Отсутствие лидера не усиливает, а ослабляет оппозицию — как в России, так и в Украине
С начала
протестов в декабре 2011 года считалось, что отсутствие лидера у формирующейся
заново (скорее на этических, нежели на политических началах) оппозиции —
преимущество, а не недостаток. Отчасти это было правдой: новое движение
формировалось снизу, оно было идеологически широким по содержанию и
нестандартным по форме, единого лидера у него и быть не могло. Такая ситуация
оказалась неожиданной и для власти тоже. Настолько неожиданной, что ответ на
этот вызов она нашла только после инаугурации Владимира Путина в мае 2012 года:
с этого времени начался отсчет новой эры — шаги власти стали жестко
репрессивными, законодательство абсурдным, а идеология —
националистически-чекистской.
Протест не
умер, он превратился в тлеющий подземный пожар и прорвался наружу сначала летом
прошлого года, после откровенно политизированного приговора Алексею Навальному,
а затем в сентябре, во время выборов мэра Москвы, когда не столько оппозиция,
сколько критически настроенный столичный городской образованный класс
продемонстрировал власти свои возможности по части политической мобилизации.
Тогда стало казаться, что оппозиция может объединиться под зонтичным брендом
«Навальный». Но эйфория, судя по всему, оказалась преждевременной: Навальный,
безусловно, стал узнаваемым политиком, однако назвать его «лидером оппозиции»,
тем более всей, — невозможно. Недавнее исследование Центра политических
технологий, основанное на данных Левада-центра и подготовленное по заказу
Комитета гражданских инициатив, показывает: степень доверия среднего избирателя
Навальному — 3% (столько же «собрали» Алексей Кудрин и Григорий Явлинский,
больше — Михаил Прохоров — 8%; показатель доверия Владимиру Путину — 38%).
Самое интересное, что уровень доверия Путину среди демократических избирателей
— 33%. Вторым идет Прохоров (14%). Третье-четвертое место делят Кудрин и
Навальный — 6%. Даже если нынешний президент и поднадоел избирателям, то
альтернативы ему граждане пока не видят. Подчеркнем, что речь идет о массовом
избирателе, а не о продвинутой части электората в городах.
Симптоматично,
что украинский протест тоже начинался как идеологически широкий и уж безусловно
«низовой». И у него тоже появились «площадные» лидеры, и тоже люди разных
политических ориентаций — Виталий Кличко, Олег Тягнибок и Арсений Яценюк. И
тоже протестное движение было отягощено националистами. Но есть и еще одно
сходство: ни одного из политиков нельзя назвать не то что лидером всей
оппозиции, но даже лидером собственно киевского Майдана. То есть — нет такого,
как это было в годы позднего СССР, когда само течение событий вытолкнуло наверх
единую компромиссную фигуру — Бориса Ельцина.
В результате
отсутствие конвенционального лидера не усиливает, а ослабляет оппозицию — как в
России, так и в Украине. В результате протест «рутинизируется», а затем и
выдыхается, как сходили на нет движения, типологически близкие Occupy Wall
Street. Улица и площадь — сами по себе не способ реализации перемен. Даже
«арабская весна» заканчивается выборами. А к избирательным урнам приходят иной
раз сторонники иной, чем у площади, идеологии. И иногда выбирают не тех
лидеров, которые устраивают площадь.
Но других
процедур пока не придумано. Даже если им предшествуют революции разного типа.
Постоянный
адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/columns/61938.html
Источник: Новая газета