Дождливый день в Нью-Йорке
За едой в супермаркет я стараюсь выходить в дожливые или ветренные дни — дождь смывает опасные следы вируса, а ветер развеивает фатальные частицы в воздухе. У самых популярных продуктовых магазинов на улице непривычные очереди, иногда на несколько кварталов — пускают с учетом дистанции в помещении, асфальт разграфлен на участки — где посетитель может стоять в отдалении от других покупателей, не касаясь чужого зонтика.
В городе появилось много оживленных точек, где в любую погоду что-нибудь «коронавирусное» выдают бесплатно — я обязательно там появляюсь, не потому что мне нужны эти товары, а потому что мне интересно — ведь это и есть социальная жизнь во время эпидемии! Сегодня в парке под свеже-зелеными вязами, среди тюльпанов распределяли такое: с одной стороны солдаты разгружали ящики с «пайками» и передавали их длинной веренице такси и частных машин, которые по заказу города будут развозить миллионы посылок по домам, а с другой — молодые волонтеры выдавали пакетики с масками, к хирургическим маскам приложены были разноцветные самодельные, пошитые дома смышлеными нью-йоркцами в помощь неумелым, вроде меня. Я отложила дома в ящик одну — черную, с веселыми завязочками — чтобы сберечь ее, как память о чьей-то неожиданной заботе в это невеселое время.
Волонтеры в городе… Такое количество я видела после урагана Сэнди, но сейчас во время эпидемии их работа намного опаснее! 95 тысяч медработников прибыло на волонтерскую помощь Нью-Йорку из других штатов, их поселили в гостиницах — есть уже погибшие. Не слышала о врачах-дезертирах, самоуволенных из больниц. Даже тогда — в начале эпидемии — когда в одном месте медикам вместо средств защиты достались лишь черные мешки для мусора. Многие, кто ими воспользовался — погибли. Но больных не бросили…
Я сама чуть не загремела в больницу — купила маленький пульсометр, он показывает уровень кислорода в крови, который в свою очередь показывает — притаился ли у тебя вирус в ранней стадии? Пульсометр доступно лежал на полочке приличной частной аптеки, как последний экземпляр, и стоил на удивление — именно свою цену! (их продают на свободном рынке в пять раз дороже!) Вначале я решила — какой порядочный аптекарь! И только после страшных событий поняла, что он мне подсунул брак — прибор постоянно показывал кислород низкий, как во время подьема на Эверест! Мой врач испугалась, услышав мое сообщение по телефону, послала меня срочно в приемный покой — на ее взгляд это явно была «скрытая гипоксия», от которой и умирают на вентиляторе, если вовремя не сдаться врачам. Я из последних сил удержалась от неотложки и сначала прошла тест на коронавирус — и вот, его у меня не оказалось, а кислород на врачебном нормальном приборе был почти 100, то есть — в избытке. Тогда я обратила свой разгневанный взгляд на пульсометр и наглую аптеку… А ведь это мошенничество жадного аптекаря могло меня убить, если бы я с ложными цифрами поехала в больницу и там заразилась! Адвокаты Нью-Йорка,которые не дремлют ( не знаю, как полиция) собирают сейчас такие истории — мошенничество со здоровьем покупателя во время эпидемии — это преступление втройне, а то и вовсе покушение на убийство.
Под легким дождиком и без зонта сидел на лестнице своего «коричнево-каменного» частного дома старик лет за 80 в широкополой западной шляпе, перила лестницы украшали два каменных льва, оба были похожи на хозяина, только у зверей глаза нарисованы яркой синией краской, а у старика — выцвели. Американец занимался тем, что снимая шляпу, здоровался с нензакомыми прохожими, одежда его вымокла, но он не сдавался. Для города это странно, но он, видно, был немножко с альцгеймером, а ему непременно хотелось сделать что-то хорошее людям, на что еще хватало сил. Он поздоровался и со мной, а я с ним, и в это время мимо нас промчался с воем «Амбуланс» — кого-то опять повезли в инфекционку. Старик не стал снимать шляпу, а сказал: — Не буду говорить ему ни «здравствуй», ни особенно «прощай». А вы как думаете? — И я не буду, — поддержала его я.