Боль Польши
Авиакатастрофа над
Смоленском унесла жизни самых разных людей – гражданских и военных, известных
политиков и скромных родственников жертв катынской трагедии, направлявшихся к
месту погребения своих родных. Их судьбы – часть судьбы самой Польши,
испытывающей сейчас боль утрат.
Конечно, в центре
внимания оказалась судьба президента Леха Качиньского – политика противоречиво
оцениваемого, но цельного и последовательного в своих действиях. Для того чтобы
понять логику его действий, стоит еще раз перечитать Сенкевича, вспомнить о
Скшетуском, Кмицице и Володыевском, бывших образцами для многих поколений
польских школьников. Национальная идея, укорененная в истории и религиозной
традиции, была для него не только политическим, но и человеческим приоритетом. В
современной Европе многие стараются не вспоминать историю, болезненные факты
которой в различных национальных государствах воспринимаются по-разному, часто
противоречиво. Качиньский был одним из тех политиков, которые не только
апеллировали к истории, но и личностно воспринимали ее, можно сказать, «жили в
ней». Католик и антикоммунист (причем подтвердивший свою идентичность на деле –
во время своей оппозиционной работы в «Солидарности»), он жестко отстаивал свою
правоту, несмотря на критику как внутри страны, так и за ее пределами, как в
России, так, например, и в Германии. Видимо, со своим историческим мышлением,
он воспринимал эти страны как постоянную геополитическую угрозу для его страны,
пусть даже Германия и является сейчас союзником Польши по ЕС и НАТО. Наверное,
с этим же в значительной степени были связаны и его симпатии к США, которые никогда не
участвовали в разделах Польши.
Значение истории для
современной Польши видно не только по катынским спорам или в связи с позицией
погибшего главы государства. Старейшим пассажиром на борту президентского
Ту-154 был другой президент страны – 90-летний Рышард Качоровский. Он
возглавлял польское государство в изгнании и передал президентские регалии,
вывезенные из страны в 1939 году, Леху Валенсе, победившему на президентских
выборах 1990 года. В советское время к эмигрантскому правительству Польши было
принято относиться с пренебрежением, но его историческую роль трудно
переоценить. Именно его члены, работавшие в Лондоне, были символами сохранения
преемственности польской государственности (сейчас «эмигрантские» президенты в
Польше признаются наравне с лицами, занимавшими этот пост внутри страны). В
этом одно из принципиальных отличий Польши от России, в которой «связь времен»
оказалась разорвана из-за того, что коммунисты находились у власти значительно
дольше. Кочоровский перед Второй мировой войной был инструктором харцеров
(молодежной организации) в Белостоке, в 1940 году был арестован НКВД за участие
в подпольном движении и отправлен в лагерь на Колыму. Освобожден после
нападения нацистов на СССР, служил в польской армии Андерса, сражался в Италии
под Монте-Кассино. В эмиграции вновь стал организатором молодежного движения,
активно участвовал в работе заграничных польских политических организаций, в
1989 году был избран президентом в изгнании. После возвращения на родину стал
почетным гражданином многих городов, в том числе и Варшавы.
Еще один польский
общественный деятель, погибший в авиакатастрофе – Анна Валентынович, человек
совсем другой биографии. До 1980 году она была малоизвестной крановщицей на
гданьской судоверфи – знаменитой ее сделала забастовка, которая положила начало
созданию профсоюза «Солидарность». Валентынович была одной из самых активных
участников этих событий (администрация пыталась ее уволить, рабочие вступились
за коллегу), но не вписалась в политические реалии постсоветской Польши. Соратница
Леха Валенсы, она стала впоследствии его самым радикальным критиком, принадлежа
к числу тех активистов профсоюза, которые были противниками любых компромиссов
с властями. Политической карьеры она не сделала, да, наверное, из-за своего
нонконформизма и не могла сделать. Обвиняла Валенсу в сотрудничестве с
госбезопасностью – обвинения доказаны не были. Однако если бы не такие
пассионарные люди, «Солидарность» не смогла бы даже сорганизоваться. Постепенно
эмоции вокруг фигуры Валентынович практически иссякли, а ее роль в польской
истории была официально признана – посредством награждения высоким орденом
Белого орла. Кстати, среди погибших в катастрофе был еще один бывший активист
«Солидарности» из числа рабочих — Кшиштоф Путра. Он долгие годы работал на
фабрике в Белостоке, затем стал одним из организаторов партии братьев
Качиньских «Право и справедливость», по квоте которого был вице-маршалом
Сената, а затем Сейма.
Совсем другая судьба у
другого вице-маршала Сейма Ежи Шмайдзиньского. Еще будучи
студентом-экономистом, он вступил в Польскую объединенную рабочую партию, с
1986 года был одним из самых молодых членов ее центрального комитета. Был одним
из соратников молодого динамичного комсомольского лидера Александра
Квасьневского, вместе с которым занимался трансформацией ПОРП в современную
партию социал-демократического толка. В конце 80-х годов эти планы многими
считались нереальными, но прошло несколько лет, и включившие в число своих
ценностей политическую демократию, европейскую идею и рыночную экономику бывшие
коммунисты пришли к власти. Шмайдзиньский неизменно избирался депутатом сейма
от левых сил, занимал пост министра обороны. В нынешнем году социал-демократы
выдвинули его кандидатом на пост президента (таким образом, в самолете
находились два возможных соперника на выборах главы государства – Качиньский
был намерен добиваться переизбрания).
Ева Баковская не была
депутатом или министром. Она оказалась в самолете как внучка погибшего в Катыни
генерала Мечислава Сморавиньского, ставшего одним из прототипов героя фильма
Вайды. Ей не довелось увидеть своего деда – Ева родилась спустя более чем два
десятилетия после его гибели. «Катынские семьи» –
особый феномен польской истории ХХ века – им было запрещено публично упоминать
о том, в каком году и по чьей вине погибли их родственники. Большинство
родственников поехали в Катынь на поезде, но некоторых президент пригласил в
свой самолет.
В одном самолете оказались
разные люди, чьи жизни оборвались в один момент. Одни из них боролись с
коммунистической системой, другие некогда были ее частью. Это представители
разных политических культур, которых, однако, объединяют общие консенсусные
принципы – в первую очередь, демократия. Если в прошлые века Польша часто была
символом внутренней нестабильности, то именно современная демократия придает ее
политической системе необходимую стабильность. Поэтому трагедия, хотя и
повергла страну в шок, но не привела к дестабилизации. Люди понимают, что,
несмотря на гибель целого ряда видных лидеров страны, польская демократия
сохранит свою устойчивость.
Автор — первый вице-президент Центра политических технологий
Источник: Ежедневный журнал