Навстречу продразверстке
Регулирование
цен на продукты может оказаться скорее политически мотивированным, нежели
экономически целесообразным
Сетевые
магазины на два месяца заморозят цены на социально значимые продукты, а аптеки
— на жизненно важные препараты — таковы экономические реалии нашей вставшей с
колен России.
Трудно
сказать, насколько эти обещания можно воспринимать всерьез. Строгость
российских законов, как известно, нивелируется их неисполнением, и к тому же
эти заявления последовали после того, как цены уже выросли, а рубль —
более-менее стабилизировался.
Тем не менее
тенденция налицо: власть в разгар экономического кризиса переходит от одной
популистской меры к другой, а венцом популизма всегда являлось регулирование
цен.
К чему
экономически приводит регулирование цен — совершенно понятно. Оно приводит к
тому, что регулируемые товары исчезают из продажи. Так было в Париже в 1792
году, во время «законов о максимуме». Так происходит в Венесуэле сейчас.
Куда
интересней, к чему политически приводит регулирование цен. А именно — к
общественной истерии, в ходе которой бизнес и торговля, то есть, собственно,
те, кто производит товары и доводит их до покупателя, вдруг объявляются врагами
народа, а власть, чья политика и повинна в исчезновении товаров, — спасителем и
заступником.
В Париже в
1792 году толпа никак не могла поверить, что хлеба в городе нет, потому что
власть печатает стремительно обесценивающиеся ассигнации и заставляет продавать
хлеб по фиксированной и трижды убыточной цене. Во всем были виноваты враги
народа, специально прячущие муку, чтобы помогать контрреволюции.
В Венесуэле
сегодня правительство посылает в магазины армию. Солдаты стоят у прилавков и
смотрят, чтобы проклятые буржуи продавали товар не абы как, а по цене,
предписанной великим и мудрым президентом Мадуро, который беседует с духом Уго
Чавеса, являющимся ему в виде птицы. Когда товаров нет — а их нет, — то дело,
разумеется, не в Мадуро. А в контрреволюционерах, которые по заданию проклятых
американских империалистов хотят разрушить боливарианскую революцию.
Российский
розничный рынок поразительно развит. Откровенно говоря, супермаркетами
российские спальные районы насыщены куда больше, чем европейские, и происходит
это за счет низкой стоимости рабочей силы (в подсобках — мигранты) и далеко не
всегда рыночных арендных ставок.
Российская
розница явно сейчас находится не в лучшем положении. Мигранты съезжают, заводы
стоят, потребление падает. По сравнению с январем 2014 года в январе этого года
продажи свежих овощей упали на 42%, фруктов — на 33,1%, молока — на 9,8%, сыров
— на 25%, мяса — на 22,3%, рыбы — на 46%. На фоне этого сети и без того не
поднимают без нужды цен: в условиях острой конкуренции это просто невозможно.
Как ни
выросли цены на еду — они выросли куда меньше, чем доллар. С августа 2014 года
по февраль 2015-го мука подорожала на 12,7%, масло — на 10,22%, пшено — на
12,22%, рыба — на 23,24%, подсолнечное масло — на 18,86%. Иначе говоря,
невооруженным взглядом видно, что цены растут медленнее, чем продажи падают. И
что лучшим регулятором цен, как всегда, является рынок. Проверки не способны
понизить цены. Они способны только их повысить, учитывая аппетиты проверяющих.
Как я уже
сказала, вполне возможно, что нынешняя попытка регулирования рассосется сама
собой. Или исчезнет с прилавка сорт сыра, которому не повезло попасть в
«социально значимые», а рядом в изобилии будут лежать десятки других сортов.
Но есть, к
сожалению, и более печальная возможность. Российская экономика — в глубочайшем
кризисе. По всей России заводы стоят, и вынужденные отпуска с сохранением двух
третей заработной платы рано или поздно начнут сменяться увольнениями.
Строительство остановилось — это значит, что остановятся и все смежные отрасли,
от производства бетона до добычи щебня. Кредитная система парализована — никто
не будет брать кредиты под 35% годовых, даже в рублях. Сокращение штатов в
госучреждениях и покупательной способности пенсий — неизбежно. И то, что мы
имеем сейчас, — еще цветочки по сравнению с тем, что мы будем иметь в 2016
году.
В этих
условиях борьбы «с украинскими фашистами» и «проклятой Америкой» для власти
может оказаться недостаточно. Как наркоману требуются все большие дозы
наркотика, так Кремлю, чтобы удержать рейтинг, потребуются все большие дозы
«борьбы».
И вполне
может настать момент, при котором Кремлю будет жизненно важно объяснить
обывателю, что есть нечего не потому, что рухнула экономика, а потому, что
враги народа прячут от народа товары, чтобы подорвать власть лидера и вождя.
Поразительным
образом в СССР такое объяснение было невозможно, потому что магазины были
государственными, а не частными, а вот в современной России оно возможно
вполне.
После того
как Кремль решил подражать исламистам, которых, как известно, со всех сторон
атакует растленный Запад, чтобы скомпрометировать мирный ислам, ему может
показаться соблазнительным подражать и Венесуэле, где вот уже который год в
магазинах пусто, а популярность президента Мадуро нисколько не падает, потому
что народ знает, что магазины пустые из-за врагов.
С точки
зрения экономики обвинения в том, что «враги народа» куда-то подевали продукты,
является следствием регулирования цен. Но с точки зрения власти, помешанной на
сохранении контроля над обществом любой ценой, борьба с целым новым классом
врагов, прячущих от народа продукты, может стать целью, для которой цены и
регулируются.
Постоянный
адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/columns/67429.html
Источник: Новая газета