Сто лет борьбы против западных ценностей
Московский комсомолец от 1 октября 2013 г.
Глава партии
и правительства Хрущев встречался с деятелями литературы и искусства. Как раз
из дружественной Индонезии вернулся председатель президиума Верховного Совета
СССР маршал Ворошилов. И Хрущев говорит:
— Вы
думаете, что у нас уже врагов нет? Я вам расскажу. Ворошилов прилетел в
Джакарту, а мы знаем, чья агентура поехала уничтожить его самолет.
— Чья? —
поинтересовалась писательница Мариэтта Шагинян.
Хрущев
вопроса не ожидал. Отрезал:
— Этого я
вам не скажу. Не все ли вам равно? Наших врагов, а какая разница — американская
или французская? Враги существуют, и оружие надо держать наготове, и прежде
всего главное оружие — идеологическое.
Неугомонная
Мариэтта Шагинян задала новый вопрос:
— А можно
спросить — почему в Армении нет масла? Мы идем к коммунизму, а население кричит
— где же масло?
Недовольный
Хрущев повернулся к представителю республики:
— У вас нет
масла?
— Масло есть
и сахар есть.
— Там живут
мои родственники, — настаивала Шагинян. — Масла нет. И я когда приезжала, не
было.
— Один-два
дня не было, — оправдывался ереванский начальник. — Такой случай может быть раз
в году.
— Как туда
ни приеду, так масла нет, — упрямо констатировала Шагинян.
В зале
смеялись. Хрущев сменил тему:
— Сейчас
хотят разложить нас с идеологического фронта, влияя на вас, хотят разлагать
наше общество. Хуже всего положение в Москве…
Накормить
людей не очень получалось. Пытались напугать и отбить желание жаловаться.
Ненависть к Западу была важнейшим мобилизующим лозунгом и элементом самозащиты.
Потому государство тщательно изолировалось от внешнего мира.
Одного
крупного питерского ученого избрали почетным доктором западного университета.
Но ему не разрешали приехать на торжественную церемонию. Он пробился к
секретарю Ленинградского обкома КПСС по идеологии Зинаиде Кругловой.
— Мы не
можем отпустить вас на Запад, — объяснила она. — Это они безразличны к своим
ученым, мы же свои кадры ценим и бережем.
— Но меня
там ждет докторская мантия, а не террористический акт.
— Как знать,
— ответила Круглова, — мы не можем поручиться, что они вам не сделают
какой-нибудь укол, под влиянием которого вы будете говорить совсем не то, что
думаете.
Накануне
Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве будущий министр культуры, а
тогда хозяйка столицы Екатерина Фурцева предупреждала подчиненных:
— Есть
слухи, что завезут инфекционные заболевания. Уже было четыре случая уколов в
магазинах. Девушка стояла в очереди за продуктами, подходит человек, в руку
делает укол. Пострадавшие находятся в больнице. Это делается врагами…
И не поймешь
— они считали необходимым внушать все это другим или сами верили? Похоже, и то
и другое.
Составленный
в аппарате ЦК план патриотического воспитания требовал:
«Вскрывать
духовное обнищание людей буржуазного мира. Подчеркивать моральное превосходство
и духовную красоту советского человека».
Певцом
духовности стал драматург Анатолий Суров. Его пьесу «Зеленая улица» — о
моральном превосходстве советского человека — показали на лучшей сцене страны
(МХАТ), отметили Сталинской премией. Критиков, пытавших написать, что «Зеленая
улица» — невероятно слабое творение, чуть со свету не сжили. Но неожиданно
выяснилось, что Суров писать не умеет. Все пьесы сочиняли за него «литературные
негры». Скандал! Суров запил. В подпитии подрался с Михаилом Бубенновым,
автором столь же бесталанной, но так же превозносимой властью за высокую
духовность книги «Белая береза». Суров издевался над товарищем: стыдно жить с
одного романа. Бубеннов напомнил Сурову, что за него пьесы пишут другие. Суров
воткнул Бубеннову вилку в филейную часть. Бубеннов, стоя у открытого окна,
отчаянно взывал о помощи…
Мои юность и
молодость пришлись на кампанию советской пропаганды об углублении общего
кризиса и неуклонном загнивании капитализма. Сгнил социализм.
Мою зрелость
сопровождали пугающие рассказы о том, что Запад вознамерился расчленить Россию,
захватить нашу нефть, газ и другие природные богатства, низвести нас до
положения сырьевой базы Америки. Сейчас разговоры поутихли — США отказываются
от импорта энергоносителей и сами вовсю торгуют нефтью. А нам не очень ясно,
кому предложить свой газ.
На пенсию я,
похоже, выйду под разговоры о духовном упадке Европы, крушении западной
цивилизации, распаде семьи и повсеместном торжестве однополой любви.
Политическое
устройство западного мира, морально-нравственные принципы, свобода слова — все
раздражает: «Запад экспортирует свои ценности, объявляя их универсальными. Но
нелепо утверждать превосходство западной цивилизации. Ее исторический путь был
прискорбным, ее сегодняшнее духовное состояние плачевно».
В речах
высшего чиновничества торжествует пренебрежительно-покровительственное
отношение к европейцам и американцам. Не отстают мастера культуры.
«Россия не
материалистическая страна, — уверен писатель Валентин Распутин. — Россия — это
земля духовности, и она могла бы предложить человечеству новую модель
цивилизации, более духовную, которая не завела бы в тот тупик, в котором
оказалась сейчас мировая цивилизация».
Скоро
исполнится сто лет с тех пор, как вышел первый том труда немецкого философа
Освальда Шпенглера «Закат Европы». Шпенглер писал об упадке Европы все то же
самое, что сейчас кажется свежим словом: «Либерализм — удел простаков.
Либерализм означает: государство само по себе и каждый сам по себе.
Парламентаризм не может быть введен в жизнь другого народа. Парламентаризм в
Германии — бессмыслица или измена».
Забавно
читать это сейчас, когда современная Германия демонстрирует успех парламентской
республики. А у нас в стране все равно клянут либерализм с той же яростью! И ужасаются
аморальности западной цивилизации. Как когда-то Шпенглер:
«Джаз и
негритянские танцы, стремление женщин краситься подобно проституткам,
склонность избавляться от любого древнего обычая… Религиозные и национальные
идеи, крепкий брак во имя детей и семьи кажутся старомодными и реакционными».
Тогда же,
столетие назад, знаменитый немецкий историк Вернер Зомбарт опубликовал памфлет
«Торгаши и герои» — о превосходстве немецкой культуры:
«Мы — божий
народ. Подобно тому, как немецкая птица — орел — летит выше всякой твари
земной, так и немец вправе чувствовать себя превыше всех народов, окружающих
его, и взирать на них с безграничной высоты. Германия — последняя плотина
против грязного потока коммерциализации».
И немцы
поверили в свое духовное превосходство над «культурой лавочников» в Англии и
Америке. Презирали их за бездуховность. В реальности Германия серьезно
отставала в индустриализации, развитии общества, качестве жизни, но это
ошибочно воспринималось как свидетельство серьезных культурных различий. Тогда
модно было говорить, что немецкая душа несовместима с капитализмом,
либерализмом, парламентской демократией, и страна должна идти особым путем.
Пошла.
Известно, когда и чем это закончилось.
Тогда же
завершились и дебаты на сексуально-эротические темы, которыми нынче увлечена
наша клерикально-идеологическая публика. В тридцатые годы люди нетрадиционной
сексуальной ориентации уже объявлялись врагами государства: «В сфере секса нет
ничего личного. Это вопрос выживания нации. Гомосексуалисты нарушают сексуальный
баланс народа, потому что не заводят детей, не исполняют главного
патриотического долга…»
Прошли
десятилетия, и стало ясно, что процент придерживающихся нетрадиционной
ориентации примерно один и тот же (просто раньше они вынуждены были таиться). А
демографические процессы зависят совершенно от других факторов. В начале ХХ
века президент США Теодор Рузвельт испуганно говорил, что семья, в которой
только один ребенок, — смерть для общества, «конец всех надежд». Столетие
спустя США могут похвастаться высокой рождаемостью. Но совсем не в результате
запрета абортов или охоты на гомосексуалистов.
Столетие
прошло в борьбе с так называемыми западными ценностями. Все, кто превратил ее в
практическую политику, довели свои страны до деградации и беды. Нет «западных»
ценностей. Принципы разумного устройства жизни действуют и в США с Англией, и в
Японии с Южной Кореей. На такой базе создаются достойные системы социального
обеспечения, открываются максимальные возможности для интеллектуального и
духовного развития всех и каждого.
После
трагедий ХХ столетия и христианское учение воспринято не на примитивном уровне
догм и обрядов, а значительно глубже, что создает устойчивую систему
морально-нравственных ценностей, позволяющую противостоять вызовам времени. Мы
— свидетели одной из самых плодотворных эпох европейской истории. Несмотря на
все мрачные предсказания. Нам бы европейские пенсии, медицину, образование…
Так что нам
рановато говорить об упадке Европы. Или скорее поздновато. Оскар Шпенглер
сделал это за нас столетие назад.
http://www.mk.ru/specprojects/free-theme/article/2013/09/30/923021-sto-let-borbyi-protiv-zapadnyih-tsennostey.html
Источник: Московский комсомолец