Элла Панеях: Один из милионов
Дело директора сельской школы Поносова удивительно емко показывает, как работает, вернее, как не работает закон в России. Потребовалось, в рассуждении скорого вступления России в ВТО, продемонстрировать, что российское государство озабочено проблемами защиты авторского права. В стране, где контрафактное программное обеспечение в буквальном смысле на порядок популярнее лицензионного, задача, прямо скажем, нетривиальная. Но большая политика требует. Как решается эта задача? Методом тыка выбирается один из миллионов, наверное, руководителей, у которых на вверенном им участке на компьютерах бежит ворованный Windows. Прокуратура раскручивает дело по собственной инициативе — компания Microsoft еще не рехнулась поштучно преследовать за пиратство каждого сельского учителя в российской глубинке. Предъявляется максимально жесткое обвинение: ст. 146 УК “Незаконное использование объектов авторского права, совершенное в особо крупном размере”. До пяти лет заключения.
Дело вызывает, разумеется, шумный резонанс. При этом публика, что характерно, дружно бросается ненавидеть ни в чем в данном случае не повинного Билла Гейтса. Хотя стоило бы предъявить претензии за избирательное применение в упор не действующего в стране закона в первую очередь прокуратуре. Следует феерическая общественная кампания в защиту Поносова под лозунгом “закон он, конечно, нарушил, но он ни в чем не виноват, а даже прав, потому что по определению не может быть виноват сельский учитель перед злобным “Майкрософтом”. В защиту сельского директора пачками выступают российские чиновники. Михаил Горбачев пишет открытое письмо Биллу Гейтсу, как будто именно Гейтс тот самый человек, кто в состоянии дозвониться генпрокурору.
Тот самый человек, впрочем, не заставляет себя долго ждать. И разражается следующей инструкцией для своих подчиненных: “Но вот так взять и хватать человека за то, что он купил там компьютер какой-то, и угрожать ему тюрьмой — это чушь собачья”. То есть как хотите, так и выпускайте Поносова. Вообще, по сути господин президент абсолютно прав. Любой закон, который не соблюдает абсолютное большинство населения страны, — чушь собачья, вне зависимости от того, насколько он хорош в теории, нужен для международного престижа и вообще просто должен иметь место быть “чтоб все было как у людей”. Просто потому, что данный закон в нынешнем своем виде не имеет отношения к реальной человеческой жизни. Либо он должен иначе применяться, либо должно быть что-то другое на его месте. Для ответа на эти вопросы в стране теоретически есть специальный орган. Государственная дума называется. Та самая, которая не место для дискуссий.
Последний акт трагикомедии закономерен. Поскольку оправдывать подсудимых российский суд не умеет даже по команде с самого верха, выносится феерический по своему изяществу приговор: Поносов, по мнению суда, закон таки нарушил, а дело, поставившее на уши всю страну, с этим резюме закрывается в силу своей “малозначительности”. Не малозначительности ущерба — малозначительности самого дела. Обмороки в партере. Занавес.
Все бы хорошо, но вот этот фарс и есть российский процесс правоприменения. Закон, попросту говоря. И никакого другого Закона в стране нет.
Автор — социолог, Санкт-Петербург
Источник: Ведомости