Как и каким образом, способ задавания вопросов складывает современную демократизацию?

Глобализация и либеральная демократия, Повестка, Тренды

«Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса».

Владимир Высоцкий «Мой Гамлет» (1972)

 

 

Кризис — это не только разрушение стабильности, это еще и возможности, которые есть шанс открыть. Кризис либеральной демократии, как в России, так и в мире, может открыть путь к поискам новых форматов обретения человеком политической свободы. Автором предлагается гипотеза о конструктивном выходе из кризиса за счет особого способа задавания вопросов, который может вдохнуть свежий воздух в базовые либеральные ценности.

Что объединяет выборы на Украине, протесты в Ингушетии, общероссийскую кампанию по контролю над полицией, спрос с должностных лиц в парламенте Великобритании, профилактику массового ухода из школ в США? Этим магическим объединяющим кристаллом является тот или иной способ задавания вопросов, т.е. реализация сути демократизации и далее будет показано, как это делается. Но, вначале давайте задумаемся над вопросом, а почему в последней трети XX века происходит взрыв интереса к новой области, которая называется вопрошание (Questioning или Questionology)[3]. Конечно, в истории можно найти целую плеяду мыслителей, писателей, религиозных, общественных и политических деятелей, которые обращали внимание на связи между вопросами и ответами, вопросительностью и любознательностью, познанием, мышлением и т.д.[4]. Однако мощнейшим катализатором для стремительного интереса к вопрошанию является осознание, что человечество теперь живет в VUCA-мире[5]. Т.е. всем нам предстоит жить, работать и постоянно пересамоопределяться в условиях неопределенности, новизны,  стремительных изменений, преодоления стереотипов, необходимости выстраивать совместные действия с людьми других взглядов и убеждений. Безусловно эта ситуация будет переформатировать все процессы, включая демократизацию.

 

Как связана демократизация и вопрошание?

 

Переосмысление процессов демократизации, под которыми понимается декларирование  или стремление к демократии, в связи с VUCA-миром происходит с самых разных сторон. Так, например, Катрин Лалюмьер[6]как-то сказала, что во французском языке есть слово, которое на русский можно перевести как «демократура». Это означает некоторую карикатуру на демократию, которая сводится к каким-то ритуальным вещам, например, выборам, пусть и свободным, и даже справедливым. Как правило, «демократурные» выборы не приносят странам желаемого развития, поскольку граждане, особенно в новых демократиях, оказывают лишь поверхностную поддержку демократическим институтам[7]. В связи с этим обратим внимание на достаточно распространенную точку зрения о том, что после выборов якобы все решения представителей власти будут легитимными по определению. Однако, французский академик и теоретик демократии Пьер Розанваллон усомневает этот тезис и настаивает на том, что власть даже после свободных и справедливых выборов должна постоянно подтверждать свою легитимность[8]. И, согласно теории Розанваллона, в нынешней ситуации роста индивидуализации сознания и углубления процессов глобализации происходит конфликт с «тиранией электорального большинства», которая уже не может отвечать за целое, за производство общественного блага. В связи с такой констатацией в процессе демократической легитимности начинает возрастать роль институтов независимого контроля власти (к таким структурам относятся, например, конституционные суды), которые в ходе коммуникации должны удостоверяться в легитимности избранной власти. Эти примеры показывают общую тенденцию, сформулированную автором главы «Нестройный марш свободы» Эдвардом Лукасом в книге «Мир в 2050 году», написавшим, что «мировой политике необходимо больше чувства гражданской ответственности – “демократии” как таковой недостаточно. Забудьте о демократии. Вместо нее стоит побеспокоиться о свободе и справедливости. Если вам повезет, то к 2050 г. вы будете жить при «электронном правительстве», а государство – заботиться о ваших желаниях так же внимательно, как компания Amazon сейчас заботится о ваших литературных предпочтениях. Если же не повезет, то … вашей страной будут руководить циничные специалисты в области манипулирования общественным мнением и подкупа своих критиков»[9].

Ряд исследователей проблем демократического мироустройства обоснованно считают, что «лейтмотивом демократизации является расширение политических и экономических возможностей граждан (human empowerment)»[10]. Также для них важным является идея о том, что «чем более способными и мотивированными на борьбу за демократические свободы становятся люди, тем более устойчивыми оказываются завоевания в правовой области, т. е. демократия в ее институциональном выражении. Путь к ней через расширение возможностей граждан – не единственный, однако есть основания полагать, что только он приводит к укорененной в обществе и устойчивой демократии»[11]. Исходя из вышеизложенного понимания сути демократизации, основные тезисы автора данной статьи звучат следующим образом: одним из базовыхинститутов современной либеральной демократии[12]является гражданская ответственность, а одной из форм ее реализации является интерактивное вопрошание, которое: расширяет возможности граждан для участия в публичной сфере; задает формат подотчетности должностных лиц; осуществляет субъективацию; противодействует манипулированию и самоуспокоенности; позволяет заглядывать за горизонт обыденности и, в конце концов, делает человека свободным[13]. Следовательно, способность самостоятельно ставить вопросы (перед собой и другими) и готовность удерживать вопрос, не убегая от него в первый попавшийся ответ, является ключевой компетентностью акторов демократизации или теми, кто претендует ими быть.

 

Примеры на микроуровне

 

Мишель Фуко писал, что «Работа интеллектуала не в том, чтобы формировать политическую волю других, а в том, чтобы с помощью анализа, который он производит в своих областях, заново вопрошать очевидности и постулаты, сотрясать привычки и способы действия и мысли, рассеивать то, что принято в качестве известного, заново переоценивать правила и установления исходя из этой ре-пробламетизации (где он отправляет свое специфическое ремесло интеллектуала) участвовать в формировании некоторой политической воли (где он выполняет свою роль гражданина)»[14]. Рассмотрим несколько примеров подобной ре-проблематизации по Фуко.

Один из самых знаменитых латиноамериканцев  в США, ведущий испаноязычной вещательной сети Univision Хорхе Рамос считает, что мы должны более активно требовать ответственности от представителей власти на всех уровнях. «Все мы имеем право – и мы обязаны бросать вызов тем, кто стоит у руля, и задавать им вопросы». Рамос, имеющий более 1 млн подписчиков в Twitter, мастерски задавал вопросы и Дональду Трампу, и Фиделю Кастро. Рамос «сторонник конфронтации, как способа призвать человека к ответу. Для него это – основа демократии, прозрачности и легитимности»[15].

Идея об использовании вопросов в политической жизни все больше становится практическим инструментом. Так в 2018 г. начались массовые протесты жителей Республики Ингушетия против решения властей о произвольном сокращении границ республики. Гражданские активисты, входившие в протестную группу, сформулировали вопросы, которые нужно было задавать пропагандистам от власти, записывать на видео их ответы и публиковать. Т.е. никаких споров, четкие вопросы, ответы на которые показывали бы, кто есть кто.  Другой пример — во время предвыборной кампании по избранию президента Украины в 2019 г. появился флэшмоб, в котором граждане не давали наказы, а задавали кандидатам вопросы. В Великобритании давно является обыденной следующая  практика — после проведенного мониторинга, например, системы образования, готовится список вопросов, которые члены оппозиции должны задать на парламентских слушаниях министру образования. По-видимому, подобные примеры использования вопрошания в политическом процессе будут набирать все большую популярность.

Основатели Института правильных вопросов (TheRightQuestionInstitute) Дэн Ротстейна и Луз Сантана в США запустили проект «Микродемократия»[16], который основан на использовании стратегии задавания вопросов на встречах граждан и представителей органов власти. Термин «микродемократия» отражает простое видение: эффективное участие в демократии может начаться, когда люди начинают участвовать в принятии решений, которые влияют на них в ходе их обычных встреч с представителями государственных или финансируемыми государством учреждений. Эти встречи происходят во многих местах, включая офис социального обеспечения, школы, программы профессионального обучения, офисы здравоохранения и многие другие места. Когда люди на этих встречах начинают задавать вопросы и эффективно участвовать в принятии решений, они используют фундаментальные демократические навыки, которые актуальны на любом уровне демократии. Представление Института правильных вопросов о микродемократии требует превращения этих встреч в новые возможности для участия и новые отправные точки для демократических действий.

Автор статьи впервые использовал технику вопрошания на интуитивном уровне в 2002-2006 гг., когда необходимо было разработать программу защиты дискриминируемых этнических меньшинств в Краснодарском крае. К сожалению, именно сотрудники милиции были тогда источником массового произвола, а вышестоящие органы власти не только не пресекали, но и поддерживали подобную ситуацию. В этих условиях было принято решение провести подготовку самих людей, которые подвергались постоянным проверкам документов. Были разработаны памятки и проведены тренинги, где первым шагом после требования сотрудника милиции «Ваши документы?» человек должен был спросить «А Ваши?». Тем самым человек превращался  из объекта проверки в субъекта правовых отношений, требуя от представителя Министерства внутренних дел, соблюдать законность, представиться и, тем самым, избежать анонимности[17]. Проведение идентификации сотрудника милиции, с последующей записью его данных, сразу охлаждало пыл и, как правило, дальше все происходило в рамках закона, ситуация в целом изменилась к лучшему за достаточно короткий срок. В каком-то смысле продолжением данной инициативы стала общероссийская кампания по общественному контролю над полицией «Гражданин и полиция», инициированная председателем Московской Хельсинкской группы Людмилой Алексеевой[18]. В ходе этой кампании, которую координировал автор статьи в 2014-2018 гг., гражданские активисты спрашивали у полицейских, по согласованным с МВД России анкетам, о наличии условий, необходимой документации для реализации прав граждан и обеспеченности работы самих сотрудников[19]. В этом примере важно, что граждане, на волонтерских началах, задавали профессиональные вопросы, основанные на нормативных документах, и не только выявляли недостатки, но и содействовали их устранению, выстраивали долгосрочные горизонтальные отношения.

 

Ситуация с вопрошанием в России

 

В России трудно отыскать исследования в области практик вопрошания, поэтому редким исключением является работа социальных практиков, обращающих внимание на эту область. В главе «Вопросы в мониторинге. Роль, технология и искусство» учебно-методического пособия «Методика и практика обучения мониторингу социальных проектов», приводится любопытная социология вопросов, как задаваемых аудиторией, так и содержащихся в различных анкетах для мониторинга выполнения социальных проектов, выполняемых на государственные средства. Авторы утверждают, что «дефициты гуманитарной культуры в российской действительности многообразны. Помимо перечисленных ранее областей, можно сформулировать и такую часть коммуникативной культуры, как задавание вопросов»[20]и, что «пробел в способности задавать нужные вопросы необходимо восполнять, поскольку неумение и, как следствие, нежелание задавать вопросы, при получении ответов на которые возникает понимание и знание, представляются разновидностью невежества»[21]. Авторы составили некоторую типологию дефектных вопросов: вопросы «прокурорские» — звучит обвинительный уклон, либо репрессивные следствия органично вытекают из ответов на сформулированные вопросы; вопросы риторические – имеют очевидный и банальный ответ, они же плоские и «одномерные»; вопросы необъятные — ответы на которые требуют не нескольких слов или анкетных строк, а нескольких страниц[22].

В общем, исходя из собственного опыта, описанная ситуация кажется вполне правдоподобной в целом по России. Заметим при этом, что общей характеристикой вышеприведенных вопросов, как направленных со стороны граждан, так и направленных со стороны проводящих опрос, является доминирование спрашивающей стороны над опрашиваемой.

 

Какое вопрошание нужно современной либеральной демократизации?

 

Профессиональный интервьюер и журналист Фрэнк Сесно в своей книге в главе «Честный кандидат» задается следующим вопросом: «Если в недемократических странах вопросы можно задавать, имея полномочия и место в соответствующей социальной иерархии, то как к задаванию вопросов относятся в развитых демократиях?». Он дал такой ответ: «кандидаты стремятся придерживаться сути своего послания. Они игнорируют вопросы, которые им не нравятся». По словам Ф.Сесно «способность задавать вопросы — это уникальная черта человека. Вопросы — ваш вклад в себя и в будущее. Когда мы спрашиваем, мы открываем наш разум и предлагаем окружающим открыть свой»[23].  Индира Ганди также утверждала, что «на способности задавать вопросы зиждется весь прогресс человечества»[24]. «Вопросы подрывают авторитет и разрушают устоявшиеся структуры, процессы и системы, заставляя людей, по меньшей мере, задуматься о том, чтобы сделать что-то  иначе»[25] — считает автор бестселлера «Красивый вопрос» Уоррен Бергер.

Очень поучительна история основателей  TheRightQuestionInstitute в США Дэна Ротстейна и Луз Сантаны, которым нужно было разработать программу сокращения отсева учеников в средних школах. Главным препятствием, которое надо было преодолеть – это привить родителям интерес к образованию детей и привлечь к посещению родительских собраний. Выясняя, почему родители не ходят на собрания они получили ответ в том духе, что родители не знают какие вопросы там надо задавать. Тогда Ротстейн и Сантана составили вопросы родителям для разных ситуаций (обсуждения решений о финансировании школы, выяснения причин исключения ребенка и т. д.) и раздали их родителям, собирающимся прийти на собрание. Каково же было удивление составителей вопросов, когда они увидели, что родители, задав вопрос, не знали, а что делать с полученным ответом и какие вопросы надо задавать дальше. Ротстейн и Сантана поняли, что надо было не давать родителям готовые списки вопросов, а учить их ставить вопросы самостоятельно с учетом своих проблем и интересов[26]. Впоследствии они разработали технику постановки вопросов, которую сейчас успешно используют в обучении. Пример их методики будет приведен дальше.

 

Какие же выводы можно сделать из этого опыта?

 

В описанном выше примере можно выделить два типа вопрошания: доличностное (когда вопросы формулируются кем-то другим и человек не признает за собой права и возможности искать ответ на свой вопрос, отдает свое право ставить вопросы) и личностное (когда вопросы формулируются самостоятельно и принимается ответственность за поиск ответов). Как утверждает один из разработчиков методологии вопрошания Вадим Розин доличностное вопрошание основывается на иерархических структурах, где нижестоящий по умолчанию считается менее сведущим и дееспособным, чем вышестоящий[27]. Зависимость вопрошания от социальных иерархий делает его асимметричным – одни участники взаимодействия имеют социально больше прав (или исключительные права) на задавание вопросов, чем другие. Однако возникает все больше и больше ситуаций, когда деятельности надо учиться по ходу дела, когда нет известного алгоритма работы и ситуации непредсказуемы. Тогда асимметричное вопрошание оказывается громадным тормозом для организации коммуникации и кооперации и на смену ему должно прийти симметричное вопрошание, где участники экзистенционально равноправны по отношению к незнаемому и непонятному. Кроме того из такой коммуникации с помощью вопрошания нужно устранить страх подтверждения негативных стереотипов в отношении той или иной идентичности[28] и это должно быть предварительным условием для организации конструктивного совместного действия. Также индивиду важно осознавать свою позицию и понимать демократические отношения как позиционные[29].

Таким образом, способ вопрошания, соответствующий современному этапу либеральной демократизации, должен быть личностным (человек должен быть субъектом своих вопросов), симметричным (в коммуникации должны преодолеваться социальные ограничения на право задать вопрос или самостоятельно искать на него ответ) и позиционным (автор вопроса должен понимать свою область ответственности, возможности и связи с другими участниками).

Одним из индикаторов доличностного вопрошания является уверенность в том, что лидеры, руководители должны знать ответы на все вопросы[30]. По результатам исследования, сделанного в 2007 году, в Индонезии, Китае, России и Индии больше 70% опрошенных считают, что лидеры должны знать ответы на все вопросы. В США, Финляндии и Дании таковых от 21 до 27%, а в Швеции таких всего 7%[31]. Можно предположить, что процент людей, склонных к доличностному вопрошанию, примерно обратно пропорционален уровню жизни в стране. Тогда вполне обоснованно утверждать, что уровень граждан практикующих личностное вопрошание вполне конвертируется в степень экономического благосостояния. Если это так, то как тогда должно выглядеть современное образование?

 

Умение работать с вопросами как элемент гражданской образованности

Характеризуя современную ситуацию в сфере обучения, академик РАО Александр Асмолов считает, что «обучение в школе – это снабжение ответами без поставленных учеником вопросов»[32]. Между тем, мир требует совершенно иного поворота. Так в 2018 г. в Высшей школе экономики были представлены результаты итогов масштабного международного проекта, объединяющего исследователей из ведущих университетов восьми стран в работе над анализом глобальных трансформаций содержания школьного образования с точки зрения универсальных компетентностей и новой грамотности. В частности в этом исследовании зафиксировано следующее: «Практически все страны во главу угла помещают ученика, подчеркивают его непосредственный образовательный опыт и активную исследовательскую позицию в ходе обучения. Задачей образования становится не только правильное “предложение” содержания образования, но и формирование “активного ученика”, умеющего и любящего узнавать новое,  разбираться в неизвестном»[33]. Но, чтобы это стало возможным необходимо уметь удерживать ориентацию на открытость и иметь способность задавать вопросы[34].

Сопоставляя прогрессивное и формальное образование по критерию «Чему нужно учиться»,  преподаватель педагогического факультета Бирмингемского университета Гэри Томас в описании прогрессивного образования указывает: «Независимое мышление; умение критически мыслить; умение ставить вопросы»[35].

Уоррен Бергер приводит в пример легендарного директора школы в США — 80-летнюю Дебору Мейер, которая в 1970-х годах стал практиковать два конкретных способа мышления — скептицизм и эмпатию. «Я считаю, что — необходимо спокойно относиться к возможности того, что вы сами или кто-то другой можете оказаться неправы, — сказала она. — Меня всегда очень волновало соблюдение принципа демократии. Если вы не в состоянии представить, что можете ошибаться, тогда какой смысл в демократии? И если вы не можете понять, как или почему другие думают иначе, то как вы сможете терпеть демократию?»[36]. Вполне логичным выглядят следующие ее вопросы, остающиеся актуальными и сегодня: «Что, если бы наши школы могли развивать у учащихся способность продолжать образование в течение всей жизни и лучше приспосабливаться к изменениям, обучая их искусству спрашивания?»[37]; «Каким мог бы стать человеческий потенциал, если бы мы действительно поощряли в детях стремление спрашивать, а не подавляли его?»[38].

Покойная ныне судья Верховного  суда США Сандра Дэй О’Коннор выступила с инициативой по образованию молодежи в важных вопросах управления страной и гражданства. По ее мнению американская нация строилась на определяющих вопросах: «Собираемся ли мы быть единой нацией?; «Если да, то какую форму правительства мы должны избрать?»; «И как люди могут принять в этом участие?». Вот, что пишет об этом Ф.Сесно: «Наши школы нас предают. Много лет назад, когда ее (С.О’Коннор – прим. авт.) дети еще не выросли, ее потрясло, насколько мало времени в школах уделяется изучению работы правительства. И с тех пор все стало только хуже. Она чувствовала, что молодежи необходимо учиться тому, что «граждане должны делать и решать», если она хочет принимать участие в делах окружающего ее мира. На меня ее слова произвели огромное впечатление, особенно когда я задумался о том, как нынешний политический процесс раскалывает общество и парализует активность в нем. Бенджамину Франклину часто приписывают слова: «Первая обязанность любого гражданина — критиковать власть». Но если граждане хотят делать это эффективно, они должны знать, что и с кого спрашивать. О’Коннор хочет, чтобы будущие поколения разбирались в определяющих для Америки вопросах: Какова роль правительства?; Как уравновесить личную свободу с ответственностью перед обществом?; Что означает быть ответственным гражданином?»[39]

В вышеприведенной цитате, с одной стороны, были восстановлены исходные вопросы, а, с другой стороны, поставлены новые вопросы исходя из современной ситуации. Этот метод, в общем, и должен быть путеводной звездой либеральной демократизации – в нашей Лаборатории интерактивного образования мы технологизировали его и назвали вопросным восхождением.

В 2016 году Совет Европы принял декларацию об использовании рамочной модели компетенций для демократической культуры[40]. В данной модели выделяется четыре типа компетенций: ценности, поведенческие установки, практические навыки, а также знания и их критическое осмысление[41]. Одной из восьми компетенций «практических навыков» является «Коммуникабельность, лингвистические способности, навыки общения на разных языках». С целью определения достижения той или иной компетенции были разработаны дескрипторы (описания) на трех уровнях: начальный, средний и продвинутом. В качестве дескриптора на начальном уровне указано – «Просит выступающего повторить сказанное, если он/она не вполне поняли обращенные к нему/к ней слова», а на  среднем уровне «Задает вопросы, высказывающие его/ее понимание позиции другого». Несмотря на то, что данная модель компетенций носит рекомендательный характер, с 2018 г. Советом Европы дан старт для создания учебных программ и пособий, подготовки учителей и тренеров, которые должны реализовывать эту модель на локальном уровне[42].

В этом контексте могут быть востребованы различные  методики и вопрошание должно стать массовой грамотностью европейцев[43]. Одним из ориентиров для реализации этой стратегии является методика Института правильных вопросов, которая используется в рамках Международной недели вопросов:

1.               Учителя создают «точку фокусировки вопросов».

2.               Ученики придумывают вопросы (никакой помощи от учителя; никаких ответов или обсуждений вопросов; каждый вопрос записывается; все утвердительные высказывания преобразуются в вопросы).

3.               Ученики совершенствуют свои вопросы (переводят из открытой формы в закрытую и наоборот).

4.               Ученики отбирают приоритетные вопросы. Обычно им предлагается коллективно выбрать три самых предпочтительных.

5.               Ученики и учителя совместно планируют следующие шаги, чтобы действовать в соответствии с приоритетными вопросами.

6.               Ученики обсуждают, чему они научились.

Процесс специально создан достаточно простым, чтобы учителя могли освоить его за один час, а ученики сразу поняли его суть[44]. В 2019 году в Гарварде Ротстейном и Сантаной был открыт первый он-лайн набор на курс по обучению вопрошанию[45].

Таким образом, в образовании все и больше и больше расширяется практика использования вопрошания. Кроме того, с использованием форматов интерактивного вопрошания была проведена первая международная конференция и в этом же формате запланирована следующая[46], а в 2019-2020 гг. интерактивное вопрошание станет составной частью магистерских программ по тьюторству в России[47].

 

Заключение

 

Представляются абсолютно справедливыми и актуальными слова руководителя Сбербанка Германа Грефа о современной ситуации в России: «Требуются совершенно другие принципы людей – принципы коллаборативности, другая культура работает – горизонтальная культура. А в нашей стране горизонтальная культура не работает, ее не воспитывают нигде, у нас очень сильно развита культура доминирования, подчинения. И в новый век с такой культурой не войти»[48].  Но, для того, чтобы культивировать и выращивать эту горизонтальную культуру нужно практиковать интерактивное вопрошание, преодолевающее доминирование и подчинение.

Однако, кроме вопрошания как способа коммуникации необходимо еще и особое самоопределение. Основатель Московского методологического кружка Георгий Петрович Щедровицкий[49], еще в советскую эпоху ввел требование трех самоопределений: в ситуации, в позиции и в системе деятельности[50]. Человеку надо уметь постоянно самоопределяться и пересамоопределяться и вопрошание является для этого ключевым средством. Именно такой разворот в понимании вопрошания и может являться ориентиром для современной либеральной демократизации. Перефразируя слова Андрея Платонова можно спросить: «А что, если люди вдруг увидят, что либеральная демократия состоит из одних вопросов, которые нужно ответственно ставить и решать?»[51].

 


[1][1]Автор настоящего исследования совместно с доктором философских наук Вадимом Розиным (г.Москва) и кандидатом психологических наук Верой Даниловой (г. Харьков) занимается разработкой методологии вопрошания. Разработки основаны на наследии Московского методологического кружка и его лидера Г.П.Щедровицкого.

[2]Официальный сайт Международной лаборатории интерактивного вопрошания [Электронный ресурс]. –  https://www.questioning.pro/(Дата обращения 07.05.2019).

[3]Ср. В конце XX века было выделено 5 общих стратегий постановки вопросов, 15 стратегий –  в профессиональных сферах и 25 техник ведения опросов см. Hyman, R. Strategic questioning, Englewood Cliffs. — NJ: Prentice-Hall, — 1979. — 346 p. В 80-х годах прошлого века начинается обсуждение вопрошания как отдельной практики. В конце XX века американский ученый Джим Диллон выделил 16 практических сфер от образования до техники продаж и 8 теоретических сфер от социолингвистики до психологии, в которых локализуется вопрошание. См. Dillon J.T. The practice of questioning, 1990. London: Routledge. — 302 p.

[4]Наиболее отчетливо в Новое время мысль о том, что мышление начинается с вопроса, а логика вопросов и ответов должна заменить пропозициональную логику, высказал Р. Дж. Коллингвуд в 1939 году: «Всегда находились люди, которые понимали, что подлинными “единицами мысли” являются не предложения, а нечто более сложное, в котором предложение служит ответом на вопрос. Здесь можно было бы сослаться не только на Бэкона и Декарта, но и на Платона и Канта. Когда Платон описывает мышление как “диалог души с самой собой”, он подразумевает (как можно судить по его диалогам), что мышление – процесс постановки вопросов и получения на них ответов, причем второму предшествует первое – некий Сократ, заложенный в нашей душе. Когда Кант говорил, что только мудрый человек знает, какие вопросы он может задать, он фактически отвергал пропозициональную логику и требовал ее замены логикой вопроса и ответа». См. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. — М.: Наука, 1980. С.341-342.

[5]VUCA – это акроним английских слов volatility (нестабильность), uncertainty (неопределенность), complexity (сложность) и ambiguity (неоднозначность).

[6]Катрин Лалюмьер, бывший Генеральный секретарь Совета Европы и бывший вице-президент Европейского парламента, с 2008 года возглавляет Ассоциацию школ политических исследований при Совете Европы.

[7] Inglehart R . How Solid is Mass Support for Democracy – And How Do We Measure It? // PS Political Science and Politics. 2003. Vol. 36. P. 51–57.

[8]Розанваллон П. Демократическая легитимность. Беспристратность, рефлексивность, близость. М.: Моск. шк. гражд. просвещения, 2015. – 304 с.

[9]Мир в 2050 году / Под ред. Д.Франлина  и Д.Эндрюса. – М.: МИФ, ЭКСМО, 2013. С.168.

[10]Демократизация / К. В. Харпфер, П. Бернхаген, Р. Ф. Инглхарт, К. Вельцель. — М.: Высшая школа экономики, 2015. С.628.

[11]Там же. С.170.

[12]Под либеральной демократией подразумевается правовой строй, в котором воля большинства и способность избранных представителей осуществлять власть, ограничены с целью защиты прав меньшинств и свобод каждого гражданина. Либеральная демократия осуществляет равное обеспечение каждому гражданину прав на соблюдение надлежащих правовых процедур и прав человека, а также на частную собственность.

[13]Ср. «Человек разумный – это, прежде всего, человек вопрошающий и отвечающий, а потому свободный и ответственный, поскольку прагматическая сущность вопроса и ответа  предполагает свободу выбора». См. Прытков В. П. Вопрос и ответ // Современный философский словарь. [Электронный ресурс]. – URL: https://encyclopedia_philosophy.academic.ru/69/ВОПРОС_и_ОТВЕТ(Дата обращения 07.05.2019).

[14]Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. С. 323.

[15]Сесно Ф. Как узнать все, что нужно, задавая правильные вопросы. М.: Альпина Паблишер, 2018. С.124.

[16]Официальный сайт Института правильных вопросов [Электронный ресурс]. – URL: https://rightquestion.org/microdemocracy/?fbclid=IwAR3nS-m2Xa5cfA2Sky1N_SdScItc69qMII7ykGgp-l8lYwoJzIpV4WXw0-4(Дата обращения 07.05.2019).

[17]Основная проблема при взаимодействии с представителями правоохранительных органов состоит в том, что после взаимодействия с ними нет возможности их идентифицировать, а, значит, запустить, правовые процедуры по привлечению к ответственности за произвол.

[18][Электронный ресурс]. – URL:file://localhost/Официальный сайт кампании «Гражданин и полиция»  https/::police.mhg.ru:(Дата обращения 07.05.2019).

[19]Кампанией было охвачено около 3000 подразделений (отделы полиции, участковые, стационарные посты, МРЭО и т.д.), приняло участие около 500 человек из более 50 субъектов России. Кампания получила позитивную оценку, как со стороны МВД, так и со стороны гражданских активистов.

[20]Автономов А.С., Маловичко И.С., Хананашвили Н.Л. Методика и практика обучения мониторингу социальных проектов. Учебно-методическое пособие. – М.: Национальная Ассоциация благотворительных организаций, 2018. С.187.

[21]Там же С.189.

[22]Там же С.190-195.

[23]Сесно Ф. Как узнать все, что нужно, задавая правильные вопросы. М.: Альпина Паблишер, 2018. С. 276.

[24] Трансерфинг реальности  [Электронный ресурс]. – URL: http://www.transurfing-real.ru/2018/05/5_17.html(Дата обращения 07.05.2019).

[25]Бергер У. Красивый вопрос. – Минск: Попурри, 2014. С.14.

[26]Бергер У. Красивый вопрос. – Минск: Попурри, 2014.  С.87-89.

[27]Ср. «Доличностное (внеличностное) вопрошание имеет следующую простую структуру: «проблемная ситуация» (например, непонимание того, что происходит) ‒ вопрос как обращение за помощью к взрослому ‒ ответ, содержащий разрешение проблемы, выраженной в вопросе… Теперь личностное вопрошание. Главное отличие от доличностного вопрошания здесь в том, что личность, вопрошая, во-первых, сама разрешает свое затруднение (проблемную ситуацию) ‒ на то она и личность, чтобы действовать самостоятельно ‒ во-вторых, не столько хочет получить ответ в смысле разрешения своей проблемы, сколько использует отвечающего как в плане помощи, так и отклика на свои переживания». См. Розин В.М. К построению теории вопрошания // Педагогика и просвещение. — 2018. — № 2. — С.78-89.

[28]Стил К. Как стереотипы заставляют мозг тупеть, М.: АСТ, 2019. – 320 с.; Шапиро Д. На эмоциях. – М: Альпина Паблишер, 2018. – 452 с.

[29]Ср. «Вопросы могут не только указывать на новые ракурсы и горизонты в рассмотрении темы, но и помогают людям соотнести свои планы и скоординировать действия в рамках совместной деятельности. Постановка таких вопросов требует осознанного занятия позиции. И это должна быть не просто «точка зрения» (позиция в познании), а позиция относительно совместной деятельности, т.е. понимание своей зоны ответственности, своих возможностей и необходимых связей с другими участниками». См.: Данилова В., Карастелев В. Искусство работы с вопросами – грамотность XXI века // Идеи и идеалы. – 2018. —  № 2, т. 2. —  С.120.

[30]Ср. «Феодальные отношения, казалось бы, исчезли, но феодальный менталитет оказался живуч и могуч, он оказался сильнее и пара, и электричества, сильнее всеобщей грамотности и всеобщей компьютеризации. Живучесть его, безусловно, имеет причиной то обстоятельство, что корнями своими феодализм уходит в дофеодальные, еще пещерные времена, в ментальность блохастого стада бесхвостых обезьян: все чужаки, живущие в соседнем лесу, — отвратительны и опасны, а вожак наш великолепно жесток, мудр и побеждает врагов. Эта первобытная ментальность, видимо, не скоро покинет род человеческий. И поэтому фашизм — это феодализм сегодня. И завтра». Стругацкий Б. Фашизм – это очень просто. // Дилетант. — 8. 04.2016. [Электронный ресурс]. – URL: https://diletant.media/articles/28584833/(Дата обращения 7.05.2019).

[31]Архив автора.

[32]Асмолов А. Оптика просвещения. Социокультурные перспективы. – М.: Просвещение, 2012. С.215.

[33]Универсальные компетентности и новая грамотность: чему учить сегодня для успеха завтра. Предварительные выводы международного доклада о тенденциях трансформации школьного образования / И.Д. Фрумин, М.С. Добрякова, К.А. Баранников, И.М. Реморенко; Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Институт образования. – М.: НИУ ВШЭ, 2018.

[34]Ср.: В герменевтике, согласно Х. –Г.Гадамеру вопрос обладает первенством: «И подобно тому, как диалектическая негативность опыта обретает свою собственную конечность и ограниченность,— точно так же логическая форма вопроса и заложенная в ней негативность обретают завершенность в некоей радикальной негативности: в знании незнания. Именно знаменитая Сократова «docta ignorantia» (ученое неведение) и раскрывает в высочайшей негативности своих апорий высокое достоинство вопрошания». См.: Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988. С.425-426.

[35]Томас Г. Образование. Очень краткое введение. — М.: Высшая школа экономики, 2016. С.50-51.

[36]Бергер У. Красивый вопрос. – Минск: Попурри, 2014. С.72.

[37]Там же С.69.

[38]Там же С.70.

[39]Сесно Ф. Как узнать все, что нужно, задавая правильные вопросы. М.: АльпинаПаблишер, 2018.  С.265-266.

[40] Securing democracy through education. The development of a Reference Framework of Competences for Democratic Culture. Final declaration of Council of Europe Standing Conference of Ministers of Education. [Электронный ресурc]. — URL:https://rm.coe.int/declaration-finale-de-la-conference-permanente-du-conseil-de-l-europe-/16806b9405(Дата обращения 07.05.2019).

[41]Компетенции для демократической культуры. Жить вместе на равных в демократических обществах в условиях культурного многообразия. Совет Европы, 2017. С.11.  [Электронный ресурc]. — URL: https://rm.coe.int/prems-147517-rus-2652-competences-for-democratic-culture-8522-web-16×2/1680782139?fbclid=IwAR3v9s1QLy_e_mOZ1Voots03w2zaxFr64uM8-HtUH5kLi2HE4yBdAIesaSw(Дата обращения 07.05.2019).

[42]Одними из акторов данного процесса являются Норвежский центр имени Вергеланда и Ассоциация школ политических исследований Совета Европы, Московская школа гражданского просвещения и др.

[43]Данилова В.Л., Карастелев В.Е. Искусство работы с вопросами – грамотность XXI века // Идеи и идеалы. – 2018. – № 2, т. 2. – С. 113–127. Danilova V., Karastelev V. Ability to Raise Questions as a Modern Skill // Program and Abstract Book. Proceeding of the 61st Meeting of the International Society for the Systems Sciencies, 2017. P. 66. [Электронный ресурc]. — URL: http://journals.isss.org/index.php/proceedings61st/issue/view/17(Дата обращения 07.05.2019).

[44]Официальный сайт Института правильных вопросов [Электронный ресурc]. —  URL:  http://questionweek.com/(Дата обращения 07.05.2019).

[45]Официальный сайт Гарвардского университета [Электронный ресурc]. — URL: https://www.gse.harvard.edu/ppe/program/teaching-students-ask-their-own-questions-best-practices-question-formulation-technique?fbclid=IwAR1vCz_HVo2SabdDS_0JkbtxaRqX1Wm-4Al4sv6RzNrzuhpuvvinCvokb-c  (Дата обращения 07.05.2019).

[46]Официальный сайт Международной лаборатории интерактивного вопрошания [Электронный ресурc]. —  URL: https://www.questioning.pro/2019/04/29/ispolzovanie-tehnik-voproschaniya-v-rabote-nauchno-prakticheskoi-konferencii/  (Дата обращения 07.05.2019).

[47]Официальный сайт Международной лаборатории интерактивного вопрошания [Электронный ресурc]. —  URL: https://www.questioning.pro/2019/05/14/interaktivnoe-voproshanie-stanet-sostavnoi-chastyu-magistersskih-programm-po-tyutorstvu/(Дата обращения 07.05.2019).

[48]Герман Греф построит новый Сбербанк на принципах Agile  [Электронный ресурc]. — URL:     https://habr.com/ru/post/389179/    (Дата обращения 07.05.2019).

[49]Г.П.Щедровицкий (1929 – 1994 гг.) – создатель системо-мыследеятельностной методологии.

[50]Ср. Я исхожу из того, что человек должен знать не только внешний объект или предмет, но и отвечать на вопросы «Что есть он сам? Каковы его цели? Его ценности? Что он хочет делать и как он будет это делать?» На мой взгляд, человек складывается, прежде всего, в меру наличия знания своей собственной человеческой функции и назначения, а уже все остальное, чем он занимается сегодня, завтра и послезавтра — это дела текущие, меняющиеся. См. Г.П.Щедровицкий «Знание должно быть свободным» [Электронный ресурc]. — URL: http://www.fondgp.ru/gp/archive/texts/2  (Дата обращения 07.05.2019).

[51]Ср. «А что если … наука увидит, в конце концов, что мир состоит из одних вопросов». См. Платонов А. Технический роман М.: Огонек, 1991, С.9.

Поделиться ссылкой: