В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин, научный руководитель ГУ – ВШЭ, тема беседы: реформы естественных монополий.
О.Бычкова:
Евгений Ясин, научный руководитель Государственного Университета — Высшая школа экономики, в среду вечером, на «Эхе», как обычно. В предыдущие две недели было несколько противоречивых заявлений руководства российского правительства по поводу реформ естественных монополий, прежде всего, РАО «ЕЭС» и «Газпрома». Премьер-министр Фрадков некоторое время назад отложил на полгода определение позиции государства в отношении способов проведения аукционов по продаже оптовых генерирующих компаний — это ключевой момент в реформе РАО «ЕЭС». Одновременно на собрании акционеров «Газпрома» руководство концерна не стало называть возможных сроков либерализации рынка акций. И это вызвало соответствующую реакцию на российском фондовом рынке. Потом напротив, министр экономического развития и торговли Герман Греф заявил, что правительство вовсе не намерено затягивать реформы ключевых монополий, несмотря на все вот эти заявления и действия — или отсутствие действий. Понять это невозможно. Похоже на то.. по крайней мере, выглядит так, что вновь эти серьезные реформы отложены до лучших времен — так ли это?
Е.Ясин:
Я очень рад, что Герман Оскарович Греф выступил с этим заявлением, и я надеюсь, что он в этот раз сумеет добиться успеха — в том, чтобы реформы в сфере естественных монополий начались. Но я хотел бы обратить ваше внимание на то, что разговоры об этих реформах идут уже бог знает, сколько времени. В том, что касается реформ электроэнергетики — все подготовлено: приняты соответствующие законы, проработаны планы — пора действовать. Ну, вот опять: не получается. Значит, пока шла подготовка к выборам, потом проводились выборы парламентские, президентские, — ясно было, что «Газпром» реформировать не будут в течение этого времени, потому что: ну, потому. Потому что это, так сказать, какой-то риск, и так далее, и тому подобное — потому что «Газпром» это большие деньги, которые нужны не только «Газпрому», и А.Миллер добился своего — дело было отложено. Теперь прошло время. Появилось новое правительство, появился новый премьер-министр, идет административная реформа: пока еще не расселись, пока еще не написали положения про каждое министерство, пока еще обдумывают, платить зарплату новым служащим, или не платить — ясно, что еще какое-то время уйдет. И у меня есть опасения, что реформы не будет. Ну, в «Газпроме», может быть, это не так актуально, как в РАО «ЕЭС», но все-таки там такие возможности есть, и вот это объединение рынка акций — у нас сегодня раздельно торгуются акции на внутреннем рынке, на внешнем рынке, существует перепад цен, и либерализация рынка — она чревата тем, что.. ну, кто-то сильно заработает: Собственно, мне кажется важным пояснить следующую мысль нашим радиослушателям: и в РАО «ЕЭС», и в «Газпроме» серьезным тормозом дальнейшего продвижения является то, что и там и там наступил некий момент, час «Ч», когда решается вопрос, кто выиграет, а кто проиграет. Кто сможет захватить какую-то новую собственность, которая приносит большие доходы. Или не сможет этого сделать. Кроме того, это также и определенное изменение ситуации для государства. Потому что реформы в естественных монополиях, которые приводят к созданию конкурентного рынка, которые приводят к созданию дополнительных частных компаний и так далее — это еще отодвижение государства от пирога управления экономикой. И, насколько мне известно, очень много людей есть в аппарате, которые не хотят этого допустить, и каждый раз думают о том, как бы отдать, не отдавая.. Вот «Газпром» в этом смысле очень удобен — там 38% госсобственности, — как бы это частная компания, а государство осуществляет контроль. И при этом еще сейчас добиваются того, чтобы все-таки его пакет составил где-то больше 50% — посредством покупки «Газпромом» акций в дочерних компаниях. И поэтому там какая-то такая вот: на первый взгляд, мелкая мышиная возня, в которой, на самом деле, очень большие ставки. Еще больше ставки в РАО «ЕЭС». Почему? Потому что мы все были наблюдателями бесконечных дискуссий вокруг РАО в последние годы. И казалось, уже как бы все точки над «и» расставлены.. Сейчас господин Фрадков отложил решение — он теперь хочет разбираться в процессе реформирования электроэнергетики с начала.. Ну, у меня появляются сомнения в том, что если он будет со всем разбираться с начала, то тогда что и когда мы увидим какое-то продвижение реформ? На самом деле, ситуация, на мой взгляд, объясняется следующим образом — что означает следующий лаг в реформировании РАО «ЕЭС»? Назначение руководства: создание уже по определенному списку оптовых генерирующих компаний, которые затем будут подвергаться приватизации — то есть будет продаваться государственная доля в их активах. Принципиально важно, чтобы этот шаг был сделан, потому что он, собственно, и означает начало реформы электроэнергетики. Пока что не было никакого продвижения. Только как бы созревание такой атмосферы, что вот уже можно что-то делать — но пока движения не было. Следующий шаг — следом за этой продажей, — переход значительной части активов в частные руки, вызывал споры двоякого рода. Первое — это в течение целого ряда лет велась скупка акций РАО «ЕЭС», на которые затем можно было бы покупать активы этих генерирующих компаний, или обменивать акции РАО «ЕЭС» на акции этих компаний, и здесь принципиальных два вопроса — кому достанется. Я напоминаю, что в какой-то момент новыми крупными акционерами в РАО «ЕЭС» стали МДМ-групп, потом «Базовый элемент», затем прошли слухи, не знаю, насколько они подтвердились, — о том, что «Газпром» купил какие-то крупные пакеты акций. Но второй вопрос заключается в том, что реформа удастся только в том случае, если в этих новых компаниях собственность будет диверсифицирована. Потому что, предположим — я ничего не имею против Олега Владимировича Дерипаски, но, предположим, он человек состоятельный, и покупает треть или половину этих активов частных компаний в европейской части России. После этого никакой конкуренции не будет. А целью является создание конкурентного сектора. Поэтому очень важно, чтобы механизм выхода на эти аукционы, на продажу, был, во-первых, прозрачным, во-вторых, он гарантировал бы нас от того, что кто-то захватит, или немедленно, или через какое-то время в будущем эти активы, так что подорвет конкуренцию на этих рынках. Я бы сказал так, что, на самом деле, в последнее время все споры, которые шли вокруг РАО, они шли вокруг двух этих вопросов. Если вы послушаете Г.Явлинского — он нападает на Чубайса, — в том числе, по этим вопросам. И, по существу, обсуждения никогда не получается — по крайней мере, публичного. Но я имел какое-то отношение к этим дискуссиям, и настаивал на принятии мер, которые гарантировали бы возникновение действительно конкурентного рынка, и создании каких-то гарантий против его монополизации. Последнее предложение, которое было внесено Министерством экономического развития, это чтобы акции этих компаний можно было либо обменивать на акции РАО «ЕЭС» — по соответствующим ценам, либо покупать за деньги — создает такой механизм. Потому что возможность покупать создает некий механизм диверсификации собственности. И, мне кажется, это такое ключевое решение, которое как раз было принято в последнее время. Все, надо действовать. Но очень большие интересы как бы против этого — и со стороны бюрократии, которая не хочет лишаться рычагов влияния, и со стороны региональных властей. И самое главное, я думаю, со стороны различных частей бизнес-сообщества, которые хотят получить эту собственность, причем хотят получить ее по возможно более дешевой цене. Вот как бы секрет. Но я вам хочу сказать следующее — на самом деле, мы сегодня стоим перед довольно важным узловым моментом в развитии российской экономики. А именно, — мы должны понимать, что четыре звена связаны воедино. И эта связь приводит к тому, что правительству нужно решаться на какие-то довольно серьезные подвижки. Не то, чтобы не популярные, дело не в этом. Дело в том, что они создают некую непривычную обстановку. Все можно сделать так, чтобы никто, в принципе, ничего не потерял. Но, тем не менее, — некая новая ситуация, непривычная для многих людей, для многих компаний создается. На это надо решаться. Вот эти два года после выборов президента — как раз такое время, когда надо решаться. На что надо решаться? Вот мы в прошлый раз с вами говорили о льготах, о ценах на энергию, о ценах на газ, и так далее. Вот мне кажется, что четыре сектора связаны — это газовая промышленность, электроэнергетика, ЖКХ, и это доходы населения, — в особенности, пенсии и заработная плата бюджетников. Потому что из-за того, что заработная плата низкая, мы не можем поднять стоимость жилищно-коммунальных услуг, и лишаем возможности развития рыночных отношений в ЖКХ. Если мы здесь не решаемся, мы не можем решиться на то, чтобы либерализовать цены на электроэнергию. Даже если мы создадим конкурентный рынок, но там они должны будут продавать энергию ЖКХ дешевле, по регулируемым ценам, значит, это все опять зависает. Больше того — оказывается, что реформа электроэнергетики находится в плену у этих шагов, потому что сразу начинаются разговоры: вот сейчас пока ситуация такая — есть конкурентный рынок, это 5,15 — это всего объем электроэнергии, которая продается на этом свободном рынке — 5,15. Там вдруг пошли вниз цены. А пошли вниз цены потому, что генерирующие компании уже выводятся туда, а крупных потребителей не пускают. Почему не пускают? Потому что есть перекрестное субсидирование: промышленные предприятия оплачивают, дают субсидии на выплату населению субсидий к этим низкам ценам, и довольно значительные суммы — около уже 70 млрд. рублей. И все замирает. У вас этот огромный рынок называется рынком, а на самом деле это рынок с регулируемыми ценами, а рынок с регулируемыми ценами это никакой не рынок. С другой стороны у вас есть «Газпром» — он дает 60 с лишним процентов топлива для электростанций. И сегодня там цены для всех потребителей занижены, не создается никаких мотивов для энергосбережения, не создается никаких мотивов для обновления ни в РАО «ЕЭС», ни в самом «Газпроме», ни в ЖКХ. Вот этот весь пирог висит. Ну, когда мы решимся? Мы должны понять, что это целый большой кусок экономики, в нем занято примерно 5 млн. человек. В общей сложности. Этот вот весь сектор остался примерно в том же положении, как вся экономика была в советское время, значит, там нужно произвести какие-то действия. Сегодня это тормозится в основном интересами частных компаний и бюрократией. Конечно, при этом создается такая еще обстановка, что вот это Чубайс все хочет там захапать, или его менеджеры, или, я не знаю, Миллер там: — ну, про Миллера никто не подумает, он как бы ничего больше не делал: но все-таки все стоит. А после этого еще нам премьер-министр заявляет — я еще полгода буду разбираться, буду думать. У меня очень большое подозрение, что это не просто любознательность. Что это желание: то есть он пошел навстречу чьим-то пожеланиям. Не знаю, чьим, и не хочу думать: какие у меня появляются плохие мысли, я их, как говорится, держу при себе. Просто мы должны понимать, что окно возможности есть, какие-то радикальные действия уже предпринимаются. В принципе, надо было бы и вырваться из этого круга — как можно быстрее. И сегодня реформа электроэнергетики может играть двоякую роль — она либо может сама закрыться — из-за того, что давят обстоятельства и частные интересы, и с ней можно и покончить — почему нет, у нас все возможно. Но она, с другой стороны, могла бы стать генератором, от которого стали бы распространяться новые отношения в этом не рыночном секторе. Мне кажется, мы должны сделать выбор в пользу второго варианта — как можно быстрее.
О.Бычкова:
И это был Евгений Ясин, научный руководитель Государственного университета — Высшая школа экономики.
Источник: «Эхо Москвы»