Борьба за будущее России перемещается в ее прошлое. Людям кажется важным возобновить прерванный в 1990-х разговор о Сталине и репрессиях
Мария
Эйсмонт
Борьба за
будущее России постепенно перемещается в ее прошлое. И все большему количеству
людей кажется важным возобновить прерванный в 1990-х разговор о Сталине и его
времени.
Власть
посылает противоречивые сигналы: с одной стороны, на государственном уровне
принимается концепция увековечения памяти жертв политических репрессий, пусть
даже это сильно свернутая и выхолощенная программа десталинизации,
предлагавшаяся историками и правозащитниками. С другой стороны, не прекращаются
нападки на общество «Мемориал», четверть века занимающееся сохранением памяти о
политических репрессиях: одно из подразделений объявили иностранным агентом,
другое обвиняют в «подрыве основ конституционного строя Российской Федерации».
Но основная
борьба за умы людей идет на местах и выливается в стихийные памятники и музеи:
в одних местах это памятники и музеи Сталину, в других – таблички с последним
адресом и мемориалы невинно расстрелянным. То, насколько бурной оказалась
реакция аудитории на пост Сергея Пархоменко о событиях в Колпашево, где случайно
обнаруженные в конце 1970-х гг. тела репрессированных в сталинское время были
повторно уничтожены, показывает, как много в, казалось бы, давно раскрытом
прошлом неизвестного и непроработанного.
Выросло
большое количество людей, которые осознают нынешний курс на постоянное
закручивание гаек, отсюда интерес к сталинизму – символу несвободы, считает
историк и председатель правления международного общества «Мемориал» Арсений
Рогинский: «Люди, которые хотят свободы, видят: свободы становится меньше,
демократии становится меньше. И в этой ситуации тема Сталина и сталинизма
становится символической. И борьба за этот «последний окоп» обостряется».
«Мы думали:
мы расскажем всю правду о репрессиях – и этого будет достаточно. И вот вышли
все эти книжки, – Рогинский показывает на десятки серых корешков серии «История
сталинизма». – Но этого мало. Надо, чтобы было понимание, что такое террор. Что
это террор государства против личности. Как объяснить людям, что человек
превыше всего?»
«Когда начинают
снова говорить о величии государства, появляется Сталин. Путин и Медведев
осуждают репрессии вполне искренне, но, поскольку мифы не преодолены, Сталин
выплывает помимо их желания, – говорит член правления «Мемориала» Ян Рачинский.
– Но в последнее время чувствуется больше внимания СМИ к истории репрессий. Мы
видим больше внимания к нашим выставкам. И главное – нам задают больше вопросов
про историю родственников. За последние три года число запросов выросло
примерно вдвое. Вдвое – такое не может быть случайным. Люди хотят знать историю
своей семьи. До сих пор многие об этом не задумывались».
Пока таких
запросов несопоставимо мало по сравнению с количеством жертв: тысячи, а не
десятки и не сотни тысяч россиян пытаются узнать судьбу своих репрессированных
родственников. Но есть все основания надеяться, что их будет больше.
«В последние
годы я ощутил поддержку общества в гораздо большей степени, – признается
Рогинский. – Несмотря на то что «Мемориал» – объект некоего недоброжелательного
отношения со стороны власти, к нам в последнее время приходит много
волонтеров».
Автор –
журналист
Источник: Ведомости