Ratio economica: Начало разговора
Обращения российских руководителей к острым историческим темам обычно вызваны не пониманием важности истории для формирования нации, а чистой конъюнктурой. Тем не менее в послании Дмитрия Медведева украинскому президенту Виктору Ющенко по поводу проблемы голодомора есть золотые слова. А именно следующие: «Тяжелые страницы нашей общей истории, несомненно, нуждаются во всестороннем осмыслении. Но это возможно лишь на основе объективных профессиональных исследований».
Конференция «История сталинизма», которую проводит совместно с ведущими московскими историческими институтами Фонд первого президента России Бориса Ельцина с 5 по 7 декабря, — как раз самый подходящий форум для обсуждения тяжелых страниц нашей истории. Тем более что это первая научная конференция по истории сталинизма такого уровня. Это принципиально: высокий научный уровень дискуссии — лучшая защита от манипуляций политиков и «властителей дум», использующих историю для продвижения своих ксенофобских парадигм.
В нашей стране дискуссия о новейшей истории особенно важна. Практический запрет на научные исследования по современной истории, политологии и социологии в советское время и оторванность российских исследователей от мировой исторической мысли привели к тому, что значительная часть ключевых работ по экономической и политической истории написана за границей. Даже нельзя сказать «иностранцами», потому что в последние десятилетия национальность ученого можно определить разве что принадлежностью к какому-то университету. Тамару Кондратьеву из французского Валансьена и Юрия Слезкина из Беркли нельзя назвать «российскими учеными», но и представить себе современную историческую науку о России без их работ невозможно.
На декабрьской конференции выступят чуть ли не все крупнейшие ученые мира, занимающиеся сталинизмом как историческим феноменом: Пол Грегори из Техасского университета, один из редакторов семитомной «Истории сталинского ГУЛАГа», изданной Гуверовским институтом и Федеральной архивной службой России; Амир Вайнер из Стэнфорда, специалист по истории восстановления советской власти на оккупированных территориях; Йорам Горлицкий из Манчестерского университета, автор работ по советской политической истории послевоенного периода и истории советской юридической системы; Лин Виола, автор монографии Peasant Rebels under Stalin. Collectivization and the Culture of Peasant Resistance; Олег Хлевнюк, специалист Государственного архива РФ, ведущий специалист по политическому анализу сталинского политбюро; Леонид Бородкин из МГУ; Елена Зубкова из Института российской истории РАН.
Будут обсуждаться самые разные темы: от политэкономии сталинизма — был ли Сталин «слабым диктатором», позволяющим своим подчиненным значительную свободу действий, — до роли национальных и этнических факторов. Кстати, вопрос о «геноциде украинцев» обсуждается и в научном сообществе. Президент Медведев мог бы сослаться в своем послании на статью Майкла Эллмана из Амстердамской школы экономики Stalin and the Soviet famine of 1932-1933 Revisited, опубликованную в журнале Europe-Asia Studies в июне 2007 г. Гипотеза обсуждается, но отвергается.
От большой конференции можно ждать завершения многолетних дискуссий: теперь, когда доступны архивные данные о заседаниях Политбюро, включая, например, рукописный оригинал телеграммы о начале Большого террора, можно отвергнуть «ревизионистские» теории о низовой природе волны насилия, погубившей более полутора миллионов человек в течение одного года. Можно ждать и начала новых жарких споров — один вопрос о связи между последствиями сталинизма и образом Сталина сегодня чего стоит.
Дмитрий Медведев пишет в послании: «В нашей стране тему голода 1932-1933 гг., как и другие непростые вопросы истории, можно обсуждать свободно, не опасаясь прослыть «врагом нации». Это и так, и не так. Нет формальных запретов, но нет и до сих пор не было и полноценной общественной дискуссии. Если бы в России создавался настоящий, соответствующий масштабу трагедии XX в. музей политических репрессий, его задачей должно было бы быть не просвещение и предупреждение. Такая задача ставилась при создании музея Холокоста, катастрофы европейского еврейства в 1930-1940-е, в Вашингтоне. Такие музеи важны, но проблема россиян в отношении истории состоит не в том, что они не знают об ужасах красного и белого террора, коллективизации и сталинских репрессий, а в том, что мы так травмированы этим опытом, что не хотим и не умеем о нем говорить. Это американцу музей Холокоста нужен, чтобы о нем узнать и ужаснуться. Россиянину музей политической истории нужен для того, чтобы увидеть, что об истории можно разговаривать и правдиво, и открыто, и спокойно. Хорошая научная конференция, которая не только обозначит новые ориентиры для профессиональных исследователей, но и задаст тон для общественной дискуссии, — первый шаг в этом направлении.
Автор — профессор Российской экономической школы
Источник: Ведомости