Борьба с отмыванием капиталов – бессмысленная и беспощадная
Выступления чиновников от Центрального банка и Федеральной службы финансового мониторинга по поводу отмывания денег «некоторыми российскими банками» – чистой воды провокация, единственная цель которой – раскачать ситуацию на российском финансовом рынке. Именно поэтому между заявлением первого заместителя председателя Центрального банка Андрея Козлова на конференции в Нью-Йорке, тема которой совершенно не касалась отмывания капиталов, и заявлением начальника ФСФМ Виктором Зубковым прошло чуть больше недели. Первый раз озаботить банковское сообщество не получилось, попытались нанести еще один удар наотмашь.
Между тем прекрасно известно, что банковский кризис лета 2004 года был спровоцирован именно такого рода выступлениями высокопоставленных чинуш. Банки закрыли лимиты операций друг на друга, а малые и средние банки практически перестали взаимодействовать. Последнее привело к катастрофическому сворачиванию кредитования малого и среднего бизнеса. За прошедшие полгода порушенные связи худо-бедно стали восстанавливаться, но, видимо, далеко не всем это нужно. Но сейчас банковский сектор не столь чувствителен к подобным заявлениям хотя бы потому, что многие связи за прошлый кризис просто потеряны и не восстановятся, вероятно, уже никогда. Значит, еще больше раскачать банковский сектор вряд ли удастся. Однако и стабилизировать его в условиях борьбы с отмыванием денег, а тем более развить, у нас не получится.
Активное участие нашей страны в борьбе с отмыванием капиталов противоречит интересам российского банковского сектора, российской экономики и общества в целом. И в чистом виде она необходима исключительно нашим американским партнерам. Попытаюсь объяснить – почему.
Проблема в том, что законодательство об отмывании основано на размытых критериях подозрительности: далеко не всегда четко прописано, о каких операциях сотрудники банков должны сообщать службам финансового мониторинга, о каких — нет. Разумеется, эти положения можно было бы прояснить, однако неясные формулировки в данном случае злонамеренны. Они допускают ситуацию, при которой любая банковская операция теоретически может попасть под подозрения служб финансового контроля. Соответственно, каждый потенциальный клиент банка изначально понимает, что, возможно, об его операции будет известно гораздо более широкому кругу лиц, чем сотрудникам банка, обязанным хранить коммерческую тайну. Но отнюдь не каждому хочется широкого афиширования своей деятельности. Следовательно, любой потенциальный клиент сотни раз подумает, прежде чем воспользоваться услугами банковской системы.
Эта осторожность тем более естественна для России, которая, к сожалению, все еще находится в том перечне тех стран, где бизнес вести в принципе опасно. Если о бизнесе все известно, то велика вероятность того, что найдутся желающие поживиться за чужой счет. Поэтому ситуация, когда само законодательство размыто, а в систему постоянно вбрасываются непроверенные факты, исходящие от высокопоставленных чиновников, об отмывании денег какими-то неназываемыми банками и угрозами скорого их наказания, приводит к очень высоким регулятивным рискам.
Во-первых, руководство любого банка понимает, что работа с контрагентом может провести к потере репутации из-за сотрудничества с организацией, не соответствующей требованиям регулирующих органов. А таковой организацией может оказаться любая.
Во-вторых, доверяя деньги самому надежному и стабильному банку, клиент отдает себе отчет в том, что он эти деньги может обратно не получить. Ведь Центральный банк, обвинив этот банк в отмывании денег, правомочен отозвать у него лицензию, и потом из него очень долго и с большими потерями придется вытаскивать свои деньги. Поэтому от греха подальше лучше вообще в банки не соваться, какими бы финансово надежными они не представлялись.
В-третьих, Центральный банк возлагает на коммерческие банки чрезмерно большие прогосударственные функции по отчетности и контролю. Речь идет и о валютном, и о налоговом, и о кассовом контроле, а в последние годы – еще и о борьбе с отмыванием денег. Коммерческим банкам приходится тратиться на выполнение этих функций: покупать оргтехнику, нанимать людей, которые работают на ЦБ, а не на прибыльность банков. Это резко увеличивает расходную базу. Чтобы покрыть свои убытки, многие из них просто вынуждены зарабатывать в зоне «серых» и «теневых» операций, фактически их искусственно туда выталкивают, хотя они и не хотели бы этого делать.
Во избежание риска граждане и предприятия не несут деньги в банки, а работают с наличными деньгами. Такая ситуация в первую очередь выгодна стране, чья валюта обслуживает наличное обращение. Традиционно это доллары США. Штаты получают эмиссионный доход, печатая все больше и больше наличных долларов, а тем самым покрывает дефицит бюджета и торгового баланса. Причем эти доллары обратно в страну возвращаться не должны, ведь иначе они увеличат инфляцию в самих США. Поэтому им крайне выгодно навязывать всему миру борьбу против отмывания денег, чтобы все большие и большие объемы свеженапечатанных долларов оставались в чужом наличном обращении навсегда.
А что касается преступности, то такая борьба ее только увеличивает, потому что наличные средства, остающиеся в системе, еще более провоцируют преступления. Ведь если бы преступник не видел особой опасности в переводе своих операций в банковский оборот, то он мог вытащить деньги из «тени». И в этом нет ничего общественно опасного. Если же у преступника нет возможности легализовать имеющуюся у него наличность, то его деньги спровоцируют дальнейшие преступления. В то же время преступники, засветившие свои капиталы в банках, в случае их поимки за реальные преступления позволяли бы правоохранительным органам по цепочкам банковских операций проследить местонахождение их сообщников и выявить их имущество для передачи его государству или пострадавшим. Нестабильная же банковская система не привлекает ни преступников, ни честных людей нести деньги в банки, а в результате – и борьбе с преступностью это не помогает, и экономика здорово страдает.
Что произошло с российскими банками летом прошлого года? После публично высказанных подозрений российских чиновников американцы закрыли счета всех малых и средних банков, хотя наша страна столь активна в борьбе с отмыванием капиталов и в этом отношении даже является лидером стран СНГ. Теперь все эти банки вынуждены работать через Европу, происходит замедление расчетов, увеличение комиссий, выплачиваемых за банковские переводы, серьезно снизилась возможность кредитования ими бизнеса. В этом ничего хорошего для экономики России нет. Гораздо выгоднее российскому обществу с позором разогнать службы финансового контроля, сэкономив и на зарплатах, и на многочисленных помещениях, которые они занимают. Если бы мы пошли по этому пути, то наша страна развивалась бы гораздо быстрее.
Эту логика достаточно легко усваивается. Тем более что и в Европе, и во всем мире постоянно появляются серьезные сомнения в целесообразности борьбы с отмыванием денег. Однако эти процессы очень медленны, а рукотворные скандалы, вроде тех, что в последнее время были в Израиле и в Испании, их не ускоряют. Но надо не ужесточать контроль над финансовыми операциями, а лучше ловить настоящих преступников. Ловить и наказывать нужно за наркоторговлю и иные реальные преступления, а не за отмывание денег. Если же преступник «светит» свои операции через банки, оставляет там следы, то и ему, и сотрудникам этих банков надо премии выдавать. А не наказывать их за надуманные нарушения, прописанные в статьях 174 и 174.1 Уголовного кодекса, противоречащие самому духу уголовно-процессуального законодательства, и здравому смыслу, поскольку эти деяния не являются общественно опасными.