. Лично
я спокойно отношусь к этому делу, потому что я иногда смотрю на Facebook, и там такой поток невероятной
информации идет со всех сторон, что, по-моему, мало кто чего от кого-то
скрывает. Кроме того, все друг за другом шпионят в одинаковой мере. Возможно, у
американцев есть немного больше ресурсов, но они точно в этом смысле не
отличаются ни от какого другого правительства. Все слушают и своих друзей, и
своих врагов и.т.д. Вопрос только в том, как используется эта информация, и в
том, насколько общество может контролировать ситуацию, когда вот эти вот знания
начинают использоваться в чьих-то целях. Это, опять-таки, не простой вопрос, и
не решается простым способом. А простые американцы думают по-разному. В
среднем, больше думают, что он предатель.
Максим Иванов,
Йошкар-Ола:
Давно уже не секрет, что многие из
наших граждан переезжают жить в Америку. Вопрос состоит в том, с чем это
связано в первую очередь? Спасибо!
Александр Малчик:
В этом смысле я не могу отвечать ни за
кого, кроме себя, но, опять же, у меня есть свое представление. Скажем, в
Москве и в Питере денег можно заработать легче, чем в США. Я не говорю, что
лучше или больше, но легче, потому что здесь есть очень мощная потребность в
квалифицированном труде и очень мало квалифицированных людей. Экономически
ситуация в США очень не простая. Там не так просто заработать. Но что очень
важно для меня и, насколько я слышу, для других людей, которые туда переехали? Для
меня важна общая атмосфера. Российское общество очень циничное. Сегодняшнее
российское общество. Вот, молодой человек говорил о корыстных целях
американской политики. Здесь в обществе очень многие люди подходят к ситуации так,
что «мы знаем, у них свой интерес». Люди циничны во всем. Те, кто водит машины,
знают, что происходит на дорогах, как люди водят машины, как работает ГИБДД
и.т.д. Вот эта атмосфера происходит во всем обществе.
В
Штатах атмосфера совершенно другая. У нас с женой есть дом в Монтане. Это, конечно,
небольшое место, небольшой город, крупные города хуже в этом смысле. Вообще, я
17 лет не говорил по-русски. Мне не с кем было общаться. Я там прожил
сплошняком где-то 30 лет. Мне никогда в голову не могло бы прийти предложить
взятку полицейскому. Такого даже невозможно было бы представить. Я помню, когда
я первые два года жил в Штатах, к нам пришел представитель налоговой службы, у
него были определенные вопросы по подоходному налогу. У него не было ручки, и я
ему дал самую дешевую ручку, чтобы что-то написать. Когда он уходил, я ему
сказал: «Оставьте ручку себе. Пойдете дальше работать – она вам пригодится». Он
аж побледнел, настолько недопустимо было для него взять эту ручку, потому что
это взятка. Если ты должностное лицо, и если, не дай Бог, тебя пригласит на
обед кто-то, кто каким-то образом от тебя зависит, и ты не заплатишь за обед
сам, то это грозит колоссальным скандалом. Во всех голливудских фильмах о
коррумпированных полицейских, о судах – это все правда. Но общество абсолютно
законопослушное. Есть нарушители законов, но общество абсолютно законопослушно,
в отличие от российского общества, где ни человек не уважает закон, ни закон не
уважает человека. Вот в этом колоссальная разница. Абсолютно по-другому ты
чувствуешь себя на улице. Я, вот, хожу иногда в «Сбербанк». И подходит пожилой
человек, пожилая женщина, которая с трудом разбирается во всем. И люди, которые
работают в банке, стараются быть вежливыми, но они с трудом сдерживают себя от
раздражения, потому что надо объяснять что-то, тратить время и.т.д. В Штатах,
когда приходит пожилой человек в банк, его посадят и с ним могут провести 2
часа, общаясь абсолютно спокойно, абсолютно вежливо. У меня сестра живет в
Питере, она приехала навестить нас в Монтане. Там есть небольшой супермаркет недалеко
от нашего дома. И снаружи супермаркета стоит куча арбузов, дрова. Люди берут
там тележку и там оплачивают. А здесь проверяют сумки. Там просто в голову
ничего подобного прийти не может. Вот, всякие такие мелочи. Опускаешь мелочь,
чтобы взять газету. Ты можешь взять все газеты, но берешь только одну. Миллион
мелочей. Там все значительно пристойнее. Со значительно большим уважением
относятся друг к другу. Вот это все играет колоссальную роль. Потому что
заработать там не так просто – там надо пахать. У меня дочь там директор по
маркетингу в крупном заведении. Она недавно родила ребенка. Она перестала
работать только тогда, когда поехала в больницу рожать. И она вышла на работу
через 2 недели после родов. Она просто не имеет экономической возможности не работать.
Другое дело, что она приходит с ребенком на работу. В этом смысле другие
условия. Но экономически там не так просто. Сама атмосфера несравнима с
атмосферой сегодня в России.
Давид Осипов,
Санкт-Петербург:
Я хотел бы спросить у вас как у
бизнесмена, как вы начинали свой бизнес?
Александр Малчик:
Я по специальности инженер по системам
управления. Закончил тогда еще Ленинградский политехнический институт, а потом
аспирантуру в Штате Монтана. Работал довольно много лет по своей профессии и в
управлении. Там я руководил группами инженеров. И в Монтане, и в Калифорнии, в
Силиконовой Долине. Но в 90-м году меня заинтриговала ситуация с Советским
Союзом. Я попал сюда как консультант по бизнесу крупных компаний Силиконовой
Долины. Был знаком и встречался с разными звездами Силиконовой Долины. Когда-то
встречался, это было в 80-м году, со Стивом Джобсом. И я по их приглашению
впервые приехал в Советский Союз в 90-м году. Работал бизнес-консультантом и
управленцем некоторое время, но потом меня заинтересовала ситуация в новой
России. Мне было интересно. Я работал со всякими крупными бюрократами,
министрами. И меня очень сильно раздражала непродуктивность этих отношений. Мне
хотелось создать малый бизнес. Настоящий малый бизнес в американском понятии, а
не в тогдашнем российском понятии, когда малый бизнес был основан на торговле.
Мне хотелось создать бизнес, производящий продукт. Я привез в Россию
современное представление о кофе как продукте, современную философию и
идеологию. Мы были первыми в России, кто жарил кофе. По моей основной
специальности, электронике, нельзя было начинать малый бизнес. Можно было
начать только большой бизнес, потому что любое дело требовало многомиллионных
вложений. А с кофе было проще. Так я начал бизнес в России. Есть еще вопросы?
Анастасия Турусинова,
Санкт-Петербург:
У меня два немного бытовых вопроса, но
они меня интересуют. Вы говорили, что уже много лет не говорили на русском. Как
у вас изменилась формулировка мысли? Вам сейчас на русском сложнее говорить, чем
на английском? Как у вас вообще с языком? На каком языке вы думаете и видите
сны? Просто говорят, что, если долго жить в другой стране, то все меняется. И
еще один вопрос. Мы буквально сегодня с моей подругой думали, правда ли, что в
Америке чище. Я имею в виду, что на улицах нет такой грязи, как у нас в стране,
и как они с этим борются?
Александр
Малчик:
Отвечу на оба вопроса. Когда я читаю
книгу на английском, потом меня кто-то позовет, и я начинаю говорить
по-английски. Если я общаюсь на русском языке, то я общаюсь на русском языке. То,
что, наверное, изменилось, не связано с языком. Естественно, ты думаешь на
языке и сны видишь на языке, когда ты находишься в этой ситуации. Когда ты
находишься в другой ситуации, ты думаешь, видишь и говоришь на другом языке. У
меня здесь была одна операция. Когда я вышел из наркоза, первое, что я услышал:
«Слушай, парень, ты в Москве, а не в Америке». Оказывается, я им говорил
по-английски. Но вряд ли это связано с тем, что у меня сознание все время
работает на английском языке. Все зависит от ситуации, в которой я нахожусь.
Что касается ситуации, что-то изменилось, наверное. Когда я приехал в Америку,
я очень быстро понял, что, несмотря на мои либеральные взгляды, то, что я читал
всякую либеральную литературу, диссидентов и проч., у меня был очень советский
менталитет. Что, вот, я инженер, квалифицированный, знающий, и, значит, мне
должны работу и.т.д. Я очень быстро понял, что мне никто ничего не должен. Я
должен добиться всего сам. Я должен заставить людей хотеть моего труда, но, ни
в коем случае, никто мне ничего не обязан. Это было для меня открытие, я не
думал, что я настолько советский. Я считал, что государство обязано мне дать
образование, предоставить медицинское обслуживание и.т.д. Это сидело под кожей.
Там стало очень быстро понятно, что я завишу только от самого себя и ни от кого
другого.
Что
же касается чистоты, то, знаете, в Штатах очень здорово то, что постоянно идет
обновление общества, изменение общества. Когда я приехал в Монтану, по
традиции, когда люди ездили в машине, пили напитки, они выбрасывали эти банки
из окна. А уже к 80-му году ни в лесу, ни на дорогах мусора никогда не было.
Были очень жесткие штрафы. Штрафы это такая мера наказания. Но изменился и
менталитет людей. Сейчас увидеть, что человек бросает окурок, для меня это
будет необычно. В Штатах этого практически не увидишь. Но если взять большие
города, то там к концу дня невероятное количество мусора. Просто его мгновенно
убирают. И в этом тоже разница. В Америке очень любят парады. Даже в нашем
маленьком городке проходит по нескольку парадов за лето. И после каждого парада
остается мусор. Когда парад кончается, прямо за парадом идут машины и полностью
все убирают. Менталитет людей изменился. Кажется немыслимым что-то бросать.
Кроме того, инфраструктура работает. Люди убирают. Я могу сказать, что Москва
довольно чистый город. Не могу сказать этого про другие города. Ну, Питер. Если
сравнить Москву и крупные американские города, то, я думаю, Москва не уступает
по чистоте.
Анастасия Турусинова,
Санкт-Петербург:
У меня еще один вопрос. Как
американское общество оценивает политику Обамы?
Александр Малчик:
Вообще-то говоря, тоже по-разному.
Обаму переизбрали – это тоже многое значит. По правде говоря, большую роль
сыграло то, что Республиканская партия не могла ничего представить, в частности,
из-за того, что резко правое крыло было настолько агрессивным, настолько сильно
звучало, что центр был вынужден сместиться направо. И это не прошло у
американского населения. Что же касается сегодняшней ситуации, то легче посмотреть
CNN и посмотреть,
что рейтинг сегодня приблизительно 40%. У республиканцев еще хуже. Я очень
уважаю Обаму как человека очень достойного, человека с принципами,
интеллектуала. Он, мне кажется, не очень хорошо умеет вести переговоры. Он не
очень хорош в компромиссах. Он не очень харизматичен в этом смысле. Это ему
очень сильно мешает. Клинтон был значительно более эффективен как президент, в
этом смысле. Кроме того, на мнение людей влияют не только СМИ, но еще и мелочи.
Вот сейчас введение этого закона, о котором я вам рассказывал, оказалось очень
сложным, потому что была плохо продумана компьютерная система. Система очень
сложная. Мне даже трудно представить, насколько сложно было ее сделать, чтобы
она работала сразу. Когда создали такую невероятную сложную схему, где люди
должны были через компьютерную сеть, через сайт получить желаемую ими
страховку, возникло очень много сложностей. И его рейтинг после этого резко
упал, потому что эту систему начали обвинять, что она не продумана, сырая.
Естественно, все, кто был против этого закона, начали обвинять закон. Это
довольно сильно повлияло на рейтинг. Но, знаете, изменится ситуация – изменится
рейтинг. Это довольно изменчивое состояние и зависит от многих причин. Есть и
люди, которые напрочь не принимают его. Есть каналы, которые целиком и
полностью за Обаму, есть, которые против. Это очень сильная пропаганда. Но во
многом влияют вот такие простые вещи, которые влияют на судьбу человека сегодня
и сейчас.
Вопрос:
В Конституции России сказано, что
Россия – социальное государство. Но мы живем в России, и мы все понимаем,
насколько у нас это реализовано. Т.е., не приходится говорить, что у нас есть
вменяемые выплаты по безработице и.т.д. Можно ли Америку считать социальным
государством? Насколько мне известно, в Конституции Америки вообще нет ни слова
о социальном государстве.
Александр Малчик:
В Конституции Америки нет и не может
быть таких слов, потому что весь подход был основан на том, что каждый человек
имеет право на свободу, на труд и на стремление к счастью. Там ничего не
сказано о том, что государство обязано обеспечивать человека каким-то образом.
Если сравнивать с европейскими странами, то США менее социальное государство.
Менталитет больше основан на том, что человек отвечает за свою собственную судьбу,
должен нести ответственность за себя и за свою семью. Тем не менее, в Америке
существуют пособия по безработице, которые помогают человеку выжить в трудные
времена. В Америке, если человек не хочет быть голодным, он никогда не будет
голодным, даже если он не работает. В Америке существует много инструментов,
которые позволяют компенсировать отсутствие формального требования Конституции
справедливого социального общества. Там, если человек не хочет умереть с
голоду, он никогда не умрет с голоду, даже если он не работает. Если человек не
хочет жить под мостом, он не будет жить под мостом, даже если он не работает. Там
образование очень дорогое. У меня одна из старших дочерей окончила Принстонский
Университет, это было около 20-ти лет назад. Еще тогда год обучения стоит около
сорока тысяч в год. Но она не заплатила ни копейки, потому что это такая
философия, что университеты говорят о том, что они ни от кого не откажутся
из-за отсутствия денег. Существуют гранты. Если человек прекрасно учится, то
там всегда найдется финансирование. У меня три дочери, и никто из них не платил
значимых сумм за образование. Они получили его бесплатно, несмотря на то, что
образование очень дорогое.
Дарья Смирнова,
Санкт-Петербург:
Продолжаю тему социальной политики.
Вот, сейчас мэром Нью-Йорка стал социалист. Как вы к этому относитесь? Как, на ваш
взгляд, изменится политика, и есть ли у него шанс быть снова избранным?
Александр Малчик:
Мне всегда очень нравился Блумберг как
мэр. Я считаю, что он был очень эффективным мэром. Но, как я уже сказал в
начале, политиков надо менять, как подгузники. И пора. Демократа мэра города не
было 20 лет. И пора, чтобы стал демократ, потому что власть должна меняться. А
вот, что он сделает, это зависит не от того, какой он партии принадлежит, а от того,
насколько он мудрый, организованный, насколько он понимает, как политически
работать с разными силами, умеет искать компромиссы. Вообще, мэр города это не
только политическая, но и хозяйственная позиция, поэтому тут не так важно,
будет он республиканцем или демократом. Это, конечно, играет роль, но не столь
значимую.