В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин, научный руководитель ГУ-ВШЭ, комментирует ситуацию с приватизацией «Славнефти».
О. БЫЧКОВА — Сегодня невозможно Евгению Ясину удержаться и не прокомментировать вчерашнюю историю с приватизацией одной из крупнейших российских нефтяных компаний, «Славнефти». Это вчерашняя новость, конечно, но разговоры продолжаются, т.к. история продолжается, остались недовольные. В общем, некоторый скандал, который еще продолжается. Что это такое было?
Е. ЯСИН — В действительности была одна из крупнейших продаж государственной компании. Напомню, что на аукцион было предложено 75% акций «Славнефти», которая по объемам добычи и запасам приписанным находится на 8-ом месте в списке российских нефтяных компаний. Т.е. это был такой хороший жирный кусок. И конечно, все интересовались. После длительной истории, разных скандалов, связанных с переделом собственности, залоговых аукционов, которые обрели дурную славу, я бы сказал, что наконец, учитывая то, что весь российский бизнес стремится стать респектабельным, быть прозрачным так, чтобы все, что делается в этой сфере, было открыто публике, все ожидали, что в этот раз все будет красиво. Накануне сообщалось, что в списке претендентов находится довольно большое число компаний. Это сулило большую прибыль. Т.е. если начальная цена была объявлена 1,7 млрд. долларов, то ходили слухи, что можно выручить после торгов до 3 млрд. долларов для России, которая в этом году рассчитывается с крупной порцией своих внешних долгов, а для этого собственно и продается компания. Это довольно существенная сумма. И конечно, мы были заинтересованы в получении большего количества дохода в этой сделке. Понятно, что чем больше конкуренция, тем больше шансов получить более высокую цену. Потом начали происходить разного рода казусы. Во-первых, из списка участников по своей воле вышел «Сургутнефтегаз» — компания 3-я в списке российских нефтяных компаний, весьма достойная и наверняка располагавшая необходимыми средствами. Без объяснений. Но пока еще к этому отнеслись спокойно, т.к. в списке оставалась китайская государственная нефтяная компания, которая работает по всему миру, и у которой, конечно, возможности гораздо больше, чем у каждой отдельно взятой российской нефтяной компании. Но потом раздался голос из правительства, который не лишен, в общем, резонов, который сказал, что мы занимаемся приватизацией, а это государственная компания, китайская, и как бы правительство не будет приветствовать участие этой компании. Хотя напрямую не было сказано, что нет, но, тем не менее, после короткой заминки китайцы тоже сняли свою кандидатуру. После чего в списке остались 2 солидных участника — это «Сибнефть» и «ТНК». Дальше уже соревнование приобретало какое-то сомнительное содержание, потому что ясно было, что уже крупную сумму выручить не удастся, и, стало быть, оставшимся участникам конкурса это выгодно, потому что они могут получить эту компанию за более низкую цену. Хочу напомнить, что не так давно, всего 2 года назад, «ТНК» купила на очень прозрачном аукционе и за очень приличные деньги другую государственную нефтяную компанию «Онеко», месторождения которой располагаются в Оренбургской области, за очень приличную сумму — 1,3 млрд. долларов. Это ненамного меньше, чем «Славнефть», хотя «Славнефть» обладает гораздо большими ресурсами. Я не могу ничего сказать относительно того, был какой-то сговор, не было сговора. Может быть, все честно, если судить по тому, о чем рассказывал г-н Малин, председатель РФФИ, по ТВ, то там все прозрачно, честно. Но меня, как российского гражданина, приученного к тому, чтобы искать подтекст во всем, что говорится, не покидает подозрение относительно того, что для нас устроили некий театр. В последнем действии этой драмы, где стала принимать участие российская государственная компания «Роснефть», страшно обидевшаяся, что ее после китайской государственной компании не допустили к конкурсу, хотя она хотела заплатить гораздо больше, а потом представитель правительство выступал и объяснял, что мы не можем, потому что это перекладывание денег из кармана в карман и т.д. Драма стала напоминать комедию с дурным вкусом, я бы сказал. Потому что не покидало ощущение, что это все представление, чтобы убедить дураков в том, что здесь все честно. И эти сомнения, подозрения меня не покидают все время. Я вспоминаю историю залоговых аукционов. Хочу обратить ваше внимание на несколько цифр, которые относятся к этой недавней истории. На «Норильский никель» была заявлена цена на конкурсе 170 млн. долларов, это было в 1997 году. А в результате конкурса было заплачено 170,1 млн. За компанию «Сиданко», это не вся компания, это 51%, объявленная цена 125 млн. долларов, заплачено 130 млн.
О. БЫЧКОВА — Т.е. чуть-чуть больше, символически.
Е. ЯСИН — Да. «Юкос» — объявленная цена 150 млн., продавалось 45% акций, заплачено — 159 млн. долларов. «Сибнефть», 51% акций — объявленная цена 100 млн., заплаченная 100,3 млн. долларов. Сейчас, я хочу вам напомнить, объявленная цена 1 млрд. 700 млн., получено 1 млрд. 850 млн. долларов — намного больше в процентом отношении. Но ощущение от того, что снова имел место сговор, который в интересах российских или, по крайней мере, некоторых российских компаний, которые играли под ковром в нашем родном византийском стиле, оно меня не покидает.
О. БЫЧКОВА — Все-таки с китайской компанией история темная какая-то. В одной из газет я прочитала такое предположение, что разрешение на привлечение этой компании было дано на очень высоком уровне для того, чтобы изменить сложившуюся систему отношений между олигархами, условно говоря, властью и российской экономикой. И потом так же было принято решение о том, что китайская компания в этих внутренних наших нефтяных делах нам совершенно не нужна. При том, что она предлагала чуть ли не в 2 раза больше.
Е. ЯСИН — Вот как раз это и вызывает сомнения — почему именно китайская. Хорошо, потому что в таких случаях, когда организуются такого рода сделки, то продавец организует т.н. «road-show» — путешествует по разным странам, ведет переговоры с крупными возможными покупателями, включая пускай не китайскую государственную, но англо-американскую частную, «Shall», или «Exxon», или «Chevron» — с этими компаниями в последние дни вел переговоры президент Назарбаев о сумме в примерно 4-6 млрд. долларов. И по-моему, они договорились об увеличении добычи нефти в Казахстане. В данном случае, можно было бы, если хотите, стараться, то можно было бы постараться привлечь солидных покупателей так, чтобы потом игра была не понарошку. А так меня не покидает вот это ощущение, которое я могу, после того, как правительство все время говорило, что мы этот рынок, сделаем все прозрачное, все красивое, получим большие деньги и т.д., меня не покидает ощущение, что в очередной раз сложилась такая ситуация, которая определяется известной поговоркой — хотели, как лучше, получилось как всегда. Получилось, как всегда, в интересах узкой группы людей, которые хотели выгадать, получить существенные повышения своей роли в российской бизнесе. Вот такое ощущение есть. И оно меня особенно угнетает по той простой причине, что это не последний случай. Еще у нас есть определенные возможности. Еще приватизация не закончилась. Нам предстоит реструктуризация РАО «ЕЭС России». Мы вокруг этого спорим, уже в это дело включились парламентарии, депутаты, сенаторы, миноритарные акционеры и т.д. Уже раздаются голоса о том, что некоторые компании российские, в том числе и те, которые получили «Славнефть», скупают акции РАО «ЕЭС», которые сегодня принадлежат недовольным миноритарным акционерам, об этом были сообщения в прессе. Выступил Чубайс, который заявил о том, что такого рода скупка идет и что это, в конце концов, надо рассматривать как акции, направленные против плана реструктуризации РАО «ЕЭС» в том ключе, что есть стремление сбить цену на эти будущие компании. Вот давайте представим ситуацию, продается 10 оптовых генерирующих компаний. Это крупнейшие, самые эффективные электростанции РФ. Они так же продаются, как и «Славнефть», как до этого «Норильский никель», «Сибнефть» и т.д. Я не говорю о политической стороне этого вопроса, не говорю о финансовой стороне — я говорю о судьбе реформы энергетики и судьбе эффективности российской экономики. Она острейшим образом нуждается в конкуренции. Реформа электроэнергетики проводится ради того, чтобы был большой конкурентный энергетический рынок. Ну, а если так раскупят по сговору, чем это дело кончится? Ведь назавтра от этой реформы ничего не останется. Не будет никакой конкуренции, никакого снижения тарифов, повышения эффективности российской экономики. Хотя я понимаю, что конечно, многие компании-покупатели смогут увеличить свои капиталы. Я хотел бы, чтобы мы избежали такого поворота событий. Речь идет о слишком важных вещах, поэтому я обращаюсь к своим согражданам — люди, будьте бдительны!
О. БЫЧКОВА — Спасибо! Евгений Ясин, научный руководитель ГУ-ВШЭ.
Источник: «Эхо Москвы»