Лихорадки с нефтью
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
В нашей студии научный руководитель государственного университета Высшая школа экономики Евгений Григорьевич Ясин, здравствуйте, Евгений Григорьевич.
Е. ЯСИН:
Здравствуйте.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, что у нас с нефтью за лихорадки?
Е. ЯСИН:
Нормальный процесс, рынок, на рынке всякие неожиданности, цены на нефть стали падать, делать какие-то выводы раньше времени на этот счет я бы не стал. Очень может быть, что цены вскоре снова пойдут вверх, учитывая то обстоятельство, что ОПЕК, организация производителей нефти, куда мы не входим, она уже заявила о том, что она собирается ограничить квоты на добычу нефти. Если это решение будет принято, то объем нефти на рынках сократится, цены будут или стабилизированы, или пойдут вверх. Но может быть и другое, что этот процесс надувания щек закончился, цены пойдут вниз. Я хочу обратить внимание на то, какую пользу в этом случае принесет стабилизационный фонд. Мы с вами говорили как-то пару раз назад о том, что в бюджете принята для расчетов цена 61 доллар за баррель. Более того, раньше она была в июне 58, а потом для того, чтобы увеличить доходы бюджета, обеспечить его профицитность, взяли и переставили вместо 58 — 61, и тогда на бумаге денег хватило и все в порядке. Когда я говорю на бумаге, не думайте, что я имею что-то против, потому что когда вы что-то планируете, политику, то там эти все расчеты носят очень приблизительный характер. А стабилизационный фонд носит вполне реальный характер. Единственное, что я не знаю, я боюсь, что это и никто не знает, это цену отсечения. Цена отсечения — это та цена нефти, на которой отсекается поступление денег в бюджет, деньги, вырученные от продажи нефти и поступающие государству в виду НДПИ, налога на добычу полезных ископаемых, экспортных пошлин начинают идти в стабилизационный фонд. Например, в прошлом году, в этом году реально, цена отсечения — 27 долларов за баррель. Все, что сверх, идет в стабилизационный фонд. На будущий год я не знаю, это секрет пока. Видимо, решение не принято, там идут разговоры. Но до тех пор, пока цена нефти не достигнет цены отсечения, бюджет ничего терять не будет. Предположим, у нас цена отсечения установлена 40 долларов за баррель, она же не установлена на уровне 61, как запланировал Греф. Если даже сейчас цена опустилась и она будет где-то находиться на уровне выше 40 долларов за баррель, которые условно мы обозначим цену отсечения, до тех пор ничего не теряет бюджет, просто сокращаются поступления в стабилизационный фонд. Это его выгода, он тем самым создает такую подушку безопасности в экономике. Мы ограждены в какой-то степени от конъюнктуры мирового рынка.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, но вы все-таки считаете, что никаких опасений нашим соотечественникам иметь не следует? Я хочу, чтобы вы просто это повторили.
Е. ЯСИН:
Я еще раз говорю о том, что по поводу колебаний цен на нефть на том уровне, где они сейчас находятся, россиянам беспокоиться нечего. Больше того, обратите внимание, я подчеркиваю каждый раз, я не очень хорошо отношусь к президенту Путину, у меня большие претензии к российскому правительству, но я повторяю еще раз, перед нашими радиослушателями, что я твердо убежден в том, что никакие панические настроения, которые некоторые мои коллеги возбуждают, никакой пользы никому не приносят. Это все чистой воды популизм, сорвать аплодисменты или еще что-то. Относитесь к тому, что мы живем в спокойное мирное время, надо работать, надо добиваться лучшей жизни, каждый делает это как умеет, но можно критиковать президента, правительство и т.д., но панику поднимать не надо.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Еще раз напоминаю, что сегодня в студии «Эха Москвы» научный руководитель государственного университета Высшая школа экономики Евгений Ясин. И вопросы, которые приходят к нам с вами на пейджер регулярно, Евгений Григорьевич, все меньше и меньше информации по делу Ходорковского. Вы следите?
Е. ЯСИН:
Я слежу, конечно. Естественно, что стараются власти сделать так, чтобы об этом деле все забыли или, по крайней мере, те события, которые происходят у нас в стране, чтобы они никоим образом не напоминали об этих, о разгроме ЮКОСа, об аресте и посадке его лидеров, к тому, что многие люди должны были удрать и за рубеж, и большинство из них — это не те, которые совершили преступление, которые просто не верят в независимость российского суда. Я хочу обратить внимание на следующее обстоятельство, можно спорить относительно того, хорошие были олигархи, плохие. Я так думаю, что в этом споре 99% российских граждан будут против олигархов, но меня, в данном случае, беспокоит другой вопрос, я не сомневаюсь в том, что должны были быть установлены нормальные легитимные отношения между властью, государством и всеми представителями крупного капитала и не только крупного. Поэтому сама по себе идея, что мы должны навести порядок, она вполне разумна. И я не сомневаюсь в том, что представители крупного бизнеса не всегда заинтересованы в том, чтобы такой порядок был наведен. Меня беспокоит следующее обстоятельство, для страны первостепенное значение имеет верховенство закона, независимый суд, которые необходимы для того, чтобы в обществе возникла обстановка доверия, доверия к общественным институтам. Что сделало государство, в случае с ЮКОСом оно нарушило это правило, оно само стало нарушителем этого принципа. Вы мне скажете — конечно, не в этом дело, там все законы были соблюдены, Ходорковского посадили правильно и т.д.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Я вам этого не скажу.
Е. ЯСИН:
Вы не скажете, я имею в виду…
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Оппонентов.
Е. ЯСИН:
Определенную, да, категорию слушателей и оппонентов. Я прошу вас обратить внимание на следующее обстоятельство. Бизнес в течение того времени, которое прошло после ареста и посадки Ходорковского, кое-что добился от правительства. Чего именно, сокращения времени исковой давности по сделкам о приватизации, с 10 до 3 лет. Если бы сегодня судили Ходорковского, он бы по этому пункту не мог бы быть обвинен. В свое время мы это обсуждали, по «Апатиту» не мог бы.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
В его случае закон имеет обратную силу?
Е. ЯСИН:
Нет, он не имеет, именно потому его дело пересматривать не будут, не в этом дело. Дело в том, что произошли изменения в законодательстве по поручению президента, который встречался на эту тему с представителями бизнеса, дал поручение этот вопрос решит. Таким образом, мы снимаем с бизнеса те угрозы, т.е. не мы, а власти снимают с бизнеса те угрозы, которые были предъявлены в качестве обвинения руководителям ЮКОСа. Дальше, в течение длительного времени по поручению же президента рассматривался вопрос об изменении правил налогового администрирования, которые позволили внести определенные изменения в гражданский кодекс, сделали бизнес несколько, в России этот бизнес более безопасным. Не все удалось добиться, я напомню, что мы в эфире «Эха Москвы» встречались и разговаривали с Андреем Михайловичем Макаровым, были другие выступления на эту тему, тем не менее, мы до сих пор, извините меня, собираем мусор, который власти наши рассеяли по нашей общей квартире делом Ходорковского и ЮКОСа. Я уже не буду упоминать про те факты, которые были предъявлены тоже на нашем радио Виктором Владимировичем Геращенко. Так что до сих пор мы разгребаем это все безобразие.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, я бы хотела вернуться к тому, с чего мы начали, к нефти. Существует информация, что в ближайшее время на рынке будут падать цены и на другие биржевые товары, такие, как алюминий и многие другие, вообще на нас это как-то скажется?
Е. ЯСИН:
Конечно, если будут падать цены на другие товары, это скажется. Надо сказать, что вообще обнаружилась в последние годы некая зависимость, высокая цена на нефть создает конъюнктуру и на целом ряде других товарных рынков. О газе я говорить не буду, это ясно, там просто есть определенная, четко установленная зависимость, но и металлы все, они также, каким-то образом, даже это не всегда объяснимо, но дорожают с нефтью, снижаются во время тоже с нефтью. Но это я бы сказал так, что нефть стала своего рода термометром деловой температуры во всем мире. Это нас будет касаться больше, чем нефти, потому что стабилизационный фонд формируется на базе нефтяных доходов, а алюминий, нефть, никель, затем черные металлы и даже газ не дают никаких доходов в стабилизационный фонд. Таким образом, экономика открыта для тех влияний мировой конъюнктуры, которые могут возникнуть. Конечно, это, в первую очередь, отразится на соответствующих компаниях, их доходы упадут, а я думаю, что у них есть своя подушка безопасности определенная, но она не столь велика, я не исключаю того, что они через какое-то время прибегут к правительству требовать какой-нибудь защиты. Например, снижения для них налогов или установления льготных тарифов или чего-то еще. В конце концов, если это будет дальше продолжаться, то, как во всем мире, эти компании должны будут предпринимать какие-то меры, связанные с тем, чтобы ограничить свои издержки, либо снизить оплату труда рабочих, либо сократить их число и т.д., это всегда происходит, когда в рыночной экономике наступает кризис. Я понимаю, что это может вызвать неприятные всякие мысли, недавно, только что выступала у вас в бывшее мое время вчера Галина Петровна Хованская, она сказала, что мы живем в социальном государстве, поэтому нужно еще что-то давать сиротам, детям и т.д. и т.п., обязательно по квартире и прочее. Я сразу подумал, а если это не сироты, а просто дети, просто в многодетной семье, тогда они не имеют права? Это другой вопрос. В данном случае, рынок является объективным инструментом, и мы должны понимать, что государство создает определенные инструменты противодействия его негативным свойствам, появляется на сцене пособие по безработице, какие-то еще такого рода вещи, но такого рода кризисы, они в рыночной экономике неизбежны. Я думаю, что сейчас его не будет. И не надо, опять-таки, пугаться, но принцип такой.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Евгений Григорьевич, еще одна информация, которую я хотела вас попросить прокомментировать, это история о том, что «News.Ru» пишут о том, что наиболее осторожные инвесторы начали избавляться от квартир в Москве.
Е. ЯСИН:
Это было бы очень хорошо, я был бы доволен.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Так.
Е. ЯСИН:
Потому что мы надули пузырь в значительной степени, сделав недвижимость самым надежным и самым прибыльным вложением, привлекли огромные инвестиции, причем эти инвестиции никоим образом не способствуют решению жилищной проблемы. Больше того, они мешают, потому что, скажем, развернуть программу ипотечного кредитования, предоставить людям возможности приобретать жилье по доступным ценам в условиях такой цены на недвижимость, как сейчас в Москве, даже нечего и думать, либо тогда это обойдется в бешеные деньги, также превратится в надувание пузыря. Поэтому мне кажется, что это хороший знак. Далеко ли это пойдет, я не думаю. Я думаю, что государство тоже должно предпринять определенные действия, я уже советовал приступить к разработке и осуществлению программы малоэтажного строительства, я не один, также Александр Лебедев то же самое предлагает, по-моему, в правительстве Дмитрий Медведев поддерживает эту идею, малоэтажное строительство, в свое время предлагал программу «Свой дом». Если правительство соберет компанию и скажет — ребята, вот мы вам даем заказ, но только цена кв. метра в этих домах не должна стоить больше 500 долларов. И если вы принимаете это условие, мы вам предложим некие привилегии, например, доступность предоставления земельных участков или еще что-то в таком духе. И после этого я себе представляю так, это через агентства по ипотечному кредитованию, вы выбрасываете на рынок, государство выбрасывает в течение 5-10 лет примерно 20 млн. кв. м жилья по цене 500 или 600 долларов за кв. метр. Я вас уверяю, что тогда это будет более действенная мера, чем интервенции, которые на зерновом рынке осуществляет господин Гордеев. Мне кажется, эта идея достаточно интересна для того, чтобы ее обсудить, может быть, сначала на общественном форуме, а затем и в правительстве.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Пейджер, господин Ясин, слышали информацию о том, что якобы минимальный размер оплаты труда в 2007 году увеличат почти вдвое, до 2 тыс. руб., как вам это нравится?
Е. ЯСИН:
Мне это вообще-то не нравится по следующим причинам, потому что я считаю, что этот минимальный размер оплаты труда, МРОТ, он уже больше никому не нужен. Объясню, почему. Я напомню радиослушателям, что этот самый институт возник в 92 году при бешеной инфляции, когда нужно было иметь какую-то базу для перерасчета штрафов, различного рода пособий и т.д. и т.п., потому что не успевали, вы не могли установить все эти вещи в абсолютном выражении. Вы нашли какой-то метод, он известен в мире, эта минимальная оплата труда стала всеобщим таким эквивалентом на то время, пока высокая инфляция. Но сейчас, слава богу, инфляция есть, она по нынешним понятиям высокая, но с тем не сравнить. Поэтому если вы сегодня будете устанавливать основные параметры в абсолютном выражении, тем более рубль у нас крепчает, по слухам, то будет совершенно все нормально. К чему привязывать, к чему привязывать все те платежи, которые сегодня есть, к чему угодно, абсолютное выражение различного рода штрафов, пеней, пенсий и прочее, у нас, в конце концов, есть, должна быть, наверное, есть тарифная сетка для бюджетников, в ней установлен первый разряд, самый низкий. Можно брать его за основу, повысив определенным образом так, чтобы при некоторых условиях тоже кто-то мог на этой ставке работать.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Я напомню, что спикер ГД дал поручение подготовить проект закона, в соответствии с которым понятия МРОТ и первый разряд единой тарифной сетки будут разделены. И вопрос вот какой, к сожалению, очень часто возникают претензии к нашим парламентариям в том, что какие-то законопроекты делаются, что называется, неподготовленно. На ваш взгляд, это та же история?
Е. ЯСИН:
Я не настолько осведомлен о том, как сейчас там варится эта проблема, но я знаю, что вокруг этого все время, вокруг МРОТ идет очень много спекуляций. Постоянные разговоры со стороны коммунистов, что мы должны поднять минимум заработной платы до прожиточного минимума. Это, на самом деле, в пересчете на расходы бюджета обошлось нам где-то в порядка 150 млрд. долларов. Просто так, где-то вы заготовьте их для того, чтобы при случае потратить. Я просто, если вы используете эту категорию, она используется во многих странах, она нигде, даже там, где законопослушные граждане и т.д., не приносит никакой пользы. Она является только предметом политических спекуляций. Никакой пользы гражданам не приносит. Вы же получаете все равно заработную плату по трудовому соглашению. Если вы хотите улучшить условия своего труда, при заключении трудового соглашения добивайтесь этого. Я видел в Калифорнии следующую ситуацию, две трети работников на плантациях, скажем, цитрусовых, это большей частью чиканос, мексиканцы, которые приехали в США, получают зарплату вполовину или больше меньше, ниже, чем установленный там минимальный размер часовой заработной платы. Они работают нелегально, если вы устанавливаете высокий уровень МРОТ, как там сделали, значит, вы будете иметь нелегальную практику, потому что платят все равно столько, сколько это рабочая сила стоит на рынке. А если вы очень уж настаиваете, чтобы соблюдался закон, то тогда вы подрываете деловую активность. Ведь если вы установите высокий МРОТ, то тогда, я так думаю, что все гастарбайтеры, которые приезжают к нам в Москву и другие города из Таджикистана и Украины, других бывших республик Советского Союза, они тоже скажут — да, мы живем на территории, мы Россия, мы зачислены на работу, мы платим налоги, я так ставлю в кавычках, потому что никто из них не платит налоги, все они платят в милицию, но вы должны просто решить. Если вы хотите добиваться справедливости, делайте это так, чтобы не создавать дополнительные очаги криминала.
Н. БОЛТЯНСКАЯ:
Я благодарю Евгения Григорьевича Ясина, напомню, научного руководителя государственного университета Высшая школа экономики. Спасибо.
Источник: «Эхо Москвы»