Сговор
Никто из
участников печально знаменитой конференции четырех держав в Мюнхене в
сентябре 1938 года, на которой по существу решалась судьба предвоенной
Европы, так и не осознали, почему хваткий и самоуверенный Адольф Гитлер
получил все, что желал. Старая Европа пасовала перед его напором и цинизмом.
Для правительств Англии и Франции важно было одно: избежать конфликта с
Германией. Говорят, они боялись вермахта. Нет, в ту пору им и в голову не
приходило, что их армии могут быть разгромлены.
Отчего же
они так легко капитулировали в Мюнхене в те сентябрьские дни? Отбросим версии
о том, что они поддались гипнозу или находились под действием неизвестных еще
психотропных препаратов. Так что же было причиной? Невероятная близорукость
или даже глупость высших государственных деятелей? Они не сознавали, что
предают не только союзника — Чехословакию, но и собственные страны? Решения,
принятые тогда в Мюнхене, привели Францию и Англию к катастрофе. Руководители
европейских держав плохо подготовились. Они совершенно не понимали своего
главного партнера по переговорам Адольфа Гитлера.
Фюрер
импровизировал, своей наглостью подавляя волю других политиков. Они просто не
могли поверить, что он способен рискнуть своей страной. Но вся политика
Гитлера была сплошной авантюрой! Просто до поры до времени ему невероятно
везло. Лидеры Англии и Франции покинули тогда Мюнхен, уверенные, что достигли
согласия, и мир Европе обеспечен. Фюрер же исходил из того, что он только
начал игру. Провожая гостей, размышлял над тем, кто станет следующей жертвой.
Отчего столь важные переговоры лидеров четырех держав — Англии, Германии,
Италии и Франции — проходили в Мюнхене, а не в Берлине, столице
Великогерманского рейха? Гитлер не любил столицу, считал Берлин холодным и
чужим. Предпочитал Мюнхен, в котором обосновался еще до Первой мировой. Здесь
он добился политического успеха, Адольф Гитлер сделал шаг к мировой войне,
когда потребовал «восстановить справедливость и вернуть родину»
немцам, которые после поражения в первой мировой оказались вне Германии и
были «лишены родины». В сентябре 1938 года он заявил, что
Чехословакия должна отказаться от Судетской области, населенной немцами.
Понятие «Судетская область» — достаточно неопределенное. В принципе
это районы Богемии, Моравии, Судетской Силезии, где немцы составляли тогда
большинство населения. В принципе их было не мало и в других районах
Чехословакии. Но именно здесь, в Судетах, по мнению исследователей,
сформировалась какая-то особая немецкая этническая группа.
Судьба
судетских немцев была для Гитлера удобным предлогом. Он хотел проглотить
Чехословакию, а заодно получить заводы «Шкода» и другие военные
предприятия. К тому же Гитлер ненавидел Чехословакию как славянское
государство. Судьба Судетской области и всей Чехословакии зависела от двух
ведущих европейских держав — Англии и Франции, традиционно противостоявших
Германии. Артур Невил Чемберлен стал британским премьер-министром летом 1937
года. Во внешней политике он был дилетантом. Считал, что надо примириться с
возвращением Германии в число ведущих мировых держав. Вернуть Германии
колонии в Африке или, может быть, даже какие-то территории в Европе. Дело
того стоит. Немцы забудут о поражении в первую мировую, успокоятся и
перестанут злиться на весь мир.
В Берлин
поехал новый британский посол Невил Гендерсон. Он презрительно относился к
Чехословакии, чья судьба решалась тогда в чужих столицах. Зато нацистский
режим не вызывал у британского посла аллергии. Мое правительство вело себя
неразумно в отношении Германии, — говорил Невил Гендерсон. — Англия и
Германия должны установить тесные отношения и вместе господствовать над всем
миром. Лорд Галифакс предупредил французов: Великобритания не станет воевать
с Германией из-за Чехословакии. Хладнокровно заметил: вряд ли эту страну
удастся сохранить в нынешних границах. — Гитлер сразу почувствовал, что
англичане списали чехов со счетов и сражаться за них не станут. Он вызвал в
Берлин лидера судетских сепаратистов Конрада Генлейна и приказал ему: Ваша
партия должна выдвинуть такие требования, которые правительство Чехословакии
исполнить не в состоянии.
24 апреля
здесь, в Карлсбаде, Конрад Генлейн произнес большую речь на съезде
собственной партии. Он требовал полной автономии для судетских немцев.
Немецкие чиновники на немецкой земле. Еще он хотел, чтобы Чехословакия
перестала считать себя славянским государством. Понятно было, что все эти
требования для правительства в Праге неприемлемы.
Ощущение
невыносимого стыда из-за позорной сделки, заключенной в Мюнхене в далеком
сентябре 1938 года, не покидает западное общество
Гитлер
жаждал войны, которую твердо рассчитывал выиграть и доказать Германии и всему
миру, как опасно ему противостоять. 12 сентября 1938 года фюрер держал речь в
Нюрнберге на партийном съезде. Говорил о положении судетских немцев: —
Чешское государство пытается их уничтожить. Я обращаюсь к представителям
западных демократий: мы озабочены положением судетских немцев. Если этим
людям откажут в справедливости и помощи, они получат и то, и другое от нас. Я
сторонник мира, но в этой ситуации я не стану колебаться. После выступления
Гитлера 14 сентября, здесь, в Судетской области, в этих курортных местах,
начались волнения. Если еще недавно судетские немцы хотели автономии —
большой, но в рамках Чехословакии, то теперь они требовали воссоединения с
Германией. Правительство Чехословакии ввело военное положение. В ход пошли
танки, чтобы подавить мятеж. Для Гитлера это был удобнейший предлог, чтобы
вмешаться. Судетские немцы отвергали любые предложения Праги договориться.
Они проводили митинги и кричали о несправедливости и жестокости властей
Чехословакии. Все это ведомство Геббельса превращало в разнузданную
античешскую пропаганду. Настал звездный час главного пропагандиста рейха.
19 мая
появились сообщения о том, что на границе с Чехословакией сосредотачиваются
немецкие войска. В ночь на 21 мая в Праге объявили о частичной мобилизации. И
чехословацкие пограничники застрелили двух членов судето-немецкой партии,
которые пытались нелегально пересечь границу. Разразился кризис. На похоронах
убитого нациста Геббельс ораторствовал: Поднимите же его, мертвого, и
покажите народу. Показывайте на него без устали: «Смотрите, какой
человек!» Несите его, где бы вы ни были, над своими головами. Если вас
спросят, кто этот покойник, ответствуйте: «Германия!» Покойник,
который всегда с нами, поднимает усталую руку и указывает в предрассветную
даль: над могилами — вперед!
Послом
Чехословакии в Лондоне был Ян Масарик, сын первого президента страны. Он
горько шутил, что его главная задача состоит в том, чтобы объяснять
англичанам, что Чехословакия — это страна, а не экзотическая болезнь. — В
палате общин так мало депутатов, которые знают, где находится Чехословакия, —
жаловался Масарик. — Во время беседы с влиятельными политиками я показал им
на карте нашу страну. Один из них глубокомысленно заметил: «Какая
забавная форма у вашего государства. Можно подумать, что перед тобой большая
сосиска».
Премьер-министра
Невила Чемберлена не интересовала судьба Чехословакии. Он хотел обеспечить
хорошие отношения Англии и Германии. Не сомневался, что найдет общий язык с
фюрером. 15 сентября он прилетел к Гитлеру в его альпийскую резиденцию. В
разговоре с британским премьер-министром Гитлер требовал прежде всего решить
судетский вопрос. Пригрозил: Три миллиона немцев оказались вне рейха, но им
должна быть возвращена родина. Если британское правительство не принимает
принципа самоопределения наций, просто не о чем вести переговоры. Мы готовы
пойти на риск мировой войны. Германская военная машина — это страшный
инструмент. Если она придет в движение, остановить ее будет невозможно.
Чемберлен
решил для себя, что Гитлер получит свое. Подумайте, есть ли у нас оправдание
для того, чтобы начать войну? — говорил Чемберлен своим министрам, — Я думаю,
нет. Этим утром я летел над Темзой и с ужасом представил себе, что в нашем
небе может появиться немецкий бомбардировщик. У нас нет выбора. Нам придется
позволить Германии оккупировать Судеты, потому что у нас нет сил этому
помешать. Англией и Францией руководил страх перед новым кровопролитием. Это
определило политику умиротворения Германии в тридцатые годы. Британское и
французское общества были категорически против войны, даже справедливой. Мир
любой ценой!
Когда
решалась судьба Чехословакии, в сентябре 1938 года, всех призывали немедленно
получить противогазы. Объявления делались во время футбольных матчей, в
кинотеатрах перед началом фильма, в церквях. По Лондону ездили специальные
автобусы, раздававшие противогазы. За несколько дней их выдали девяноста
процентам лондонцев. — Англичане, избалованные своим воспитанием и образом
жизни, — жаловался Уинстон Черчилль, — забыли, что такое мужество и
ответственность. Они проявляют малодушие и готовы на любые уступки. Они
словно забыли, что это называется упадничеством.
23
сентября, отсюда, из Пражского Града, президент Эдуард Бениш обратился к
согражданам: «наступил час, когда каждый из нас должен отдать все свои
силы Родине». Приказал объявить всеобщую мобилизацию. Париж и Лондон уже
приняли решение. Судеты будут отданы Германии. 26 сентября вечером Гитлер
выступал во Дворце спорта. Его речь транслировалась по радио. Он вышел из
себя. Кричал: Чешское государство зародилось во лжи. Нет никакой
чехословацкой нации! Есть чехи и есть словаки. И словаки не желали иметь
ничего общего с чехами. Тогда чехи их просто аннексировали. Три с половиной
миллиона немцев лишены права на самоопределение… Нам нужна Судетская
область. Если через пять дней, 1 октября, господин Бенеш ее не отдаст, мы
возьмем ее сами. Так что теперь решать Бенешу. Он должен сделать выбор: война
или мир!
Мюнхенская
конференция началась 29 сентября 1938 года в полдень и продолжалась до
вечера. Присутствовать на банкете британская и французская делегации
отказались. После десяти вечера лидеры четырех государств и их советники
встретились вновь. К половине второго ночи все было решено. Даладье,
Чемберлен, Муссолини и Гитлер подписали знаменитые мюнхенские соглашения,
которые означали конец Чехословакии и начало раздела Европы. За столом
переговоров Гитлер легко получил все, что требовал. Чехословакию лишили
Судетской области, где чехи соорудили мощные оборонительные укрепления.
Вермахт получил право вступить в Судетскую область, которая отныне
именовалась Судетенланд.
Возвращение
Невила Чемберлена в Лондон было триумфальным. Толпы собирались, чтобы
приветствовать главу правительства. Он побывал в Букингемском дворце, где
отчитался перед королем, потом созвал заседание кабинета министров. В своей
резиденции на Даунинг-стрит Невил Чемберлен подошел к окну и торжествующе
потряс документом с подписью Гитлера: — Друзья мои, второй раз в нашей
истории мы привозим из Германии почетный мир. Я верю, что это мир на многие
годы.
Проявив
слабодушие и нерешительность, британские политики обрекли своих сограждан на
смерть и страдания. В тридцатые годы концепция прав человека еще не
существовала, и государства не осознавали свою ответственность за то, что
происходит в других частях мира. После войны многое было пересмотрено. Опыт
Мюнхена показал, что безопасности не добьешься умиротворением агрессора и
диктатора. Мир не вправе оставаться равнодушным к трагедиям других стран. Но
одно можно сказать точно: ощущение невыносимого стыда из-за позорной сделки,
заключенной в Мюнхене в далеком сентябре 1938 года, не покидает западное
общество. Тень мюнхенского сговора незримо присутствует и в сегодняшних
политических спорах.
Кстати
Александр
Чубарьян, академик, директор Института
всеобщей истории РАН:
—
Мюнхенское соглашение 1938 года вошло в историю международных отношений 20 века
как трагический инцидент: и по своему содержанию, и по своим последствиям. Об
этом много писали, особенно англичане. «Мюнхен — прелюдия трагедии»
— так называлась одна из самых знаменитых книг на эту тему. Мюнхенский сговор
— венец так называемой политики умиротворения Гитлера, которую проводили
Англия, Франция и Италия, тем самым открыв ему путь к расчленению
независимого чехословацкого государства.
Первый
урок Мюнхена, который неплохо было бы вспомнить современным политикам,
состоит в том, что когда над человечеством нависает такая смертельная
опасность (а уже было ясно, что Гитлер с его программой очень опасен для
всего мира), требуются согласованные действия, а не сепаратные шаги. Но
Англия и Франция предпочли сговор с Германией, вместо того чтобы привлечь на
свою сторону другие страны, прежде всего Советский Союз. В такие тревожные
минуты (а это имеет значение и для сегодняшней ситуации) нужно забыть о
разногласиях идеологических и прочих и думать о спасении мира.
Второй
урок состоит в том, что агрессор — в наших условиях я бы сравнил опасность
фашизма с угрозой мирового терроризма — не удовлетворится мелкими уступками.
Он в них видит только возможность действовать безнаказанно.
И третий
урок — моральный. Всем были известны и идеология Гитлера, и то, что он
собирался сделать, к примеру, в отношении западных ценностей, о которых тогда
много говорили. Нужно понимать, что «дружба» с таким
антидемократическим, варварским режимом, могла быть оправдана, только чтобы
остановить агрессора. А Мюнхен создал лишь опасность изоляции Советского
Союза, практически подтолкнул его к соглашению с Германией и открыл дорогу ко
Второй Мировой войне.
Источник: Российская газета