В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин, научный руководитель ГУ-ВШЭ, тема беседы: рост благосостояния в странах Восточной Европы делает их менее привлекательными в глазах западных инвесторов.
О. БЫЧКОВА – Добрый вечер! Сегодня тема, которую я бы хотела предложить вам для обсуждения, несколько неожиданная мне – инвесторам не нужна богатая Восточная Европа. Это один из выводов, который делают эксперты аудиторской компании «Эрнст энд Янг», вывод цитировала ВВС. Речь идет о том, что быстрый рост благосостояния стран Восточной Европы в скором будущем может привести к утрате их экономик и привлекательности в глаза иностранных инвесторов. Т.е. западные инвесторы хотят идти в более бедные страны Восточной Европы, как Венгрия, Румыния и Россия. А такие страны, например, как Чехия, уже начинают терять свою привлекательность, т.к. приближаются по уровню жизни и многих другим параметрам к богатым странам. Этот вывод показался мне достаточно спорным.
Е. ЯСИН – Да, и мне он кажется достаточно спорным. Есть как бы некое общее правило. Оно заключается в том, что инвестиции в какую-то страну, если они эффективные, они приводят к росту экономики, вслед за этим ростом идет рост благосостояния, повышается стоимость рабочей силы, и прежнее преимущество дешевой рабочей силы, которое было в данной стране, исчезает. И тогда возникает как бы задача добиваться, решать проблему экономического роста за счет других факторов, например, усиливать научно-технический прогресс. Или стремиться к увеличению человеческого капитала, повышать качество этой рабочей силы и т.д. Т.е. это есть общая закономерность. Теперь посмотрим, как это все выглядит в Восточной Европе. Да, отчасти это есть. Но если говорить серьезно, то разрыв между странами Запада и странами Восточной Европы непреодолим. Более того, по моим наблюдениям, может быть, кроме 2 стран, Чехии и Словении, вообще достижение конкурентоспособности более высокой и в перспективным отраслях, по сравнению со странами Запада, даже не просматривается.
О. БЫЧКОВА – А Польша?
Е. ЯСИН – Именно в Польше не просматривается. И сами поляки жалуются, что мы как бы рассчитывали с помощью рынка, капитализма добиться тех успехов, чтобы мы тоже научились как бы делать какие-то новые изделия высококачественные и т.д., которые бы стали завоевывать западные рынки, мы бы конкурировали с США, японцами, немцами и т.д. Нет, этого не наблюдается. Незаметно. Это один момент. Второй момент – если мы сравним, скажем, Восточную Европу и Россию, это выходит за рамки той общей закономерности, о которой мы говорили. Т.е. в принципе «Эрнст энд Янг» и журнал, который напечатал их мнение, они повторяют эти общие правила. Но конкретно в Восточной Европе наблюдается еще следующее явление – во время перехода от плановой к рыночной экономике там наблюдалось следующее. Во-первых, инфляция была сравнительно низкой, не такой высокой, как в РФ, где-то 200% — это максимум. Продолжалась она недолго. И это позволило этим странам сохранить на высоком уровне те социальные гарантии, которые были установлены при социализме. И в общей концепции европейский стран ничего особенного, скажем, государственные расходы, в том числе социальные трансферты, в Польше, в Чехии, в Венгрии примерно 45-50% по отношению к ВВП. Для стран, которые уже хорошо живут, и не хотят жить лучше, это ладно, нормально. Но для тех стран, которые хотят развиваться, хотят добиваться конкурентоспособности, это очень много. Теперь перейдем к РФ. Россия попала в худшие условия. У нас инфляция была, напомню, в 1992 году 2600%. Значит, цены за 1 год выросли в 26 раз. Потом еще в 10 раз в следующем году, потом у нас был дефолт 1998 года – у нас цены подскочили на 84%, а уровень жизни сократился еще на треть. Ну, и что хорошего? Можно ли в этом найти какие-то позитивные моменты? Как ни странно, да. Обесценились многочисленные социальные трансферты, которые были учреждены в советскую эпоху. Вы скажите – это же плохо, это же для населения потери. Да, это потери для населения и приобретения для экономики, потому что она имеет возможность сократить издержки и больше тратить на инвестиции, значит, она получает возможности для более ускоренного роста. Если мы теперь сравним РФ с Восточной Европой – у РФ есть потенциал экономического чуда, не сейчас. Я называю чудо, если рост экономики превышает где-то 9-10% в год.
О. БЫЧКОВА – Все говорят о 2005 годе.
Е. ЯСИН – Ну, 2005 год – сомневаюсь. При хорошем развитии событий 2007-2008 год, может быть. А в Европе не будет, потому что у нас 32-33% государственные расходы, и социальные трансферты реально намного меньше. А у них – 45%. И значит, если они, еще ничего не сделав для развития своей экономики по-настоящему, все-таки сохраняют такие государственные расходы, такие социальные трансферты, значит, у них меньше перспектив. В том числе, для привлечения иностранных инвестиций. Потому что инвесторы смотрят – а сколько я там должен заплатить за все это дело? Я вложу некую сумму, но я должен буду вслед за выплаченными за год деньгами в виде зарплаты должен буду доплатить еще 50-60% к этой сумме для того, чтобы рассчитаться со всеми легальными обязательствами. Я подумаю. Ну, если у меня в Германии, положим, этот показатель 80, то я, может, еще вложу. А так я буду искать, где все это дешевле стоит. Поэтому с моей точки зрения, если можно сказать, что Восточная Европа становится менее привлекательной для инвестиций, то это происходит частично потому, о чем пишет английский журнал, но так же и потому, что там наблюдается такое положение – там сохраняется социализм. Я, поймите правильно, я знаю, что нас слушают много людей, которые по-прежнему придерживаются социалистических взглядов, они имеют на это право. Но просто мы должны иметь в виду, развитие экономики требует иного подхода. Причем иного подхода, может быть, при том, что расходы на содержание рабочей силы будут не меньше. Но они будут строиться иначе, меньше будет гарантированных расходов, больше будет расходов, которые связаны с мотивациями рабочих. Например, я сопоставляю европейскую модель, которая и у нас на самом деле распространена, и еще больше она укоренилась в Западной и Восточной Европе, модель, когда гарантии предоставляются каждому ныне занятому рабочему в том, что его не уволят или что ему дадут высокое пособие выходное. Или потом он будет получать высокое пособие по безработице, его будут устраивать, все вокруг него будут крутиться. А почему забастовки, мы говорили в прошлый раз – потому что люди хотят добиться еще больших привилегий и т.д. Это одна модель, и она тупиковая в том смысле, что был период времени, когда рабочим позволили добиться таких гарантий и т.д., сейчас это создает препятствия для развития экономики. Есть американская модель. Я прошу прощения, что я ее пропагандирую, но ситуация заключается в том, что там гарантий меньше, а люди живут лучше, и экономика лучше функционирует, потому что это выражается в том, что выше темпы роста, быстрее создаются рабочие места, меньше безработица, в 2 раза меньше, чем в Европе. И получается, что в конце концов, хотя каждый в большей степени держится за свое рабочее место, он лучше старается работать. И иногда жизнь более нервная и т.д., но в целом благосостояние выше.
О. БЫЧКОВА – И кстати, человека считается более приличным уволить, чтобы он нашел себе новую работу и новое место в жизни, нежели понизить его в зарплате.
Е. ЯСИН – Совершенно верно. И это как бы, она такая, модель, более энергичная, я бы сказал, более активная. Она нацелена на то, чтобы мотивировать каждого человека к поддержанию своей физической форме, как тренировка у спортсменов. В США путь к профессионализму, даже если вы занимаетесь самым пустяковым делом, разводите кур, положим…
О. БЫЧКОВА – Это не пустяковое дело!
Е. ЯСИН – Вот, видите, это у нас считается, что это может делать каждый, подумаешь, какое дело, там, птичница! Это у нас всегда казалось не слишком высокой квалификации. А на самом деле там человек говорит – а я развожу кур лучше всех. И он стремится к этому. Я применяю самые передовых технологии и т.д. И нет труда неквалифицированного, есть труд плохой. Вы можете всегда повысить свою квалификацию. Поэтому лучше мне всегда представляется как бы применять такую более либеральную, более жесткую, но в конечном счете более гуманную систему. Потому что она обеспечивает людям наиболее высокий уровень жизни, кстати, и больше возможностей для культурного развития и т.д.
О. БЫЧКОВА – Если вернуться к исследованиям компании «Эрнст энд Янг», тут еще один из экспертов этой компании считает, что сегодня многие международные компании предпочитают размещать свои производственные площадки уже не в Восточной Европе, а в Северной Африке. Такие страны как Марокко и Тунис считаются достаточно стабильными, они могут предоставить хорошо образованных работников. И там относительно дешевая рабочая сила. Где дешевле рабочая сила и где выгоднее размещать инвестиции, в РФ или в Марокко и Тунисе?
Е. ЯСИН – Вот я думаю так, что конечно, в Марокко и в Тунисе в данный момент, может быть, и более привлекательно, они более привлекательные для инвесторов.
О. БЫЧКОВА – Там климат хорош!
Е. ЯСИН – Климат лучше, и там действительно дешевле рабочая сила. И там политическая стабильность, и может быть, там лучше работает система защиты прав собственности, поддержки контрактов и т.д. Я не так хорошо знаю ситуацию в этих странах, но подозреваю, что там нет некоторых недостатков, которые есть у нас. Но у нас есть свои преимущества. У нас по отношению к странам Восточной Европы достаточно низкие затраты на рабочую силу. И мы можем предложить образованную рабочую силу. Вот я как-то говорил о том, что Индия как и РФ так же хочет специализироваться на поставках на мировой рынок программных продуктов. И выигрывает Индия пока потому, что индийский программист согласен получать 100 долларов в месяц и за это делает какую-то большую работу. Российского такого программиста вы не найдете, он обходится гораздо дороже, минимум 500-600 долларов в месяц. Поэтому вы должны думать о том, чтобы дать ему более квалифицированную работу. Но русский программист ее может выполнить. Он как бы более образованный, он имеет лучшую подготовку. Если индийский программист – это частичный работник, который как бы делает ограниченное количество команд, наш имеет более широкое образование, он лучше подготовлен. Но по этому поводу не надо впадать ни в какую эйфорию, т.к. разрыв быстро ликвидируют. Может, в меньшей степени это касается мусульманских стран с их культурными особенностями, которые менее приспособлены к адаптации рабочей силы к современным требованиям. Но в Индии, а в особенности в Китае мы видим, что происходит. Там разрыв по возможностям рабочей силы по сравнению с российской или западной быстро сокращается. И это может иметь очень интересные последствия, т.к. он пока что еще соглашаются на гораздо более низкую зарплату при результате труда гораздо более высоком в расчете на единицу затрат. Я говорю в таких скучных экономических терминах, но просто есть такая особенность, вы можете говорить о каких-то таких справедливых, разумных, гуманных вещах, и говорить о том, что весь мир выгоды и корысти нехороший, но на самом деле потом в конце концов оказывается, что ваше неудовольствие по отношению к миру состоит в том, что он как раз и живет прежде всего на основе законов, согласно которым люди руководствуются своими экономическими, корыстными интересами. Вы от этого никуда не денетесь. Господь действительно утверждал греховную природу человека. Но эта же греховность – это же его и творческая активность. Поэтому постоянная борьба противоположностей, эффективности и справедливости, бобра и зла и т.д. В этом наша жизнь.
О. БЫЧКОВА – Спасибо! Евгений Ясин, научный руководитель ГУ-ВШЭ.
Источник: «Эхо Москвы»