Единороссы загнали себя в медвежий угол
Партия власти исчерпала свой ресурс
Главное впечатление от прошедших 13 марта региональных выборов — исчерпание ресурса. Это чувствуется и сверху, и снизу, и слева, и справа. На языке слов, на языке цифр, на языке ужимок и прыжков.
Первый вице-премьер Игорь Шувалов размышляет: да, необходима значительная трансформация общества, но «…мы только слышим критику по поводу определенных ограничений политического свойства, а что за этим стоит помимо критики? Какая инструментальная возможность на то, чтобы эти институты поменять?»
Вот, оказывается, в чем дело. Нет инструментальной возможности. И правда: взять и честно посчитать голоса на выборах инструментально никак невозможно. Вы представляете, что произойдет?
Казус Дагестана
13 марта республика обеспечила четверть голосов в общей копилке «Единой России». Примерно столько же, сколько дали в сумме Нижегородская и Оренбургская области. Хотя избирателей в них в 3 раза больше.
Кажется, уже не надо рассказывать, что такое выборы на Северном Кавказе. Если бы в Дагестане считали голоса хотя бы как в обычных русских областях (про совсем чистый вариант мы не заикаемся), явка получилась бы вдвое ниже: не 85%, а около 45%. Результат ЕР упал бы на 15—20 процентов: вместо 66% — 45—48%. В среднем по стране урожай в натуральном виде снизился бы на одну десятую: вместо 3 миллионов 325 тысяч голосов — всего 3 миллиона.
Кроме Дагестана есть и другие зоны «управляемого голосования». Если в них считать по «среднерусским» стандартам, партия власти заметно похудеет. Но это полбеды. Где гарантия, что при реальном голосовании и конкуренции к власти на Кавказе не придут менее зависимые от Москвы политики? Нет такой гарантии.
Поэтому и Путин, и Шувалов, и Чуров в известном смысле правы насчет дефицита инструментальных возможностей. По крайней мере в их системе ценностей. В государстве, которое собрано и держится на «чекистском крюке», честные выборы недопустимы. Они чреваты развалом конструкции. Отдельные территории могут сорваться с крюка. Вот и решайте: вам демократию или державу?
Не такой уж простой выбор.
Чтобы мы по скудоумию не ошиблись, власть всегда готова отечески подкорректировать волеизъявление. В пользу крюка. Чисто из государственных интересов, которые по стечению обстоятельств совпадают с корпоративными интересами «особого ордена крюконосцев», учрежденного еще И.В. Сталиным. Очень характерно, что коррекция решительнее всего проводится как раз в зонах сомнительной лояльности.
Понятно почему: начальство там сильно не народной любовью, а силовой, финансовой и административной поддержкой Москвы. Посему сколько Москве надо, столько оно и нарисует. И население промолчит. Ну, может, постреляет мало-мало, а так полный конституционный порядок. Утром деньги, вечером голоса. Или наоборот — голоса утром, а деньги уже потом.
Поскольку коррекция требует времени, Дагестан представил результаты на сутки позже других. Как объяснили электоральные администраторы — из-за задержки данных в труднодоступных горных аулах. На самом деле последними пришли цифры из Махачкалы и Каспийска, но не будем придираться. Лучше посмотрим, что они там нахимичили.
Главная («Ленинская, № 1») территориальная избирательная комиссия столицы Дагестана, утерев трудовой пот со лба, вываливает цифры на стол. Всего избирателей 35 463, участвовало 28 837. Явка более 81%. Результаты: КПРФ — 0.00; ЛДПР — 0.00; «Патриоты России» — 0.00; «Правое дело» — 0.00; «Единая Россия» — 18 994 (66%); «Справедливая Россия» — 9811 (34%).
Спрашивается, что ж так долго мудрили аксакалы в труднодоступном Ленинском ауле Махачкалы? Сказали бы сразу: старшей сестре две трети, младшей — треть. И все. Злой мачехе из КПРФ — ноль. Довольные дети, выслушав сказку, расходятся баиньки по палатам. И только тетя Нюра на пищеблоке, громыхая кастрюлями, никак не может взять в толк, почему из почти 29 тысяч не нашлось ни одного, кто проголосовал бы за защитников трудового народа. Даже из собственного партсписка коммунистов.
Ах, милая тетя Нюра! Ну что тебе сказать. Помнишь, когда ты была молодой, партия защитников трудового народа получала 99,9%, а ты точно так же мыла кастрюли и что-то не могла понять? Родина надежно висела на крюке и щедро поила тебя березовым соком. Это называлось стабильностью. А после почему-то стало называться застоем. Ладно, что старое бередить.
В Хасавюрте две территориальные комиссии: № 1 и № 2. В обеих по тридцать с небольшим тысяч избирателей. В обеих у ЛДПР нули. У «Единой России» в первом номере 65,5%, во втором — 64,5%. По две трети. Зато экзотично ведут себя результаты КПРФ и «Справедливой России». Симметрично перекрещиваются. В «Хасавюрте № 1» СР завоевала 14 голосов (0,1%), а КПРФ целых 9296 (33,3%). В «Хасавюрте № 2», наоборот, у коммунистов 1%, а у СР — 33,8%.
Умом это понять невозможно. Город один, избиратель один, структура предпочтений более или менее одна. От нас она скрыта в «черном ящике» и к официальным цифрам вообще не имеет отношения. Но хоть бы взамен рисовали что-то вменяемое! А то у нас с тетей Нюрой когнитивный диссонанс: в одной половине города за коммунистов почти 10 тысяч человек, в другой — меньше 300. Соотношение 30:1. Понятно, две трети отдай «Единой России» и не греши. Но оставшуюся треть делить квадратно-гнездовым методом (через раз) — это уж как-то слишком.
Впрочем, мы с тетей Нюрой привычные. Плетью обуха не перешибешь. Важнее другое: упомянутое выше исчерпание ресурса.
Пренеприятное известие
Если бы все избиратели России были смиренными и лояльными, как в Дагестане (а еще лучше в Чечне), у нашей власти с народонаселением вообще не было бы проблем. Страна радовалась бы процветанию и стабильности пуще Ливии и Египта. В Египте президент Мубарак на выборах всегда получал 99,9%. Полковник Каддафи вообще парламентскими процедурами не утруждался. Зачем? Он не президент, не канцлер, не король. Всего лишь выходец из народа, скромный лидер Ливийской революции. 40 лет человек без статуса. Поэтому, как он объяснил тупым журналистам, уйти в отставку ему даже теоретически никак нельзя. Не хватает инструментальных возможностей.
Но наряду с богобоязненным и верным Северным Кавказом у нас есть лихие тверяки, нижегородцы, а также вятские и калинин-градские джигиты. Разбойники, каких свет не видывал. Особенно в городах.
Выборы прогуливают, а если приходят, голосуют хуже Пугачева. На селе еще куда ни шло. В Вышневолоцком районе Тверской области (село) ЕР набирает 52%. В самом городе Вышний Волочек — 27%.
В Ржевском районе (село) 69%; город Ржев — 27%.
В Торжокском районе (село) — 56%; город Торжок — 29%.
И так далее. В Твери (областной центр) 6 территориальных комиссий. В них ЕР набрала от 26% (минимум) до 31% (максимум). Примерно столько же у КПРФ. Поскольку горожан в России втрое больше, чем сельского населения, несмотря на отчаянные подвиги сельской глубинки (там аж 17% голосовали вне избирательных участков), партия власти в целом по Тверской области недотянула даже до 40%. В связи с чем губернатору Зеленину, конечно, будет мучительно больно.
Для сравнения: в Кировской области вне избирательных участков на селе проголосовали 10%, и результаты ЕР хуже. Про города нечего и говорить. Начальство и хотело бы, да не выходит. Не Дагестан и не Чукотка, однако.
Почему в русской провинции село дает вдвое более сладкую цифру, объяснять не надо. По тем же причинам, что и Кавказ. Наблюдателей нет, прессы нет, за руку начальника никто не схватит, но сам он при этом на коротком поводке у вертикали. Никуда не денется, обеспечит. Городскую среду взять под уздцы сложнее: брыкается. Не то чтобы в городах считают совсем честно. Нет, конечно. Но возможности у административного ресурса существенно ограниченны. Размах другой.
Поэтому умная власть на федеральном уровне уже лет пять как поменяла стратегию и реализует стратегию низкой явки. Логика простая. В зонах управляемого голосования (Дагестан, Чукотка, российское село) явка все равно будет такой, какую изобразит местная власть. И партийный результат тоже. От публичной политики, пропаганды и т.п. здесь почти ничего не зависит. Стабильный результат при любой погоде.
Поэтому чем меньше избирателей проголосует в сравнительно независимых городах, тем больший вес приобретает вклад «всегда лояльных» территорий. Вот почему добрая электоральная администрация не обижается на заполошных разоблачителей выборов.
Чем ниже доверие к избирательной системе, тем меньше «независимых» и «несогласных» ходит на выборы. Тем легче начальству обеспечить нужный результат за счет безумной избирательной активности в медвежьих углах. Да и в самих городах при низкой явке и остро выраженном нежелании иных аристократов-самоучек «участвовать в грязной пародии на выборы» подкорректировать результат можно меньшими вбросами при меньших рисках нарваться.
Помимо «Единой России» с ее «управляемым электоратом», наполовину состоящим из мертвых душ, выигрыш от стратегии низкой явки получает КПРФ с ее престарелым, но дисциплинированным электоратом, который в городах ходит на выборы лучше всех. Правда, коммунистов сильно обижают в зонах управляемого голосования. Зато (еще раз!) горожан втрое больше.
Проблема «Единой России» в том, что ресурс медвежьих углов исчерпан. С другой стороны, сермяжная правота власти заключается в том, что раз города спят, значит, их все более или менее устраивает. А раз устраивает, о чем базар? Если сильно не понравится, придут и проголосуют. Пока не приходят, власть считает себя вправе позаботиться о себе, любимой. Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает. Включая фальсификации.
Промежуточные итоги
При радужной внешней картинке партия власти ухудшила структуру своей электоральной поддержки, сместилась глубже в провинцию и увеличила зависимость от фальсификата. Дальнейших перспектив роста не просматривается.
Вопреки «стратегии низкой явки» рост активности проявляется в городах, причем прибавка расходится в основном между партиями парламентской оппозиции. В сумме прибавили все три условно- оппозиционные партии: КПРФ, ЛДПР и СР.
Политические итоги весенней кампании определяются не столько активностью региональных партийных отделений, сколько нарастающим на всех уровнях, включая федеральный, стремлением найти альтернативу «партии власти».
Декабрьские выборы в Госдуму будут проходить на еще более тяжелом эмоциональном фоне, приведут к снижению поддержки ЕР и к дальнейшей дискредитации политической системы «развитого вертикализма». Но оснований для кризиса или серьезной перестройки пока не видно.
Владимир Козлов
Дмитрий Орешкин
Источник: Новая газета