ТАСС уполномочен разводить. Россия — США: игрушки врозь
«Мы можем дойти до того момента, когда сможем перестать вести обсуждения по существу по интересующим американскую сторону вопросам. США на грани полномасштабного кризиса», — это заявление анонимного источника из МИДа России передал ИТАР-ТАСС. В следующие несколько часов оно обошло все агентства мира. Слова о «полномасштабном кризисе» оценили с усмешкой. Цитировали другое: Россия чуть ли не на грани разрыва отношений с США. Скоро стал известен и автор сенсационного заявления: им оказался Александр Крамаренко, начальник департамента внешнеполитического планирования МИДа
Федор Лукьянов
главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» — специально для The New Times
За 20 лет взгляд российского политического класса на Америку менялся не раз. Но какие бы чувства ни вызывали Соединенные Штаты, к ним относились серьезно и с осторожностью. Сейчас ситуация, похоже, изменилась.
Еще в прошлом году в отечественном публичном пространстве замелькали высказывания о том, что России следует взять на себя миссию противодействия безответственному мировому гегемону. Об этом, в частности, писал глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский: «Есть всеобщий запрос на сдерживание американского экспансионизма. Сдерживание США и есть глобальная функция российской политики ближайших лет».
Президент Дмитрий Медведев, выступая этим летом на Петербургском экономическом форуме, назвал «несоответствие формальной роли Соединенных Штатов Америки в мировой экономической системе ее реальным возможностям… одной из центральных причин текущего кризиса».
Ну а если считать брифинг высокопоставленного дипломата на прошлой неделе отражением подсознания, то верх и вовсе берет публицистика вместо аналитики. Анонимный — в сообщении ИТАР-ТАСС — чиновник отзывался о США не просто негативно (в этом не было бы ничего удивительного), а откровенно пренебрежительно. Его вывод: Америка на грани коллапса, она нам не нужна, разговаривать с ней не о чем, зато хватает других собеседников.
Конечно, остается только диву даваться, сколь бездарно Штаты растранжирили потенциал лидерства, аккумулированный к началу этого столетия. После крушения коммунизма Запад, прежде всего США, охватило чувство неоспоримой правоты — моральной и интеллектуальной. И команда Джорджа Буша-младшего, исходившая из высокомерного догмата о незыблемости американского доминирования, уходит в историю как самая провальная администрация Белого дома. Конвульсивные попытки добиться хоть какого-то успеха в последние месяцы только усугубляют общую напряженность. Неслучайно многие как в самих Соединенных Штатах, так и за их пределами просто считают дни до окончания срока полномочий тандема Буш — Чейни. А следующему президенту, кто бы им ни стал, не позавидуешь.
Попытка закрепить позиции мирового гегемона не удалась. Но наступающая многополярность, то есть подъем экономического и политического влияния ряда новых крупных стран, чему так радуется Москва, не сулит появления другого мощного государства, в поле зрения которого будет находиться весь мир.
Стоит говорить об иной тенденции — усилении регионализма в мировой политике. В каждой из частей света будут выделяться страны, оказывающие максимальное влияние на соседей и повышающие благодаря этому свою роль на «большой» арене. В такой ситуации Вашингтон не сможет навязывать свои интересы различным частям мира: везде это встретит противодействие местного «смотрящего». Зато возникает другая возможность.
Между вырастающими центрами силы неизбежна конкуренция, поскольку их интересы будут пересекаться и сталкиваться. США как единственное государство с глобальным горизонтом и огромным совокупным потенциалом влияния вновь окажутся, говоря словами Мадлен Олбрайт, «незаменимой державой». Они смогут участвовать в различных региональных конфигурациях, служа балансирующим элементом.
Наиболее наглядный пример — развитие событий в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Если стремительный подъем Китая продолжится, то соседям — Индии, Японии, Корее (потенциально объединенной), России — придется искать ответ на вопрос, как уравновесить влияние Пекина. И кроме США, другой реальной альтернативы не видно. Может оказаться, что России, например, выгодно, чтобы американские военные оставались в Восточной Азии как гарантия сдерживания амбиций стран региона. Не говоря уже о присутствии США в Афганистане и Пакистане. Та же модель применима и для остальных уголков планеты, ведь полицентричная система заведомо очень сложна.
России не приходится надеяться на «свободное плавание» (как обещал мидовский источник). Ни по одному из российских приоритетов (постсоветское пространство, отношения с ЕС, отношения с Китаем) не удастся работать в обход Соединенных Штатов — слишком много рычагов воздействия даже и у относительно ослабевшей сверхдержавы.
Гипотетически можно предположить, что двусторонние отношения Москвы и Вашингтона замрут на точке замерзания. Но и в этом случае американская политика останется той «окружающей средой», в которой придется действовать России.
Конечно, новая ситуация потребует от Америки «отрезвления» и осознания того, что иллюзии 90-х относительно наступившего надолго «момента однополярности», как когда-то обозначил ситуацию комментатор Чарльз Краутхаммер, оказались краткосрочными. Дискуссия в Соединенных Штатах дает основания полагать, что уроки эпохи Буша не пройдут даром.
Но неадекватность в анализе наступающего этапа международных отношений, заносчивая недооценка возможностей США чреваты большими проблемами в будущем. Америка действительно стоит на пороге болезненных перемен. Но она останется несущим элементом мировой структуры, в том числе и потому, что новые центры силы (тот же Китай) не заинтересованы в ее исчезновении.
Можно понять раздражение российских властей — тактичность не относится к числу добродетелей американской политики. Любить США никто не призывает. Но воспринимать всерьез, вместо того чтобы тешить себя надеждой на коллапс «мирового жандарма», придется.
Источник: New Times