В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин, научный руководитель ГУ-ВШЭ, тема беседы: Великобритания и евро.
О.БЫЧКОВА: Неделю назад мы обсуждали вашу книгу о взаимосвязи экономических реформ и национальных тем. Мы обязательно вернемся к этой теме и неоднократно в наших эфирах. Но сегодня я хотела бы попросить вас прокомментировать вот такую историю — Великобритания и евро. Буквально на днях министр финансов Великобритании Гордон Браун заявил, что выгода для Великобритании от возможного присоединения к зоне действия европейской валюты не очевидна. И Британия поэтому в ближайшие годы не будет спешить отказываться от своего национального фунта стерлингов. Хотя она входит в Европейский Союз и так далее, и так далее. Но вот с этим вопросом осторожные британцы пока решили повременить. С чем это связано? Почему Великобритания так сопротивляется европейской валюте?
Е.ЯСИН: Ну, во-первых, я должен сказать, что Британия в одном отношении похожа на Россию. Это в недалеком прошлом сверхдержава, колоссальная всемирная империя, над которой никогда не заходило солнца. Еще в конце 19 века фунт стерлингов был самой сильной валютой в мире и претендовал на роль резервной валюты и так далее. Правда тогда был золотой стандарт, который исключал возможность преобладание какой-то единственной валюты. Эти воспоминания живы. Хотя Британия давно не является сверхдержавой, больше того, она уступает крупнейшим европейским странам, таким, как Германия и Франция, по объему валового внутреннего продукта, и естественно, должна вести себя более скромно. Тем не менее, они не хотят торопиться, для них дорого сохранение их самостоятельности, их своеобразия и может быть определенной степени национальной ответственности. Надо понимать, что применение международной валюты, например евро, это уступка части национального суверенитета. Она приносит с собой определенные преимущества. Но суверенитет есть суверенитет, от этого вы никуда не денетесь. В этом смысле можем сравнить ситуацию с Россией. Наша долларизация это, по существу, привязка нашей валюты явная или неявная к доллару США и стало быть как бы российские граждане, российский бизнес считают, что он нуждается в более твердой, в более надежной валюте, чем рубль. А это имеет для российской экономики определенные результаты и с плюсом и с минусом. Но мы должны понимать, если мы пользуемся валютой, судьба которой решается в Вашингтоне, то это в общем … немножко меньше суверенитет. А хотя мы никогда этого не признаем. И мы рассчитываем то, что мы укрепим свой рубль, он будет полностью конвертируемый и прочее, прочее. Ну, примерно также рассуждают и британцы. Но это, я бы сказал, такие эмоциональные рассуждения, потому что кроме этого есть еще рассуждения рациональные, экономические. Они говорят о том, что в данный момент, когда евро крепнет, и когда это способствует понижению привлекательности европейских товаров, это не самое благоприятное время для того, чтобы присоединяться к европейской валюте. Наверное, есть еще какие-то соображения, в том числе они относятся к тому, что при всем том, что британская экономика развивалась во многом параллельно европейской, и как бы она болела социализмом и болела государственным регулированием, национализацией разных отраслей так же, как и европейская, все-таки по целому ряду причин это экономика более либеральная, чем европейская экономика. Она более открытая, в ней как бы правовые основы экономики заданы британским прецедентным правом, так называемым, и это имеет довольно важные последствия. Ну, например, в Европе все финансовые рынки развиты слабо. Ну вот, если вы посмотрите ныне программу «Евроньюс» — там есть такой экономический раздел, вы увидите, сначала идут нью-йоркские две биржи, потом «Наздак», потом Токио и Лондон. А потом уже идут там Амстердам, Париж, Франкфурт, и так далее. И там везде примерно одно и то же творится. Объемы оборотов на финансовых рынках европейских стран в десять и больше раз уступают лондонскому. А Лондон один из крупнейших финансовых центров в мире. Сопоставим только с Нью-Йорком, он уступает, и с Токио. И надо сказать, что финансовые услуги приносят англичанам довольно большие доходы. Это существенный фактор для того, чтобы сохранять статус кво и не тревожить тех инвесторов, которые привыкли к фунтам стерлингам и к долларам. По своему типу в силу этих причин английская экономика в некоторых отношениях институционально близка к американской. Та тоже либеральная, та тоже как бы экономика, основанная на англосаксонских институтах. Вот я думаю, что это основные причины, почему осторожничает Гордон Браун – английский министр финансов, несмотря на то, что Блэр заявил о приверженности Европейскому Союзу и введению евро, но, тем не менее, они решили подождать.
О.БЫЧКОВА: Но, тем не менее, Гордон Браун выступал на днях с ответами на пять вопросов, которые он сам и задал, как министр финансов. Это называется пять тестов Брауна. То есть эти пять вопросов о выгодности присоединения к европейской валюте, к зоне евро и только на один из них получен положительный ответ, что евро стимулирует британский сектор финансовых услуг. Стимулирует его развитие. А вот все прочие вопросы – четыре других – совместимы ли деловой цикл и структура экономики Британии и зоны евро, хватит ли у Британии гибкости, чтобы справиться с проблемам, если они возникнут, создаст ли присоединение к Европейскому валютному союзу более выгодные условия для компаний, которые принимают решение о долгосрочных инвестициях в британскую экономику и поможет ли вхождение в зону евро ускорению экономического роста, укреплению стабильности и длительному росту занятости. Вот на эти вопросы Гордон Браун – министр финансов Великобритании — ответил отрицательно. Значит ли это, что это так же отрицательно на эти вопросы могут ответить министры финансов, например, европейских стран, которые находятся сегодня в зоне евро и хотели бы они при сегодняшних обстоятельствах, если бы возникли подходящие условия, эту зону покинуть из тех же самых соображений?
Е.ЯСИН: Ну, я бы сказал так, что Гордон Браун, на мой взгляд, не правильно ответил на первый вопрос. Причем не правильно ответил и на все остальные, потому что я бы на его месте на первый вопрос дал бы ответ отрицательный, а на все остальные я дал бы положительный.
О.БЫЧКОВА: Да, да, да, нет, да?
Е.ЯСИН: Да. Значит, объясняется это следующим образом, там еще раз повторение первого вопроса.
О.БЫЧКОВА: Да, первый, но он не первый, на самом деле, но вопрос с положительным ответом. Как введение евро повлияет на сектор британских финансовых услуг? Ответ, что замена фунта единой европейской валютой стимулирует развитие этого самого сектора.
Е.ЯСИН: Ну, я в этом сомневаюсь. Потому что Лондон должен будет включиться в сеть европейских центров, он может сохранить свои позиции, но привычный ритм будет нарушен. Он в значительной степени связан как раз с фунтом. Об остальном я бы сказал, что присоединение к евро, открытие, дополнительное открытие границ, облегчение операций и так далее, они, в конце концов, благоприятно отразились бы на английской экономике, так же, как они благоприятно отражаются на экономике европейских стран. Кроме того, я обратил внимание на то, что в силу своего более либерального характера, английская экономика обладает определенными преимуществами перед континентальными европейскими экономиками. Там нет многих из тех проблем, с которыми сегодня сталкиваются континентальные партнеры Британии. Ну, например, государственные расходы, расходы на социальные нужды в Британии существенно ниже, все государственные расходы существенно ниже, чем в Германии, Франции и так далее. Несмотря на то, что рабочий класс там не менее боевой, тем не менее, вот эта либеральная линия – она позволила сохранить Англии уровень государственных расходов, это где-то примерно сорок процентов валового внутреннего продукта, это довольно существенно ниже, чем в Германии, во Франции и в других европейских странах континента. Правила другие. И это, так сказать, мне кажется, дало бы преимущество англичанам и английским компаниями. Впрочем, здесь есть такой важный момент. В принципе, более сильные экономики при вступлении в единую валютную систему выигрывают на первом этапе, а те, которые послабее, проигрывают. Но их проигрыш – это некий вызов, и если они смогут ответить на этот вызов, они выигрывают всю кампанию или всю войну в целом. Потому что они получают стимул для развития своей экономики и поднятия на новый уровень, и так далее. Например, что Испании дало присоединение к Европейскому Союзу, когда еще не было единой валюты? А то, что появился единый рынок труда, единый рынок капитала и так сказать, эта страна, которая поначалу как бы несла определенные потери, это уже потому, что ее партнеры имели более высокую конкурентоспособность, в конце концов, она смогла поднять национальную конкурентоспособность и выиграла. Поэтому о долгосрочных последствиях, на самом деле, говорить сложно, потому что никто не знает, как развернутся события. Но я бы сказал, что все-таки, в конечном счете, британская экономика бы выиграла. И поэтому рано или поздно – она присоединится к европейскому валютному союзу, несмотря на то, что это нанесет определенный урон ее особым отношениям с Соединенными Штатами и, я бы сказал, с другими англоязычными странами, такими, как бывшие доминионы — Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южно-Африканская республика.
О.БЫЧКОВА: Евгений Ясин – научный руководитель Государственного университета Высшая школа экономики, в нашем эфире как всегда вечером, по средам, спасибо.
Источник: «Эхо Москвы»