Читая бюджетное послание (эфир – 17.06.2013)
Анонс передачи «Тектонический сдвиг»
13 июня 2013 года президент обратился в Кремле с посланием о бюджетной политике на предстоящие три года. В зале присутствовала почти правящая элита России.
Послание не было парадным. Но президент старался не сделать его и тревожным, хотя в послании неизменный лейтмотив: модель постоянного роста бюджетных расходов исчерпала свои возможности. Внешнеэкономическая ситуация в корне меняется. Остановился рост цен на нефть, объёмы экспорта стабилизировались. Придётся экономить.
Далее в послании можно прочитать немало разумных вещей, в том числе о задачах, которые мы должны будем решать, о необходимости обеспечить экономический рост, без которого не будет возможности повышать уровень благосостояния населения.
Но пока, – я надеюсь, пока, – ничего не говорится об институциональных реформах, которые способны создать источники роста экономики, т.е. деловую и общественную активность, повысить предприимчивость, инициативу, энергию бизнеса, повысить доверие общества и бизнеса к государству. Ну, может быть, бюджетное послание не место для этой темы? Что ж, подождём ещё…
Но хочу заметить: те меры, которые к данному моменту смогли внушить президенту, это всё меры сверху – упорядочить, организовать, сократить расходы. Эти меры не помогут.
Хочу особое внимание обратить на тему пенсионной реформы, довольно подробно затронутую в послании. Я много раз говорил о ней и, прочитав у президента мысль о том, что пора связать Фонд народного благосостояния (ФНБ) с Пенсионным фондом, подумал, было, что он прислушался к моим идеям, превратить часть нефтяных доходов в положение ФНБ, сделав его целевым капиталом (эндаументом) пенсионного фонда. Но нет. Прочитал внимательней и понял, что речь идёт лишь об использовании средств ФНБ и пенсионных накоплений на государственные инвестиции особенно в инфраструктуру.
Внимание к пенсионным делам пока не пошло дальше поручений правительству. Но я желаю ему успеха. Только, боюсь, он придёт исключительно при наличии решимости осуществлять адекватные обстановке меры.
Пока до этого дело не дошло.
До встречи.
Евгений Ясин
Анонс и комментарии на сайте радио «Эхо Москвы»
Ведущие: Ирина Меркулова, Алексей Соломин
И. МЕРКУЛОВА: Дневной Разворот. Мы приветствуем в нашей студии Евгения Григорьевича Ясина – научного руководителя ВШЭ. Добрый день.
Е. ЯСИН: Здравствуйте.
А. СОЛОМИН: Евгений Григорьевич, прежде всего…
И. МЕРКУЛОВА: Начнем, может быть, с выборов в Москве. Мы говорили об этом в прошлый раз, но с тех пор всякие новости произошли. Одна из них – отказ Михаила Прохорова участвовать в выборах мэра Москвы. И любого кандидата от «Гражданской платформы» участвовать в этих выборах. Как вы это расцениваете?
Е. ЯСИН: Я слушал, о чем говорил Михаил Дмитриевич. Я понял так, что было определенное давление и через то, что были приняты законы о вкладах держания денег за границей, это к Прохорову относилось в первую очередь?
И. МЕРКУЛОВА: Они ради Прохорова это приняли?
Е. ЯСИН: Они это принимали не только ради Прохорова, но сам Прохоров считает, что это в том числе принимая во внимание предстоящие выборы. И Кремль явно не хотел, чтобы Прохоров в них участвовал. Поскольку он проявлял некую независимость, он изначально вроде как спрашивал, что ему можно делать, что нельзя. И Сурков отвечал за него. А потом он как-то особенно после того, как были выборы и он рассчитывал создать заново либеральную организацию, «Правое дело», по-моему, ему там устроили наезд. Ройзмана стали преследовать, а он настаивал, что он обязательно хочет. Тогда показали, что ему не дадут. И после этого одна из причин ухода Суркова со своего поста по слухам состояла в том, что не смог совладать с Прохоровым в проведении внутренней политики.
И. МЕРКУЛОВА: То есть Кремль считает, что Прохоров серьезная сила политическая.
Е. ЯСИН: Не думаю, что он считает это. Мое мнение такое, что он не хочет даже дать понять российскому избирателю, что кто-то кроме представителя правящей партии или представителя лично президента Путина может победить. Или даже набрать большинство голосов. Я думаю, что у Прохорова не было больше шансов победить, чем у любого другого и не было тем более больше шансов, чем у Собянина. Но он мог набрать 25 или 30% голосов. Это ему никакого успеха бы не принесло. Но люди в Москве увидели бы: ага, а мы можем сделать так, чтобы оппозиция была 30%. Сама по себе мысль о том, что оппозиция может победить на выборах, не должна приходить в голову российским гражданам.
И. МЕРКУЛОВА: То есть их напугал результат на президентских выборах?
Е. ЯСИН: Я думаю, что да.
И. МЕРКУЛОВА: Но Прохоров в интервью НТВ барышням сказал, что Навальный не справится с обязанностями мэра. Поскольку он такой не созидательный.
А. СОЛОМИН: Типа хороший чистильщик.
И. МЕРКУЛОВА: Но не творец.
Е. ЯСИН: Предположим, вот вы сегодня идете, в данном случае я выступаю против Прохорова. По очень простой причине. Я когда иду на выборы, я смотрю на того или иного претендента с такой точки зрения, например, сейчас такая задача, претендент может набрать большое количество голосов. Как Прохоров. Или может быть меньше Прохорова, но поскольку Прохорова не допустили, то Навальный может набрать предположим, 15% голосов. Все равно значимая величина. И они не хотят этого. Поэтому стоит голосовать за Навального? Я считаю, что стоит. Потому что сейчас идет, в конечном счете, борьба не за то, кто победит на выборах, нет вариантов, но за то, чтобы показать – через выборы не в этот раз, так другой мы должны победить. И мы должны думать о том, чтобы убедить наших граждан не просто стлаться перед властями или поддаваться на их маневры, а найти убедить себя и действовать таким образом, чтобы, в конце концов, прошли выборы, скажем, в 2018 году или 2019, на которых оппозиция победит. И это принципиальный момент. Каждый для себя должен выбирать соответствующую политику и если бы я был уверен, что сейчас Навальный победит, а ему мог бы противостоять другой кандидат, например, Рыжков. Или Касьянов. То я бы подумал, я бы пожалуй стал голосовать за Рыжкова или Касьянова. Чем за Навального. Но сейчас ему ничего не светит. А им вообще ничего.
И. МЕРКУЛОВА: А вот Прохоров хочет голосовать за Паука.
Е. ЯСИН: Это просто провокация. С моей точки зрения он над нами немножко…
И. МЕРКУЛОВА: То есть Навальный-Паук в этой паре…
Е. ЯСИН: Я однозначно выбирал бы Навального, исходя из тех соображений, о которых я говорю. Но там все равно будет мало, а если будет записано голосов много, там что-нибудь придумают, чтобы какую-то долю этих голосов перекинуть на других.
А. СОЛОМИН: Прохорова нет, а Навального возможно не будет. Не сможет, предположим пройти через все фильтры. И не зарегистрируют его кандидатом. За кого вы бы проголосовали?
Е. ЯСИН: Если никого другого нет, голосую за «Яблоко». За Митрохина. А кто у нас идет от «Справедливой России»?
И. МЕРКУЛОВА: Пономарев.
А. СОЛОМИН: Не помню. Мельников от КПРФ. От ЛДПР Дегтярев, по-моему.
Е. ЯСИН: За этих я бы точно не стал. Но если бы Пономарев шел от «Справедливой России», может, я бы за него проголосовал.
И. МЕРКУЛОВА: Говорят, что страшный сон Миронова и всех остальных Пономарев от «Справедливой России».
Е. ЯСИН: Ну ребята, нельзя же на эти темы говорить серьезно. Это просто шуточка. А на самом деле из тех, кто нам предлагает, я буду за Митрохина.
А. СОЛОМИН: Вы по какому принципу действуете? Меньшее из зол или что?
Е. ЯСИН: Кто ближе всего мне по взглядам. Из той команды, которая там, кто мне ближе по взглядам. Но я боюсь признаться общественности, что мне ближе всех по взглядам Сергей Семенович.
А. СОЛОМИН: Этот вариант для вас последний. То есть если он останется один.
Е. ЯСИН: Я никому не скажу, за кого я проголосую. Я честно уже говорил, повторю. Я имел счастье с ним сталкиваться, работать, убедился в том, что он, когда разбирается какой-то вопрос, он в него вникает и старается принять решение разумное и имеющее перспективу полезности. Я считаю, что вообще очень важное качество для менеджера, для политического деятеля. Но в данном случае я не буду за него голосовать. Потому что он просто подсунут общественности. Это так сделано, что само по себе отвращает даже тех людей, которые лично питают к нему симпатию, от этой кандидатуры. Просто потому что так сделано с издевкой, я бы сказал. Над общественным мнением.
И. МЕРКУЛОВА: Как мне кажется доля истины в словах Прохорова есть. Потому что если думать немножко дальше, чем победа оппозиционного кандидата, у Навального действительно нет ни управленческого опыта, ни какого-то другого. Он наверное действительно не справится. Или ему не требуется никакой опыт.
Е. ЯСИН: Есть такое глубокое убеждение, что лидер, скажем мэр Москвы или президент должен обладать какими-то необыкновенными особенностями. Я хочу вспомнить старую русскую пословицу. Не боги на горшках сидят. Поэтому я думаю, что у Навального достаточно разумности, чтобы слушать, что ему говорят знающие люди и принимать решение, выбирая, это не бог весть какая тяжелая работа. Но конечно, наступают такие моменты, когда на этой работе нужно собраться и чувствовать ответственность, ранжировать принимаемые решения по значимости и так далее. Но это во-первых…
И. МЕРКУЛОВА: То есть мэр Москвы это не хозяйственник. Это политик.
Е. ЯСИН: Конечно, это политическая должность. И если там нужны какие-то хозяйственные таланты, а они, безусловно, есть у Сергея Семеновича, тем не менее, именно потому, что он фигура политическая и главное что этой фигуре придано такое политическое значение, не вдаваясь в объяснения, и так далее.
И. МЕРКУЛОВА: Он молчит все время. Сложно судить о политике, когда он ничего не говорит.
Е. ЯСИН: Он говорил же, он сам сказал о том, что не хочет идти от «Единой России», он считает, что…
И. МЕРКУЛОВА: Это были уже какие-то предвыборные вещи. Тут не отмолчишься.
Е. ЯСИН: Но перед этим сначала думали, что не будет переизбираться. И он говорил, что не будет переизбираться. Вот кончатся его полномочия. Потом ему кто-то сказал или он сам спросил, ну вот все-таки на выборы, может уже усесться основательно на весь срок и так далее. Ну раз велят, он сказал, да, согласовали. И после этого он подает в отставку, и весь этот казенный набор приемов, которые потом его выводят на верную победу на выборах, перед нашими глазами осуществляется. Но после этого народ начинает реагировать. Я, честно говоря, сидел и думал, я должен реагировать на все это дело или может быть нет. Черт его знает. Я не знаю. Но я лично с ним знаком, я учитываю другие факторы, которые может, другие люди не учитывают. Но когда такое происходит, мне это напоминает эту разыгранную историю, которая 12 сентября прошлого года была в Кремле на съезде «Единой России», когда вышли самые высокие, мы так договорились, мы за вас сделали выбор. Причем они даже не делали выбор, это все можно было объяснить людям. Мы предложим съезду рассмотреть такой вариант. Это было бы уважение. Нет, мы решили. Мы без всяких тонкостей решили…
И. МЕРКУЛОВА: Мне мама говорит: представляешь, даже старушки у подъезда возмущаются.
Е. ЯСИН: Ну надо это. Они же ничего плохого не имели в виду.
А. СОЛОМИН: Они на самом деле тоже все-таки … предлагали, съезд естественно, все поддержал. Координационный совет заседал в минувшую субботу. И поднялся вопрос о поддержке кандидатуры Алексея Навального. И категорически против были несколько человек, в том числе Андрей Илларионов. Андрей Николаевич сказал, что не будет Координационный совет поддерживать Навального, потому что негоже Навальному, члену Координационного совета идти на выборы, которые нелегитимны. И поддерживать эти выборы Координационный совет не должен. Эта позиция на ваш взгляд имеет под собой какое-то основание? Собянин, который выйдет победителем, а Навальный будет пораженцем. Зачем это нужно Координационному совету.
Е. ЯСИН: Такой момент, я могу сказать, что те вопросы, которые рассматривает Координационный совет, он рассматривать не имеет права. Это не мое мнение. Но я так подозреваю, что власти наши придерживаются такой точки зрения, что есть вопросы определенные государственной важности, которые могут рассматриваться только уполномоченные избранные депутаты. То есть власти. А если кто-то берется высказывать по этому поводу мнение, то абсолютно никто не должен с этим мнением считаться. С этой точки зрения решения все Координационного совета нелегитимны, но также еще больше нелегитимны избранные наши органы власти, в частности избранные 4 декабря 2011 года. Затем президент, избранный 4 марта. Хотя с моей точки зрения может он формально легитимный, в отличие от депутатов, но тем не менее, их легитимность под сомнением. Иначе б люди не выходили на митинги и на демонстрации. И так далее. Но, тем не менее, одно дело просто поговорить на эту тему, сказать, а вот они нелегитимны, поэтому мы не имеем права и так далее. Не мы, а Координационный совет. Я считаю, что в каждой стране, в каждый конкретный момент времени складывается определенная политическая ситуация. И любое решение, коллективное мнение, которое выражается с целью урегулирования проблем этой политической ситуации, они вполне легитимны. Потому что я считаю, что объединение оппозиционных сил, которые собрались в результате выборов 4 декабря, оно легитимно, оно выражает мнение тех людей, которые не согласны с теми, кто формально располагают официальной властью. Поэтому ну что говорить, давайте мы ничего не будем делать до тех пор, пока мы будем присутствовать при правлении нелегитимной ГД. Или президента и еще кого-то. Но дело в том, что это есть реальность, это жизнь. Я считаю, что более-менее реальный путь, на котором нужно добиваться договоренностей, в том числе с представителями власти, и с представителями оппозиции, так, чтобы были выражены, представлены самые различные точки зрения граждан России. Чтобы у нас вырабатывалась привычка и на этой основе мы произвели через какое-то время, пускай не так, как хотелось бы, с шумом, гамом, с революцией, но все-таки произвели демократические, политические реформы. Это мое убеждение. Я не верю в то, что в России можно сделать все реформы сразу, чтобы они были легитимны, и чтобы при этом не было отдачи в виде обратного движения, которое приведет к восстановлению старой традиционной ситуации. Постепенные изменения также они проходили во Франции или в Англии в 19 веке я считаю, что мне может быть, и хотелось бы другого, но этого я не увижу. А у этого есть какой-то более-менее серьезный шанс. Просто каждый раз нужно давать руководству страны официальному, имеющему формальные полномочия, что есть другие силы, которые тоже взяли на себя ответственность за формулировку своих решений. Одно из этих решений мнение Координационного совета, органа, который на самом деле был создан по результатам этих протестных акций и так далее, выдвинуть Навального. Если вы хотите обязательно его посадить по несостоятельным обвинениям, вы должны иметь в виду, что мнение другой части народа такое, что они будут осуждать ваше решение, оно будет нелегитимным. Вот я так полагаю, это более-менее правильный путь. Илларионов скажет, что нет, это не так, это вообще Ясин уже с ума сошел. Но, тем не менее, я вижу, что этот путь реальный. Более-менее.
А. СОЛОМИН: Я все равно, честно говоря, не понял, почему вы считаете человека Собянина С.С. знаете и хорошо относитесь к тому, как он работает…
Е. ЯСИН: Но голосовать за него не буду.
А. СОЛОМИН: Цель выборов какая. Найти человека, который хорошо работает или найти человека, который честно к этому прошел.
Е. ЯСИН: А я прошу прощения, еще раз скажу, я понимаю, что кроме Собянина на этих выборах никто не пройдет. Это не в первый раз. И все граждане России знают это. А то, что показать, что мы можем его избрать и может набрать какое-то количество голосов, в этом я готов участвовать.
А. СОЛОМИН: Школьникам подробно расскажут об ошибках лидеров страны, за исключением Владимира Путина. Газета «Ведомости» получила в распоряжение новый стандарт преподавания истории в школе, на основе которого будут писать единый учебник истории России. Авторы предлагают воспитывать школьников в духе патриотизма, гражданственности и межнациональной терпимости. В частности по эпохам. Ленин назван лидером Октябрьского переворота 1917 года. Правда, упомянут вскользь. Гораздо больше внимания уделено Иосифу Сталину. Его роль оценена неоднозначно. Первые годы его правления названы периодом форсированной индустриализации. Сам Сталин охарактеризован как автор диктатор, подменивший власть советов партийной номенклатурой. Время правления Бориса Ельцина отметили шоковой терапией. Кризисами, войной в Чечне. А в годах правления Путина чеченская кампания не фигурирует. Зато упомянута война в Грузии, международный кризис на Кавказе при президенте Дмитрии Медведеве. Фактически у Владимира Путина никаких кризисных моментов, судя по публикации, в этих стандартах не упомянуто. Как вы относитесь к такому подходу? Все-таки раньше Сталина эффективным менеджером называли, сейчас нет, все-таки признали, диктатор, плохой человек.
Е. ЯСИН: Когда его признавали эффективным менеджером, во-первых, это было частное мнение, ни о каком стандарте не было речи, потому что этот стандарт появился первый раз. Было пожелание сделать такой учебник, который подходил бы для всех, чтобы он правильно воспитывал гражданские чувства в школьниках и так далее. Я считаю, что такого рода диктовка не нужна. Что у каждого учителя, если это профессиональный учитель, есть свой взгляд, свое понимание. Есть прочувствованное отношение ко всему, что происходило и в рамках набора тем, которые ему действительно нужно рассмотреть и они могут быть предписаны, он может быть выбирать и тональность изложения…
И. МЕРКУЛОВА: Евгений Григорьевич, если человек со своим мировоззрением, если все начнут преподавать, исходя из своих представлений о добре и зле, что же получится.
Е. ЯСИН: Во-первых, я считаю, что те, которые уже добрались до диплома и получили право преподавания, они наверняка достаточно образованные и подготовленные люди для того, чтобы не молоть все, что попало. Но с другой стороны я согласен с тобой, есть такая проблема. Вот я напомню, был такой Игорь Долуцкий, из-за него был первый спор по поводу учебника. Потому что он какие-то свои взгляды там предлагал своим ученикам. И это уже казалось нетерпимым. Тогда кремлевские радетели придумали я не помню уже фамилию учителя истории, затем был наш профессор Леонид Поляков из ВШЭ, участвовали в этой дискуссии. В которой я не участвовал, и не участвовали и Игорь Долуцкий и многие другие учителя. И поскольку я в свое время имел счастье учиться у таких учителей, которые оставили у меня глубокое впечатление об их порядочности, уме и способности…
И. МЕРКУЛОВА: Не всем так везет.
Е. ЯСИН: Дорогая моя, все-таки, если вы повспоминаете, одного-двух вспомните из тех людей, которые вас учили тоже. И исходя из этого, у меня ощущение, что вы не доверяете учителям. Эта стандартизация она в основном для учителей. Чтобы они знали, что говорить. А если у них какие-то свои взгляды, чтобы они с ними молчали в тряпочку. Я понимаю так, что мы какое-то пространство для учителей должны оставить. А вот то, что ученики все равно составят себе собственное представление, в этом нисколько можно не сомневаться. И просто так навязывать, не дать возможность размышлять, спорить на эти темы, в своем кругу и так далее, мне кажется, что это слишком большой удар по следующему поколению людей, которое должно строить гораздо более успешно, чем мы гражданское общество в России. Поэтому я выступаю против. Понимая те трудности, о которых ты говоришь. Да, действительно нужно оговаривать и так далее. Но то, что сказано про Сталина из того, что ты сказал, с этим можно было бы согласиться. Но это все равно же не решит вопроса, кто-то найдет способ сказать, что у него к товарищу Сталину есть симпатия, там был порядок, и мы знали, куда мы идем и нам светил коммунизм и так далее. А сейчас мы не знаем. То плохо, это плохо, уже про Ельцина, что он устроил, что он там устроил?
И. МЕРКУЛОВА: Шоковую терапию.
Е. ЯСИН: Это что это правильно? Это свидетельствует о том, что не только учителя, которым не доверяют, но те, которые составляют эти стандарты, не имеют представления о том, что происходило в стране.
И. МЕРКУЛОВА: Евгений Григорьевич, я бы все-таки хотела к Сталину вернуться. Не очень понятно, как ученик, незрелый ум как может себе составить представление о Сталине. Если говорят в школе одно, дома говорят другое. По телевизору он слышит третье.
Е. ЯСИН: Он из этого всего вырабатывает свое представление. Это такие вопросы, по которым люди должны составлять собственные представления. А если нет, он тогда не является полноценным гражданином. Просто ему взять и сказать: ты должен думать так-то. Нет. Про вопросы математики, наверное, он не должен думать, он должен думать не над правилами, а над задачками. Но здесь он должен об этом думать. Эти события в нашей стране они нуждаются в его гражданской оценке. Если мне говорят, что там была шоковая терапия, что это большая беда для России. Ложь – это самое скромное выражение.
А. СОЛОМИН: У вас есть представление о том, как следует воспитывать в школьниках дух патриотизма, гражданственности.
Е. ЯСИН: Да, правду говорить.
А. СОЛОМИН: Как это сделать?
Е. ЯСИН: Есть такие явления, были сложные противоречивые. В них были позитивные моменты, они привели к перевороту в истории нашей страны.
А. СОЛОМИН: Так столько негативных моментов люди перестанут родину любить.
Е. ЯСИН: Нет. Из-за того, что им бубнят, что они должны любить родину и что они должны, чтобы только любить родину, они должны считать, что Сталин великий преобразователь, ну мелкий жулик в части борьбы за власть. Ну и что, это что повысит их уважение к своей родине. Да никогда в жизни. Я знаю людей, у которых любовь к родине коренилась в том, что ее жалко было, потому что она каждый раз попадает в какие-то истории из-за людей, которые не прошли гражданской школы. И поступают не по совести, а каждый раз шкурно. Или исходя из худших представлений относительно своих граждан.
И. МЕРКУЛОВА: То есть мы просто обречены любить родину из жалости.
Е. ЯСИН: Нет, мы не обречены. Кто как. Потом бывают разные случаи. На самом деле любовь, я не должен женщине объяснять, она же не всегда питается тем, что вам приводят эти самые рациональные обстоятельства. Вот этот мужик особенно хорош тем, что зарабатывает по миллиону долларов в месяц. И что теперь?
И. МЕРКУЛОВА: Некоторых это вполне устраивает.
Е. ЯСИН: Я был бы женщиной, мне не пришла бы в голову мысль, что его надо любить. Пожалеть я могу.
А. СОЛОМИН: Мы сегодня собирались говорить о бюджетном послании.
Е. ЯСИН: Еще осталось время?
И. МЕРКУЛОВА: Да, выступил глава государства с посланием о бюджетной политике. Но вы там не услышали то, чего хотели.
Е. ЯСИН: В общем…
А. СОЛОМИН: А чего вы хотели там услышать?
Е. ЯСИН: Я могу сказать. С моей точки зрения та политика, которая проводилась нашим руководством, начиная с 2003 года, и до можно сказать декабря 2011 года, была неправильной. Я уточню, я был с ней не согласен. У меня было другое представление о том, как нужно вести политику. Потом что произошло 4 декабря. С моей точки зрения независимо от того, какие конкретно цифры были на голосовании и какие масштабы фальсификации, в любом случае население, избиратели проявили несогласие. Они выразили его, и дали понять, что надо было бы менять политику. И тогда собственно, я писал об этом, у вас на радио говорил, что перед руководством страны появилась определенная дилемма. Либо они извлекают уроки из того, что подсказывает население, это уже хороший результат выборов и вырабатывают политику, которая дальше будет направлена на более активное реформирование российской экономики, на сокращение масштабов популизма ради сохранения власти. И на постепенную трансформацию политической, правовой системы. Так, чтобы она соответствовала экономическому развитию, целям экономического развития и политической демократизации. Вот это одна линия. А другая линия, наоборот, в основу поставить соблюдение любыми способами спокойствия, порядка и сохранения власти в руках правящей элиты. Если такая политика, то просто мы должны иметь в виду, я сам себе отдаю в этом отчет, что вторая линия рано или поздно приведет к каким-то серьезным конфронтациям. И для страны будут очередные испытания. Если первая, она менее удобна для нынешнего руководства, но, тем не менее, руководство все-таки согласилось в конце 2011 года принять предложения Медведева относительно того, как проводить различные реформы избирательной системы и так далее. Эти подвижки же были. Но потом после инаугурации президента, еще раньше после 6 мая как-то выбрали вторую линию и сейчас мы идем по этой линии. У меня нет ощущения, что выбор произведен окончательный. То есть у меня ощущение, что выбор произведен скорее в пользу второго. Жесткого, консервативного варианта. Который не сулит успехов нашей родине. Я хотел бы, чтобы проводился другой вариант. Достаточных признаков, сказать, что вообще ничего не делается в этом направлении, политика и вообще развитие страны сложная штука, есть и такие явления, такие. Но в основном все-таки консервативная линия и никакой либеральной линии и никакой линии на грядущие перемены. В самых ключевых вопросах выборов мы имеем в виду отказ властей от разрешения создавать блоки, коалиции на выборах, другие есть позиции, которые свидетельствуют о том, что рассчитывать в ближайшее время на поворот в деле расширения свобод и на улучшение делового климата для бизнеса не следует. Если не следует, значит, тогда я жду послание президента, а бюджетное послание для меня как экономиста иной раз говорит больше, чем широковещательные послания. И хочу найти, а он что сказал, можно ли узнать какие-то моменты, которые свидетельствовали о том, что ну ладно, привели в состояние спокойствия страны, усмирили оппозицию, теперь принимаемся за какие-то серьезные дела. Может быть об этом будет что-то сказано. А мне мои коллеги говорят, ты почитай бюджетное послание, там прямо написано о том, что нужно нефтяные деньги вкладывать в Пенсионный фонд, ликвидировать дефицит Пенсионного фонда. И тем самым создать какую-то иную институциональную среду для нашего развития, чтобы бюджетная ситуация была другая и так далее. Я схватился, побежал, взял это самое бюджетное послание, читаю. Что я вижу – я прочитал то, что относилось ко мне, я скажу почему ко мне – потому что мысль о том, что нужно создать эндаумент, то есть целевой капитал Пенсионного фонда, в том числе за счет нефтяных денег и чтобы можно было их инвестировать, но инвестировать, исходя из всех критериев, которые соответствуют интересам будущих пенсионеров. Потом через 15–20 лет будут платить пенсии из этого Пенсионного фонда. Это я сказал. Подумал, может, это президент повторил, это было бы для меня хорошей новостью. Нет, там этой новости не было. Я не понял, то ли ему объясняли плохо, то ли он сам так понял. Короче говоря, там этого нет. Там говорится о том, что нужно взять деньги из пенсионных накоплений, и еще из нефтяных денег, и положить их в Пенсионный фонд и оттуда тратить деньги на инвестиционные проекты в особенности инфраструктурные. Во-первых, я этого не говорил, я так не думаю, я не считаю, что это правильно. Но если я посмотрю все остальное, я об этом и сказал, то я вижу четко прорисованный путь, консервативный путь. Там ничего, ориентированного на необходимые реформы, институциональные, на обеспечение верховенства закона, на примирение или нахождение общего языка между бизнесом и правоохранительными силовыми органами, судебной системой и так далее я не вижу. Что я могу сказать. Я говорю, ребята, пока в этот раз, видимо, еще недодумали, либо не собирались.
А. СОЛОМИН: Госпрограмма вооружения, противником которой вы были, ее же разрешили переносить по срокам.
Е. ЯСИН: Да. Правильно. Я согласен. Это отмечено. Даже в том, что я говорил про Пенсионный фонд, можно найти зацепку…
А. СОЛОМИН: Не все так плохо.
Е. ЯСИН: Не все да, можно найти зацепку при большом желании, что на самом деле там ситуация, что может быть, еще придумают как-то по-другому. Что касается армии, это было для меня, наблюдателя то, что не будет такого сумасшедшего финансирования армии, как выбил из Медведева Сердюков…
А. СОЛОМИН: Оно будет, просто по срокам перенесли.
Е. ЯСИН: Дорогой мой, когда растягивают по срокам, если он не один год, а на 20 лет или 10 лет, то есть на столько же, на сколько вы сейчас планируете эти расходы, то это уже совсем другие расходы.
И. МЕРКУЛОВА: Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. У нас военные расходы открыты теперь?
Е. ЯСИН: Да. Они уже давно.
И. МЕРКУЛОВА: Военный бюджет открыт.
Е. ЯСИН: Нам объявили о том…
А. СОЛОМИН: Сумма известна.
Е. ЯСИН: Была утверждена до 2020 года 20 триллионов. Это было довольно много. То есть намного больше, другая сумма, которая была до этого утверждена, до похода Сердюкова к Медведеву, было 13 триллионов. Это было очень много. И я понимаю, у меня есть достаточно ясное понимание, что армия много лет не финансируется, как следует и надо искать какие-то выходы. Но у вас есть другие задачи, кроме армии. Это если пошел министр обороны к президенту и его уговорил, это не означает, что тут же надо давать команды. Общее должно быть публичное обсуждение. Потом оно поднялось. И собственно, итог того, что мы нашли в нынешнем бюджетном послании президента, это не его решение сиюминутное. С самого начала было ясно, вот смотрите, какой у нас был президент, он видимо, не все правильно понимал, Кудрина обидел, он Сердюкова…
А. СОЛОМИН: Кто кого обидел.
Е. ЯСИН: Не знаю, короче говоря, расстался Кудрин с постом министра финансов, а этот правда расстался с постом президента, но в соответствии с Конституцией. Важно в данном случае другое. Нам как бы намекали, ну вот будет другой президент, тогда всех этих глупостей не будет. Вот это послание…
А. СОЛОМИН: Насчет глупостей с вами могут многие люди поспорить.
И. МЕРКУЛОВА: А мы на этом завершаем Дневной Разворот. Евгений Григорьевич Ясин, научный руководитель ВШЭ. Спасибо большое всем, до встречи через неделю.
А. СОЛОМИН: Всего доброго.
Источник – радио «Эхо Москвы». 17.06.2013
http://www.echo.msk.ru/programs/tectonic/1096500-echo/
Источник:
Радио «Эхо Москвы». 17.06.2013
http://www.echo.msk.ru/programs/tectonic/1096500-echo/