«Генераторы будущего»: как России вернуться на путь инноваций.
Анна Белова,
профессор Высшей школы менеджмента НИУ «ВШЭ»
России не хватило пяти лет для создания фундамента под инновационную экономику.
Самое главное — не сформировалась среда, в которой конкуренция за эффективность
будет предпочтительнее конкуренции за административный ресурс
Инновационный отрыв увеличивается
В ближайшие 10–20 лет новая волна инновационных и технологических решений
кардинально изменит мир. Уже сегодня видны глобальные изменения не только в
сфере разработки и внедрения новых технологий, но и в методах организации
производства, логистических и бизнес-моделях. Например, появление и развитие
технологий, позволяющих не вытачивать металлические детали, а выращивать их в
камерах с помощью 3D-принтеров, принципиально меняет издержки на производство
высокоточных и мелкосерийных элементов.
Через несколько лет исчезнут сервисные склады, так как запасные части можно
будет печатать по месту нахождения различной техники. И единственным
необходимым элементом для всех промышленных изделий будет информационная
3D-модель и чертежи всех компонентов. Новые технологии поменяют многое в
привычных способах проектирования, производства и логистики практически во всех
отраслях.
К сожалению, пока Россия в этом соревновании находится в аутсайдерах. На НИОКРы
в 2009 году было потрачено в нашей стране 1,25 от ВВП, в 2013-м — 1,12. Для
сравнения: аналогичный показатель в 2013 году в Великобритании составляет 1,72,
а в США — 2,79 от ВВП. Если же проанализировать количество
коммерциализированных технологий или полученных патентов, то разрыв окажется
еще больше. И это несмотря на то что за последние пять лет на государственном
уровне был озвучен тезис о необходимости перехода к инновационно
ориентированной экономике и запущен ряд инициатив для развития инновационной
экосистемы.
Стратегию пора пересматривать
Общемировая практика создания инновационных систем предполагает системные
усилия со стороны государства в этом направлении на протяжении восьми—десяти
лет. За это время разрабатывается и настраивается законодательство, создаются и
развивают свою деятельность институты развития и венчурные фонды. Они, как
катализаторы процесса, обеспечивают начальный спрос на инновационные идеи и
разработки, предоставляют стартовое финансирование.
Затем уже формируется рынок предложения, выстраивается инновационная экосистема
— сначала вокруг государственных институтов развития, а потом на расширяющееся
предложение приходят частные деньги.
России не хватило трех—пяти лет для создания фундамента под будущую
инновационную экономику. Но самое главное — не успела сформироваться
экономическая среда, в которой конкуренция за эффективность будет
предпочтительнее конкуренции за административный ресурс.
Мало кто знает, что в 2009 году деньги РВК на российском венчурном рынке
составляли более 30%, а в 2013 году — всего 5%. Это как раз отражало позитивную
динамику интереса частных инвесторов и ожиданий на высокий спрос на
инновационные решения. По итогам 2013 года Россия стала самым быстрорастущим
технологическим венчурным рынком в Европе. А уже по итогам 2014-го и, вероятно,
2015 года у нас произошли резкий спад и отток частного капитала.
Внешние и внутренние условия развития в России резко изменились, и эти изменения
принесли существенные риски для прежней инновационной модели. Основной угрозой
стал не только недостаток внутренних финансовых ресурсов, но и перспектива
внешней технологической изоляции. Все это логично подводит к тому, что
стратегия инновационного развития России должна быть пересмотрена.
Три глобальных вызова для развития инноваций
Недавно Министерство экономического развития вынесло на публичное экспертное
обсуждение набор тезисов, с учетом которых будет осуществлена корректировка
принятой в 2011 году стратегии инновационного развития до 2020 года. Интересно,
что предполагается не кардинальный пересмотр принятой четыре года назад
стратегии, а лишь ее точечная доработка. Странно это потому, что в нашей стране
за последние два года существенно изменились внешние и внутренние
макроэкономические условия и, как следствие, основные драйверы
социально-экономических процессов. Но даже если предположить, что доработка
инновационной стратегии будет происходить поэтапно, то прежде чем дополнять
матрицу задач и инструментов, необходимо разобраться, что конкретно не
получилось из задуманного к настоящему моменту.
Сегодня в России существуют три глобальные проблемы, которые являются основными
вызовами для перехода к инновационной модели экономики.
Во-первых, нам надо преодолеть ситуацию, когда не работает цепочка стоимости
при создании инновационного продукта. Государство достаточно эффективно
запустило пилотные инструменты, обеспечившие формирование вокруг фонда
«Сколково», «Роснано» и РВК развивающихся инновационных сообществ, объединяющих
инвесторов, изобретателей, представителей университетов, науки. Но продукты и
технологии ранних стадий не получили у нас лифта в коммерческое внедрение. А,
как известно, инновация — это только внедренная идея или продукт. Любой
инноватор быстро теряет интерес к генерированию новых идей, если не видит
способа воплотить их в жизнь.
Вторая сложность — крайне низкие экономические стимулы внедрения инноваций.
Наша экономика и ее основные агенты — как частные, так и крупные государственные
компании — обладают высокой инерционностью. В силу многих причин они
по-прежнему живут в модели, не побуждающей их к долгосрочному планированию и
опережающему внедрению инноваций. Здесь и отсутствие реальной конкурентной
среды, и сложность взаимоотношений с государством. С одной стороны, недоверие и
высокие риски непредсказуемости, с другой — потребительская позиция по
отношению к государству и расчет на то, что государство не бросит в трудную
минуту.
Третий вызов — необходимость сломать ситуацию, когда государственный сектор не
генерирует спрос на инновации. К тому же инновационный процесс обычно рождается
в частном секторе экономики. А у нас недостаточно стимулов и гибких
инструментов поддержки именно частных компаний.
Процесс — это жизнь, результат — это смерть
Понимание необходимости перехода от сырьевой к инновационной модели развития
так и остается на уровне лозунга. Отдельные небольшие подвижки, которые
подаются как системные успехи, на самом деле имеют точечный характер.
Отсутствие четких ожиданий в самом процессе трансформации со стороны
государства приводит к имитации бурной деятельности с минимальными результатами
по принципу «Процесс — это жизнь, результат — это смерть». На радаре
правительства отсутствует показатель, отражающий инновационность экономики и
динамику его изменений. До сих пор даже не сформирована комплексная система
статистических показателей, по которой можно было бы объективно оценивать,
например, долю инновационной продукции, выпускаемой нашими предприятиями. А без
этого рапорты об инновационных достижениях зачастую оказываются весьма
сомнительными. Да и как можно контролировать изменения в среде, если их
невозможно измерить?
Есть знаковые позитивные сдвиги в экосистемах, сформировавшихся вокруг
институтов развития (фонд «Сколково», РВК, «Роснано»), но отсутствие
необходимой координации между институтами развития и государственными
компаниями, которые должны потреблять произведенные инновации, не позволяет
этим процессам расти и обеспечивать системные инновационные лифты.
И, самое главное, государство пока не рассматривает человека, создающего
технологические и управленческие инновации как свой главный интеллектуальный
капитал. Оно в трудной ситуации скорее будет помогать «страдающим» монстрам,
чем создавать условия для роста именно тем маленьким генераторам будущего.
Подробнее на РБК:
http://daily.rbc.ru/opinions/economics/18/09/2015/55fc0af39a7947508e46da19
Источник: РБК