Германия: демократия и «особый путь» (эфир – 31.03.2015)
Анонс передачи «Выбор ясен»
17 марта сего года у нас был первый разговор о Германии как примере перехода к демократии. При этом выяснилось, что Германия, в отличие от других примеров – Великобритании, Франции, США, никаким примером, в смысле образца, заслуживающего подражания, вовсе не была. Но от этого её опыт для нас может быть ещё более полезен.
Мы уже говорили, в германской общественной жизни накануне I Мировой войны была популярна идея «особого пути», направленная против опыта Англии и Франции перехода к демократии. Немцам в течение всего XIX века, а, может быть, и раньше, было присуще чувство зависти по поводу опережающего развития этих стран. Многие из немецкой интеллектуальной элиты проповедовали мысль о духовном превосходстве немцев. Потом была создана Германская империя, мощное государство в центре Европы, демонстрировавшее опережающие темпы индустриального развития. Колониальный раздел мира произошёл как-то без неё и ощущение опоздания не покидало элиту. Оно содействовало укреплению идеи войны. Первая мировая война началась и была проиграна. После неё дележ мирового достояния проходил без Германии, а во многом и за её счёт. И снова идея «особого пути» торжествовала в сознании побежденного народа. Её укреплению и распространению очень способствовали позиции в интеллектуальной элите, в том числе противопоставление немецкого духа западной цивилизации, идеям Просвещения и демократии.
Миф «особого пути» играл особо важную роль в годы Веймарской республики, создавая настроения национальной общности. А Хряков в книге «Идеология особого пути в России и Германии» (Москва, «Три квадрата», 2010, стр. 31) пишет о группировке немецких историков, отражающих распределение взглядов и в элите, и в народе:
1) либералы, которых в 20-30-х годах было мало, и с приходом Гитлера они почти все эмигрировали;
2) «республиканцы разумом» – малочисленная группа, признававшая Веймарскую республику, но не демократию. Это были «монархисты сердцем»;
3) консерваторы, представлявшие большинство, настроенные крайне реваншистски и националистически. Веймарская республика, первая, как считают германская демократия, при таких настроениях была подготовкой к победе нацизма.
В 20-30-х годах в моду вошло противопоставление общности (Gemeinschaft) и общества (Gessellschaft).
Общность – единство и согласие персон, тесных личных связей – родство, соседство, дружба. Общество – параллельное сосуществование индивидов, связанных формальными договорными отношениями. Различие между ними провёл социолог Фердинанд Тённис ещё в 1887-ом году, но широкое распространение оно получило после 1918-го года, благодаря «фронтовой общности», «солдатскому братству», в противовес рациональным ценностям Запада. Сам Тённис выступал против подобной трактовки, но общность стала волшебным понятием, объединяющим эмоции многих немцев, прежде всего интеллектуалов Веймарской эпохи.
Вторая мировая война не оставила возможности трактовки событий в духе необоснованного возложения вины за войну на Германию, что сильно влияло на настроения 20-30-х годов. В 1945-ом году вина нацизма и Третьего Рейха была очевидной. Плюс к этому – хочу подчеркнуть – либеральные рыночные реформы Людвига Эрхарда принесли серьёзный успех и поворот настроений в Германии к свободе и демократии. Ощущение успеха – важный фактор перемены настроений, даже национального мировоззрения.
Россия подхватила у Германии идею «особого пути». Но в отличие от неё, у нас она была более органична, ибо сотни лет в России господствовали самодержавие, иерархия, бесправие. Германия давно была Европой, России на самом деле предстояло двигаться по европейскому пути. И этот путь мы ещё не прошли. Но видим: Германия стала образцовой рыночной и демократической страной. Этот путь для нас не закрыт.
До встречи.
Евгений Ясин
Анонс и комментарии на сайте радио «Эхо Москвы»