Имперский синдром
Со времен Петра Великого российский народ – не только элита, но и массы – обладает имперским сознанием. Оно вполне сохранилось в советское время, хотя и несколько трансформировалось из монархического в псевдореспубликанскую форму – и обрело новое дыхание после распада СССР, в уже независимой России. Но характерной чертой российского и советского империализма, как прошлого, так и нынешнего, является то, что он так и остался на чисто феодальной стадии, когда монархи стремились только к максимально возможному, при данных условиях, расширению своего государства. Они полагали, что остальное, в виде населения, с которого можно будет брать налоги и чью землю можно будет раздавать своим приближенным, приложится само собой.
Взять хотя бы Великую Северную войну, с которой началось российское великодержавие. Она России пошла в чистый убыток, расходы на нее так и не были погашены, а за завоеванные территории России пришлось уплатить круглую сумму, не получив никакой контрибуции от побежденных шведов. Вообще, классические колониальные державы, особенно Англия и Франция, сперва старались понять, зачем им та или иная территория, а только потом предпринимали экспедиции для ее покорения. Российские же правители стремились прибрать любую плохо лежащую пограничную территорию, и только потом пытались понять, а что же с ней делать. При том, что в условиях жесткого крепостного права в широком смысле слова, полностью отмененного только столыпинскими реформами и восстановленного в СССР уже в начале 1930-х годов, свободная колонизация почти отсутствовала, и завоеванные земли заселялись в первую очередь отставными военными и казаками (этот процесс продолжился и в СССР). Приходилось также выписывать колонистов-иностранцев – немцев из германских государств и балканских славян и греков. Большинство завоеванных земель поэтому приносили убыток, а не доход.
Некоторые земли завоевывались вообще с не очень ясными целями. Например, Северный Кавказ несколько десятилетий покоряли только для того, чтобы открыть сухопутный путь в Грузию, хотя, казалось бы, дешевле было бы построить торговый флот. Последняя успешная война императорской России – русско-турецкая война 1877-1878 годов также была чисто убыточной. Россия приобрела степи Южной Бессарабии, из которых сложно было извлечь прибыль, да еще потратила массу средств на оккупацию Болгарии, из которой одно время мыслила сделать Задунайскую губернию. А город Дальний (Далянь) стал памятником колониальному прожекту Сергея Витте. Тот построил огромный город в расчете, что туда волнами хлынут русские колонисты, и возникнет «русский Сингапур». Но колонисты не приехали, и огромный город стоял пустым до японского завоевания. Собственно, убыточны были железнодорожные проекты на Востоке, как Транссиб, который так никогда и не был загружен даже близко к полной пропускной способности, так и БАМ, по которому так толком ничего и не возили (нынешний мост в Крым – того же рода).
От империи и захваченных ею колоний не богатела не только основная масса жителей метрополии, но даже большинство элиты. И все эти традиции сохранились до наших дней. Нынешний российский империализм тоже обходится недешево, если принять стоимость содержания Крыма, Донбасса и особенно Сирии, без каких-либо шансов вернуть затраты в обозримом будущем. Особенно дорого (возможно, до 50 млрд. долларов в год) обходится Сирия, где приходится содержать и собственную военную группировку, и армию Башара Асада, и иранских союзников, и чиновничий аппарат, и жителей городов. В этой стране с каждой победой правительственных войск и их союзников расходы России только увеличиваются.
Тем не менее, подавляющее большинство жителей России, даже критически настроенных к Путину, сохраняют имперское сознание. Отсюда и совершенно уникальный по своим масштабам культ победы в Великой Отечественной войне. Люди говорят: да, Путин подавил свободы, задушил бизнес, поднял пенсионный возраст, это все плохо. Но вот то, что он присоединил Крым, собирается присоединить Донбасс, воюет с террористами в Сирии, все это правильно, так как нам нужно как можно больше территории, чтобы с нами считались в мире. И Сталина россияне в своем большинстве ругают за все, кроме его завоеваний. За завоевания многие готовы простить жертвы. И до тех пор, пока в народе не будет изжито имперское сознание, демократии в России не победить.