Новая архитектура безопасности: СНВ — только начало
В Праге, где год назад Обама призвал радикально сократить ядерное оружие в мире, президенты США и России подпишут 8 апреля новый договор по СНВ. Это достижение двух лидеров, демонстрирующее их понимание собственной ответственности за глобальную безопасность. Договор — самый большой пока результат перезагрузки, а переговоры по нему позволили начать восстанавливать взаимное доверие, уровень которого упал было до критического. Ни та ни другая сторона не смогли в ходе переговоров достичь всего, чего хотели. Были моменты, когда казалось, что переговоры полностью провалились. Сегодня каждая из стран имеет основания быть удовлетворенной и недовольной договором одновременно. В этом суть любого компромисса. США не откажутся от ПРО, Россия заявила, что может выйти из договора, если система ПРО будет создаваться. В обеих странах будут высказываться разные мнения, но никто не сможет отрицать, что это самое крупное внешнеполитическое событие последних лет, системное для нынешнего миропорядка.
Конгресс США будет далек от автоматизма в ратификации договора. Хотя в нем нет привязки ПРО к сокращениям, далеко не все здесь разделяют негативное отношение Обамы к ядерному оружию. Договор станет заложником американских законодателей, которые его могут отклонить, но причиной будет не Россия, а внутриполитическая борьба в США. Для Обамы это станет гораздо большим поражением, чем для Медведева. Если стороны ратифицируют — желательно одновременно — договор, то начнется непростая работа по выполнению его условий. Иначе говоря, обольщаться не стоит. Подписание означает завершение только одного этапа восстановления глобальной системы контроля за вооружениями, которая отнюдь не сводится к сокращению ядерного оружия у России и США. Встает вопрос: что дальше?
Вашингтон готов далеко идти по пути сокращения ядерного оружия, не снижая своего оборонного потенциала. С одной стороны, такое оружие сохраняется на нынешнем уровне у его военных союзников по НАТО. Ни Франция, ни Англия не собираются уменьшать арсеналы. Как, впрочем, и остальные ядерные державы, ни одна из которых не является союзником России. С другой стороны, ключевая роль, которую на протяжении шести десятилетий играло ядерное оружие, переходит в США к современному высокоточному неядерному оружию, где у Америки есть абсолютное доминирование, преодолеть которое никому в обозримом будущем не удастся. Ядерное оружие, являющееся основой современной российской системы безопасности, стало вчерашним днем США. Не угроза войны с Россией, а опасность распространения такого оружия в сравнительно небольших количествах, но в широких географических масштабах является причиной, побуждающей Вашингтон бороться как за ПРО, так и за сокращение ядерного оружия и восстановление системы его нераспространения.
Возможна ли реабилитация этой системы? Соглашение о нераспространении ядерного оружия является вторым самым крупным международным документом по числу стран-подписантов после устава ООН. В годы холодной войны он базировался на противостоянии США и СССР. Сегодня США призывают к сокращению ядерного оружия, его нераспространению и отказывают новым странам в праве на его разработку, справедливо опасаясь, что оно рано или поздно окажется в руках агрессивных государств, террористов, групп организованной преступности или даже экстравагантных олигархов, мечтающих переделать мир на свой лад. Однако это лишает остальные государства возможности иметь в своих арсеналах средства, хотя бы отчасти уравнивающие их с Америкой, военные расходы которой составляют 55% расходов всего мира. Очевидного решения нет. В финансовой и технологической гонке ни одна страна мира не может конкурировать с США. А США вольно или невольно закрепляют, в том числе через систему нераспространения ядерного оружия и его сокращение, свое глобальное военное доминирование.
В годы холодной войны существовало два ядерных зонтика, позволявших многим странам отказываться от собственного ядерного арсенала. Страны могли передавать ответственность за свою безопасность одному из двух ядерных гигантов, что и было основой системы нераспространения. Теперь самый большой зонтик только у США. Вряд ли мировое сообщество согласится на такую конфигурацию силы. А без добровольного участия большинства стран восстановление системы нераспространения невозможно. Государства вынуждены создавать собственные гарантии безопасности, и получается, что расширение ядерного клуба неизбежно. Очевидно, что не агрессивные намерения, а понимание собственной уязвимости является основой, скажем, иранской ядерной программы. Другое дело, что, почувствовав себя защищенным собственной бомбой, Иран может начать вести себя гораздо активнее в регионе. Тут действует такая же логика, как с ПРО: если сам ты надежно защищен, то ничто не сдерживает тебя от агрессии. Рубикон здесь перейден: Иран неизбежно станет обладателем ядерного оружия, а это значит, что США будут расширять свой ядерный зонтик на страны Персидского залива, стараясь сохранить там статус-кво.
Празднуя подписание нового договора, нельзя забывать, во-первых, что он закрепляет американское доминирование в неядерных вооружениях, которые сегодня гораздо эффективнее могут решать те же задачи. Во-вторых, договор усугубляет тупиковые проблемы типа иранской. В-третьих, он является частью повестки дня холодной войны и не слишком отражает нынешние реалии. Москву, например, не может не волновать то, что Америка уже много лет не ведет с ней переговоров об ограничении современного традиционного оружия, подменяя контроль за вооружениями пиаровскими ограничениями ядерных боеголовок, которые применять не собирается. Москву также не может не волновать то, что США отказываются вести с ней переговоры о биологическом оружии. В-четвертых, от подписания договора Россия выигрывает немало, хотя, может, и не так много, как США. И еще одно важное обстоятельство: договор не может быть причиной обвинений президента в ослаблении обороноспособности страны, ибо без него российская ситуация была бы гораздо хуже.
Автор — директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности, Вашингтон
Источник: Ведомости