Фортели с укреплением рубля
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Здравствуйте, Евгений Григорьевич, по понедельникам я вас рада видеть ничуть не меньше, чем по вторникам.
Е.ЯСИН:
Спасибо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Отныне мы будем встречаться именно в этот день недели. Ну, 13-е, понедельник – самое время поговорить, я не знаю, об укреплении рубля. Вот задают вам вопрос по Интернету: «Можете ли вы объяснить эти фортели с укреплением рубля? Есть подозрения, что все это сделано для того, чтобы экономисты доказали, что инфляция у нас меньше 6%, и следовательно – можно в августе не увеличивать пенсии, как это следовало бы сделать по закону о пенсиях в случае высокой инфляции. Кстати, а не знаете ли вы, куда идут деньги, сэкономленные на неповышении пенсий? Неужели в Стабфонд? Тогда понятно, почему он так быстро растет». Вот вам сразу…
Е.ЯСИН:
Я так думаю, что на пенсиях ничего не экономится, потому что…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Ничтожно малы?
Е.ЯСИН:
Ну, во-первых, ничтожно малы. Во-вторых, они выплачиваются из пенсионного фонда, который дефицитен. Значит, в самом худшем случае просто-напросто сокращается дефицит. Но я все-таки так думаю, что руководство весьма озабочено ситуацией с пенсионерами. Я просто напоминаю вам, что после длительного молчания после заявления Путина относительно того, что мы не будем заниматься пенсионной реформой, повышать пенсионный возраст и предпринимать другие меры, все-таки это молчание было прервано после того, как выступил господин Зурабов с предложениями построить дело так, чтобы забрать деньги обратно в пенсионный фонд те, которые были направлены на пенсионные накопления для более молодых возрастов, тех, кто еще не вышел на пенсию. Действительно, сложная проблема. Это, таким образом, ответ на вопрос. С моей точки зрения, на пенсиях стараются не экономить, понимая, что приближаются выборы, и 27% населения – это пенсионеры, и это один из самых решающих голосов. А что касается рубля, то ситуация выглядит примерно так: в общественное сознание внедрена определенная мысль – что ЦБ и денежные власти в целом имеют возможность качать коромысло – с одной стороны инфляция, с другой стороны укрепление рубля. Значит, моя позиция такая – что инфляцию они могут качать, но в каком смысле? они могут ограничить денежное предложение. Они могут увеличить резервные требования для банков. Это означает, что бОльшая часть банков, то есть средств банковских, которые в противном случае были бы выданы в качестве кредитов, они остаются на счетах в ЦБ. Целый ряд других есть мероприятий, которые применяются тогда, когда ходят сбить инфляцию. Но что касается курса рубля, то это все как мертвому припарки, потому что конечно, мы наблюдаем повышение курса, укрепление рубля, то есть повышение эффективного, реального курса рубля. Но это не связано с политикой. Понимаете, ну конечно, если мы хотим, скажем, ЦБ хочет добиться укрепления… снижения, понижения рубля, укрепления доллара, то он тогда должен выпускать большее количество рублей. И он при этом увеличивает инфляцию. Но это машина, это насос как бы одностороннего действия. Он только в одну сторону. Ты можешь снизить инфляцию, укрепив рубль, но ты не можешь ничего сделать с рублем, потому что он котируется в мире. У нас очень хороший платежный баланс, у нас большое положительно сальдо пока еще внешнеторгового баланса, высокие цены на нефть, и в этих условиях рассчитывать на то, что у вас валюта будет падать, бессмысленно, просто потому что она находится в определенной зависимости: если экономика страны крепнет по разным причинам, неважно, каким. Может, это и голландская болезнь, это тоже укрепление платежного баланса, то рубль, то есть вообще национальная валюта, укрепляется. Есть определенная закономерность, о которой я уже говорил. У вас в развитых странах отношения реально рыночного курса и паритета покупательной способности равно примерно единице. В самых слаборазвитых странах оно равно 6-8, 6-8 раз, а Россия в 99-м году имела превышение реального курса над ППС в 3 раза. Ну сейчас в 2 раза, и вы с этим ничего не можете сделать. Просто потому что у вас крепнет экономика. Вот и все.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, еще одна тема, актуальная для сегодняшнего дня – это, скажем так, расплата мировых рынков за американские ипотечные кризисы, и как себя чувствует славный парень Доу Джонс.
Е.ЯСИН:
Ну, это да, это реальная проблема. Надо сказать, что она второй раз возникает в Соединенных Штатах. Кстати, и нам, учитывая то, что у нас бурно развивается ипотечное кредитование по американской модели, тоже нужно быть осторожными, потому что если вы выдаете слишком много кредитов и в какой-то момент начинаются трудности с возвратом, то это, если большой процент ипотечного кредитования, может создать серьезный кризис в финансовой системе. А учитывая роль США в мировой экономике и во всем мире, к сожалению… но единственное что – можно сказать, что хорошими страховыми фондами, можно сказать по-современному, хедж-фондами, валютой СШа являются золотовалютные резервы тех стран, которые накапливают, получают выручку от экспорта в долларах и накапливают соответствующие суммы. Самые главные вот эти хедж-фонды – это Китай – больше триллиона долларов он имеет, это Япония, это Тайвань… вообще вся восточная Азия имеет приличные запасы американской валюты, потому что главный рынок, где они сбывают свою экспортную продукцию, это Соединенные Штаты. И Россия. Но у России в долларах сейчас выражено примерно половина, несколько меньше половины наших валютных резервов. Остальное – это евро и фунт стерлингов. Так что… но там тоже есть своего рода весы. Доллар у нас, по-моему, на прошлой неделе был 25.30, потом он на выходные подскочил 25.51. Почему? А потому что упал евро. И вот они там между собой меряются, а мы здесь…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Страдаем.
Е.ЯСИН:
…тоже это чувствуем. Ну, в общем, пока мы не очень от этого страдаем. Но все-таки, конечно, когда у вас одновременно рубль растет и по отношению к евро, и по отношению к доллару, это уже опасно с точки зрения именно укрепления рубля.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, вот еще один вопрос. Я тут нашла ссылочку на некий Интернет-сайт, который приводит такую статистику, что из общей численности населения России на сегодняшний день 65% составляют люди пенсионной и предпенсионного возраста. Как я понимаю, в той форме, в какой она была предложена, национальная программа, связанная с деторождением, в общем, в масштабе шага поколения мало чего может дать. Получается, что перспективы у нас крайне печальные, несмотря на цены на нефть, несмотря на все объективные положительные факторы. Похоже на то? 87 миллионов 100 тысяч – вот приводится такая цифра.
Е.ЯСИН:
Ну, это вот что такое – 87 миллионов? Количество людей, которые на пенсии, — это 35 миллионов, плюс еще почти столько же – это те, кто предпенсионного возраста, то есть где-то после 40 лет, да?
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Да.
Е.ЯСИН:
Ну, нормально. То есть как нормально? У нас много стариков и у нас мало детей. Вот, собственно, молодых мало. И доля молодежи в ближайшие годы будет еще сильно сокращаться. Ну что с этим сделаешь? Это серьезная проблема. Но я бы сказал так – в чем эта проблема заключается? С выходом на пенсию вот этих самых поколений, которые находятся в предпенсионном возрасте сегодня, есть угроза того, что у нас на одного работника будет приходиться один или больше пенсионер. Сейчас это примерно 0,70, это т.н., я забыл, как он называется, коэффициент замещения, по-моему… нет, коэффициент замещения не это. Ну, в общем, это очень много. И трудящиеся, в особенности при нашем уровне производительности, содержать больше, чем одного пенсионера, который, заметьте, не числится среди членов его семьи, это слишком много. И это трудно. Но что в связи с этим следует делать? Ну, по крайней мере, я считаю, что именно поэтому мы не можем задерживаться с пенсионной реформой, ни под каким видом. Почему? Потому что что такое пенсионное накопление? Пенсионное накопление – это те деньги, которые должны будут выплачиваться этим самым пенсионерам в будущем. Не тем, которые сейчас и которые как бы более или менее еще финансируются по принципу солидарности поколений, то есть за счет доходов тех, кто сегодня работает. А вот придется думать, чтобы к тому времени, как они выйдут на пенсию, деньги были. И для этого, мы с вами говорили о пенсионной реформе, мы можем еще раз поговорить, там ключевые проблемы – это то, чтобы появились отчисления в пенсионный фонд всех работающих. Пускай это будет небольшая сумма – там 3%, 4%, я думаю, со временем это должна быть довольно приличная сумма – около 5%. Для этого нужно будет повышать заработную плату бюджетникам, потому что они иначе не смогут эти 5% выплачивать, и кроме того, вот эта яма, которая возникает в связи с резким ростом числа пенсионеров и отсутствием денег на то, чтобы им выплачивать деньги… либо вы их должны забрать у ныне живущих пенсионеров…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Ну да.
Е.ЯСИН:
Значит, вы должны профинансировать. Значит, это крупные социальные инвестиции. По минимуму это где-то порядка 5-10 миллиардов долларов, которые сегодня должны быть вложены в пенсионный фонд. Об этом, кстати, говорил Егор Гайдар – он предлагал средства от фонда будущих поколений, у нас его переименовали, это часть нынешнего стабилизационного фонда, вкладывать в качестве капитала, который вкладывается и на доходы с которого формируются пенсионные накопления или другие накопления, вкладывать в пенсионный фонд, и таким образом решить эту проблему.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, а вот объясните, пожалуйста, существуют страны в мире, в которых, как при советской власти когда-то, когда бабушка работающему внуку давала десятку и, в общем, считала себя благодетелем и прекрасно себя чувствовала, так вот, существуют страны, где пенсионер может кормить семью реально. Существуют страны… ну, такой, классический это пример – белозубые американские пенсионеры, которые с удовольствием и ни в чем себе не отказывая, шастают по всему миру. Как-то перенять этот опыт…
Е.ЯСИН:
Немецкие.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Немецкие. Перенять этот опыт не, не получится?
Е.ЯСИН:
Нет. Я вам скажу, почему. Вот проблема с пенсиями, аналогичная тому, что я рассказывал про Россию, она существует и в Германии, и в Соединенных Штатах Америки, потому что в развитых странах везде, еще больше, чем у нас, численность старшего поколения возрастает. И это наблюдается последние годы. Вот это как бы формирование постиндустриального общества выражается, в частности, в том, что доля лиц старших возрастов, пенсионных возрастов намного больше, чем раньше. Растет продолжительность жизни. Не у нас, к сожалению. Но там растет. Это означает, опять-таки, рост числа пенсионеров. И поэтому они там сталкиваются ровно с теми же проблемами, что и у нас. Но у них всех высший пенсионный возраст там примерно 5-6 лет в Европе и в Северной Америке. Они обязательно платят свои собственные взносы в пенсионные фонды. В Германии это примерно 50% взносов, которые делает… вернее, так – по 50% взнос социальный в пенсионный фонд делают работодатель и работник. И там как бы эта проблема несколько оттянута. Ну, значит, все равно она существует.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, вот вопрос, который пришел от Тимофея: «Глядя на кризис 98-го года, были бы альтернативы замораживания ГКО и одновременно девальвации рубля?» Вопрос от Тимофея. Август будоражит.
Е.ЯСИН:
Вы знаете, я вчера встречался с замечательным экономистом – Олегом Вячеславовичем Вьюгиным, который недавно покинул государственную службу, ушел в бизнес, но я его считаю одним из самых блестящих российских экономистов. И у нас как раз был этот августовский разговор насчет дефолта, насчет этого кризиса и так далее. И он мне сказал – вы знаете, я внимательно еще раз проанализировал все события того времени. У нас не было выхода. На самом деле, те решения, которые были приняты в то время, были близки к оптимальным. Утверждать, что они оптимальные, я не могу, но то, что они были от безвыходности и от той ситуации, которая кроме нашего бюджетного кризиса колоссального, она еще наложилась на резкое падение цены нефти, я хочу обратить ваше внимание – сейчас цена нефти на мировом рынке около 80 долларов за баррель, причем это при том, что доллар тоже падает, и у него довольно сильная инфляция. А в 98-м году восемь!!! Ну, вы что хотите делайте, это просто было близко к краху. И второе – это кризис на азиатских финансовых рынках и колоссальный отток иностранного капитала из России – 30 миллиардов долларов ушло буквально за 2-3 месяца. Спрашивается, что вы… А это что значит? ушли доллары, и вы по своим обязательствам, по ГКО, должны платить намного больше. У вас купонный доход вырос с 18% в сентябре 97-го года до 200% в начале 98-го. Вот представьте себе на минуточку, что вы министр финансов или вы председатель ЦБ, и вот вы вот это раскладываете, вы это видите и вы говорите – Все, каюк, я ничего сделать не могу. То есть уже решений, которые были бы безболезненными, не оставалось. Но я понимаю, что мне можно предъявить претензию…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
А вам ее уже предъявили, я вам ее немедленно оглашу.
Е.ЯСИН:
Хорошо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
«Дела давно минувших дней, но никто до сих пор не дал ответа, куда растворился транш МВФ во время дефолта? Ведь это не две копейки. Кстати, вы сказали, что гордитесь своим вкладом в дело реформ. И дефолтом тоже7 вам по ночам не снятся страшилки о том, как толпы обезумевших людей пытаются вытащить деньги из банков, которые вы накачали макулатурой ГКО? Или вы к тому времени пристроили свои сбережения в других заведениях?» Я сохранила риторику.
Е.ЯСИН:
Понятно. В отношении моих накоплений, я прошу не беспокоиться…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
У меня все хорошо…
Е.ЯСИН:
Они честно заработаны. И я, можно сказать, ничего не потерял, потому что у меня кроме моей пенсии, никаких больших вкладов в банке тогда не было. Я хочу напомнить, что я перед этим три года работал в правительстве за зарплату 300 долларов – на это особенно не разгонишься. А что касается…
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Транша?
Е.ЯСИН:
Нет, что касается транша, да. То ситуация такова. Все это басни. Вот то, что там украли что-то и так далее. Вы поймите такую вещь – что эти деньги, которые предоставляются МВФ или Всемирным банком, украсть невозможно. Там такой жесткий контроль, и на всех этапах, что это просто немыслимо. Теперь я вам объясняю, куда они делись. Мы получили 4,8 миллиарда долларов. Это был первый транш. Общая сумма транша, которую мы получили бы, если бы правительство Кириенко не было отправлено в отставку, 24 миллиарда долларов. Это была примерно половина того, что нудно было бы для того, чтобы избежать кризиса в расчете на то, что рынки успокоятся. Хотя это тоже была маленькая надежда. Эти деньги были потрачены следующим образом. 3,8 миллиарда пошли на поддержание рубля. Для того, чтобы он категорически не падал и чтобы у нас не было… уменьшить потери, которые все время шли. И еще один миллиард был отдан бюджету для того, чтобы он мог рассчитаться с армией, с милицией и так далее, по самым срочным обязательствам. Это при том условии, что еще решение о дефолте не было принято, а армия уже не финансировалась несколько месяцев.
Н.БОЛТЯНСКАЯ:
Я напомню, что в нашей студии Евгений Ясин, что мы встречаемся теперь по понедельникам в 12 часов, и через несколько секунд новости на волнах «Эхо Москвы».
Источник: «Эхо Москвы»