Убийство Бориса Немцова — начало предвыборной кампании.
Убийство
Бориса Немцова — одно из самых громких убийств в истории постсоветской России —
в политическом смысле является не чем иным, как началом нового политического
цикла — началом большой предвыборной кампании. Речь прежде всего — о думских
выборах 2016 г., которые в свою очередь, как обычно, являются прологом выборов
президентских.
Это
утверждение имеет совершенно конкретный смысл и конкретную перспективу. Причем
не одну, а даже две.
Во-первых,
Борис Немцов намеревался участвовать в выборах 2016 года. Более того, на этих
выборах ему предстояло сыграть важную, в некотором смысле даже — ключевую роль.
Дело в том, что в то время, как другой лидер оппозиции — Алексей Навальный,
осужденный по ложным обвинениям, на время выборов фактически лишен политических
прав, — Борис Немцов являлся региональным депутатом, причем одним из самых
успешных региональных депутатов от оппозиции, и имел очень неплохие стартовые
позиции.
Как ни парадоксально, Немцов играл эту игру по правилам, предложенным самим
Кремлем. И пока выигрывал ее.
В ходе
очередной фейковой «политической реформы» 2012—2013 гг. Кремль предложил
оппозиции в качестве модели вхождения в системную политику именно участие в
региональных и муниципальных выборах. Дескать, идите в политику «снизу», тогда
— ок. Некогда бывший и вице-премьером, и кандидатом в преемники, и лидером
парламентской фракции, Немцов принял этот на первый взгляд унизительный вызов,
избрался в Ярославскую думу и был, очевидно, успешен, раскрывая коррупционные
схемы ярославской администрации. И в результате набирал серьезный политический
вес в регионе с оппозиционными настроениями.
В отличие от
большинства деятелей оппозиции, у Немцова был еще один пул важных преимуществ.
Это не только багаж участия во власти, а значит — связей в элитах и СМИ, но и
багаж телевизионной узнаваемости. Немцов вошел в политику, когда телевизор был
еще телевизором, и жители страны, в общем, хорошо знали и помнили его в лицо. К
тому же Немцов не занимался коммерцией, и для столь давно находящегося во
власти и политике человека был почти демонстративно беден.
В общем,
55-летний Немцов был в прекрасной форме и имел политический багаж, который в
принципе легко актуализировался и при определенных обстоятельствах превращался
в серьезную политическую силу. Что и продемонстрировала столь трагически и ярко
его гибель. Его преображение в кумира было, в общем, делом техники и
обстоятельств.
Но главное —
на выборах 2016 г. он неизбежно становился «лицом оппозиции», а его
региональная кампания вне зависимости от фактического успеха — должна была
стать федеральной по звучанию и во многом формировать взгляд населения (или
значительной его части) на выборы 2016 г. и легитимность их итогов. Вопрос же
легитимности выборов 2016 г. (после неудачи 2011 г.) — это и есть главный пазл,
который будет решать в предстоящие полтора года Кремль.
Выборы 2016
г. отнюдь не будут для Кремля легкими, несмотря на, казалось бы, полностью
зачищенное информационное и политическое поле. Украинская пропагандистская
истерика, судя по всему, до выборов не доживет: население от нее устает.
Поднимать ставки внешнеполитических противостояний выглядит все более опасной
тактикой. Издержки Донбасса и Крыма на фоне разворачивающейся спирали
экономического кризиса будут возрастать. Недовольство экономической ситуацией
достигнет к середине 2016 г. критических масштабов. А потому потенциальные
мины, заложенные под выборы, лучше обезвреживать. Причем — на дальних
подступах. Чтобы не срезонировали.
Хорошо
известно, что Борис Немцов не только готовился к кампании 2016 г., но именно
начал прорабатывать ее план, формировать команду и искать ресурсы.
Но есть и
вторая, не менее значимая перспектива, в которой убийство Бориса Немцова
выглядит началом предвыборной кампании и нового политического цикла.
Убийство Немцова обозначило вступление в политическую схватку конкурирующих
«силовых корпораций», ставших фактически главными игроками на поле российской
политики,
после того
как с возвращением Владимира Путина в Кремль Россия вошла в полосу политической
реакции.
Эти силовые
корпорации, с одной стороны, оказались не уравновешены и не ограничены никакими
политическими конструкциями, окончательно обрушенными с началом «украинского
проекта». Сегодня они в огромной мере контролируют информационную и
политическую повестку, ресурсные потоки, правоприменение и обычные
правоохранительные органы. Устойчивость всего механизма политической власти
сегодня практически зависит от них.
С другой
стороны, конкурирующие и почти ничем не ограниченные, силовые корпорации
находятся в ситуации крайней неопределенности. Эту неопределенность формируют
два главных фактора. Во-первых, политический тупик «украинского проекта»:
Запад, кажется, так и не вступил в «большой торг» по его поводу. И у того, кто
обещал, что торг будет, кредит изрядно подорван. Во-вторых — это резкое сокращение
доступных ресурсов и — что еще хуже — подорванная вера в нефть. А нефть,
дорогая нефть, в сущности, и мыслилась как главный атрибут и приз будущего.
«Разруливание»
обеих проблем потребует жертв. Как и обеспечение «легитимности» предстоящих
выборов.
Чьи-то шкуры и головы еще придется развесить по экранам центральных
телеканалов, если «украинский проект» окончательно выйдет в тираж.
Так или
иначе, сама логика процесса, в котором силовые корпорации подминают и подменяют
все прочие структуры и институты, превращает эти корпорации в полноценных
политических игроков и вынуждает их вступить в борьбу за будущую Думу — за
место в коалиции победителей, которая, без сомнения, будет меньше нынешней.
Хотя мы не
скоро и не всё узнаем про те конкретные разговоры, намеки и многозначительные
умолчания, которые продвигали адские фишки к трагическим выстрелам на
Москворецком мосту, — политическая конструкция убийства проступает достаточно
отчетливо. И, в общем, похожа на обычную конструкцию громкого политического
убийства в канун назревающего перелома.
В последний
вечер зимы, после ресторана шел по мосту человек. Хотя было сыро и слегка
промозгло, видно было, что зима отступает. Васильевский спуск остался сзади,
подсвеченный угол Кремля мерцал торжественным спокойствием.
Логически рассуждая, смерть этого человека ничего не могла изменить и
никому была не нужна. Так выглядит это для тех, кто смотрит на политический
процесс со стороны.
Но для тех,
кто день и ночь думает о том, как «захватить» будущее, как застолбить себе надежное
место в нем, дело выглядело совершенно иначе. Котел варился. Снегоуборщик, как
жирный жук, полз медленно вверх по мосту…
Прости нас,
пожалуйста, Боря…
Постоянный
адрес страницы:http://www.novayagazeta.ru/columns/67629.html
Источник: Новая газета