Заразительный рост цен
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Здравствуйте, в нашей студии Евгений Ясин, научный руководитель Государственного Университета — Высшей школы экономики. Евгений Григорьевич, здравствуйте.
Е. ЯСИН
— Здравствуйте.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Порадовать мне вас нечем особо. Потому что я хотела бы начать нашу сегодняшнюю встречу с информации о том, что замороженные цены продолжают расти. С 1 по 22 октября инфляции в России составила 1,3%, с начала года цены выросли на 8,9%. Теперь их рост за год может превысить 10%, считает вице-премьер Алексей Кудрин. А зарубежные эксперты указывают, что пример России заразителен, рост цен на продовольствие, вероятно, спровоцирует ряд развивающихся стран на аналогичные меры. То есть на замораживание. А цены тем временем… вот что будет?
Е. ЯСИН
— Во-первых, я думаю, что соглашение о замораживании только что вступило в силу. И поэтому те данные, которые ты привела в отношении роста цен, оно еще относятся ко вчерашнему дню. Я так полагаю, что замедление, по крайней мере, а может быть и замораживание будет. Причем обрати внимание на то, что там ведь речь идет о шести группах товаров, это не все товары. Поэтому если вы замораживаете одни цены, то повышение перемещается на другие. Это всегда естественно. В конце концов, логика говорит: если вы хотите довести дело до конца логического, то вы замораживаете все, вводите карточки и так далее. После этого можете идти вешаться.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Подождите, почему идти вешаться. Сколько лет Советский Союз стоял в очередях. Ничего. Не кашлял.
Е. ЯСИН
— Ну конечно. Это я понимаю. Но подумать только о том, что это придется пережить еще раз, уже хочется повеситься. А потом мы вешали всех собак на Гайдара, потому что он как раз начал нас вытаскивать из этой ситуации. А ведь на самом деле может быть в меньшем масштабе, но всякая либерализация цен после очередного замораживания будет давать подобные эффекты. И мы это должны иметь в виду. Поэтому если вы влезли в инфляцию, то вылезать из нее трудно. И самая низкая цена будет заключаться в том, что нам придется ограничивать денежные предложения и следом за ограничением денежного предложения, то есть уменьшения количества денег в обороте, у вас начнут падать темпы экономического роста.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Евгений Григорьевич, я понимаю, что история не знает сослагательного наклонения. Но ведь насколько я понимаю, рост цен это некий естественный процесс. Так?
Е. ЯСИН
— Да.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– И вот именно сейчас в силу политической конъюнктуры замораживание роста цен многие считают, что это есть ни что иное, как политическая популистская акция. Скажите, пожалуйста, а если бы этого не сделали, там была бы больше популярность у нынешней власти?
Е. ЯСИН
— Конечно, она была бы не большей. Потому что здесь есть как бы короткая дистанция и длинная. На короткой дистанции, а, в общем, наши власти интересуются в основном короткими дистанциями. Они спринтеры, вот они пробежали сто метров, победно оглядываются вокруг. А вот что будет дальше, ну думать будем потом. И в этом смысле мы всегда подвержены определенным угрозам. А с инфляцией дело обстоит следующим образом. Вы должны всегда придерживаться очень взвешенной политики. Если вы отступаете от этого правила, если вы поддаетесь таким популистским идеям и говорите: давайте больше тратить, у нас в загашнике много денег, и давайте срочно все, что мы зарабатываем от нефти, раздадим пенсионерам и все, что угодно. Вот такое вы говорите, вы имейте в виду, что будет инфляция. И ее остановить бесплатно не удастся. Это мы и наблюдаем. То, что все время нам говорил Кудрин и Греф о том, что не надо тратить деньги больше, чем мы в состоянии их эффективно использовать, нам говорят: вы что, ненормальные, мы не можем эффективно использовать деньги, дайте их мне. Я их использую эффективно. И это все время продолжалось. Мало того, мы, начиная с 2007 года, поддались этим увещеваниям, и мы тратим эти деньги на 25% больше, чем в прошлом году. Я не утверждаю, что инфляция это результат только этого фактора. Но это единственный управляемый. Мы могли этого не делать. Повлиять на цены в Европе вследствие того, что там отменили субсидирование сельскохозяйственных продуктов в ЕС, мы не можем. Они это сделали. Цены там подскочили. Зерновые во Франции стоят на 70% дороже. Это фактор, с которым мы должны считаться, раз мы живем в рыночной экономике. Но как считаться. Есть минусы, есть плюсы. Мы можем дать заработать нашим крестьянам, дать возможность им превращать сельское хозяйство в экспортную отрасль. Это же было бы здорово. А здесь мы должны были иметь резервы для зерновых товарных интервенций с тем, чтобы выходить на рынок на наш. И поддерживать цены. И повысились бы цен, но конечно не так, как сейчас. Потому что целая совокупность факторов действовала. В том числе и те, которые мы сами создавали.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Тогда позвольте еще один вопрос, связанный с политикой и экономикой. На сегодняшний день если посмотреть СМИ большинство и послушать то, что несется с высоких трибун, то россиян подготавливают к тому, что нынешний курс есть курс хороший и правильный. В этой ситуации у меня в скобках возникает вопрос: чего и кого выбирать, если курс правильный. А вот представьте себе ситуацию, мы с вами регулярно возвращаемся к теме демократии. Что завтра на лобное место выходит президент России и говорит: знаете что, дорогие друзья, вы сами сказали, что курс правильный, давайте не будем тратить большого количества денег на выборы, а дороги приведем в порядок, жилье починим. Евгений Григорьевич, сколько процентов населения поддержит это? Представляете себе эту ситуацию.
Е. ЯСИН
— Я думаю так, что если скажет Путин, то многие поддержат. А потом дороги тоже хочется.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– И жилье хочется.
Е. ЯСИН
— Поэтому может и поддержат. Я все время размышляю, не думайте, что я прихожу сюда к вам, дорогие радиослушатели, с готовыми рецептами. Я каждый раз задумываюсь: может быть Путин прав. Может быть, действительно нужна жесткая власть, которая позволяет управлять всеми процессами, довести экономику, общество до определенного состояния. Потом начать вводить демократию. Это же тоже возможный вариант. Мы видели на Востоке такие случаи, когда без демократии довольно успешно доводили экономику до цветущего состояния. Я размышляю. Но я после себе отвечаю: но что сделал Путин для того, чтобы повести страну хотя бы по такому направлению. Какие реформы сделаны, какие институциональные преобразования. Я прихожу к выводу, что он в течение последних 4 лет, а на самом деле с момента разгона старого НТВ, он в основном занимался тем, что он строил вертикаль власти, укреплял собственное властное положение или положение своей группы. И больше ничего. А сегодня единственное, что мы должны были бы ему поставить в заслугу, что он попытался это сделать. Не он, правящая команда. Это монетизация льгот. Остальное относится к первому периоду его правления, когда была налоговая реформа, когда приняли Трудовой кодекс, Земельный. Это то, что доделывали. Это было уже давным-давно, в повестке дня что-то полезное сделали. А вот сейчас, ну что? Это только, я не знаю, я очень стараюсь что-то такое вспомнить. Закон о защите конкуренции. Но дело в том, что конкуренции нет. И кстати наша сегодняшняя инфляция это результат того, что нет конкуренции, что у нас все время растут монополии. И они пользуются привилегиями. Посмотрите, как распределяются деньги по национальному проекту «Доступное жилье», какие фамилии среди тех, кто получает эти деньги. Это самые крупные наши не хочу говорить слово «олигархи», чтобы не ругаться, а крупные бизнесмены, а где малый бизнес, пускай не малый, средний. Просто чтобы были какие-то аукционы, конкурсы. Чтобы мы узнали об этом. Ничего я не слышу. А что же вы потом хотите. На самом деле, почему дорожает жилье. Самая главная причина, кроме того, что некуда вкладывать, все стараются вкладывать не в ценные бумаги, не в производственные инвестиции, а, прежде всего, в дорожающую недвижимость, кроме этого у вас еще есть один момент, это тесное сращение местных властей, региональных и муниципальных с местными строительными компаниями. Это налицо, это все видят. И в этом отношении власть ничего не делает. То есть в институциональном портфеле ничего, а тогда зачем такой курс. Я тут у вас выступал как-то с председателем ЦБ Казахстана. Мне говорят: а вот Назарбаев тоже не демократ, почему вы его защищаете. Но я тогда защищал, он уже сейчас перешел определенную грань. Но я тогда говорил: но он делает реформы. Ну Бог с ним. Тогда он свое дело сделает, уйдет, может быть, Казахстан в следующем поколении уже станет демократической страной. Хотя им это намного труднее.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Евгений Григорьевич, мне кажется, что это вообще тема для отдельной передачи. До какой степени, например, извините, Бог с ним с Казахстаном, до какой степени в России есть ростки для функционирования демократической системы. Давайте к этому вернемся отдельно.
Е. ЯСИН
— Договорились.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Страны ОПЕК недавно сделали заявление, что нефти на рынке достаточно, а рост из-за падения доллара. То есть если доллар стабилизируется, цены на нефть упадут? – спрашивает Ольга.
Е. ЯСИН
— Я не знаю, упадут ли. Цены это такое дело, что они не имеют привычки падать. Они растут и растут. Но на нефть они падают. Я думаю, что такое может быть. Но насколько это связано только с долларов – насчет этого я сомневаюсь, потому что спрос на рынке на нефть растет и поэтому мы к моменту, когда цены была 8 долларов за баррель, мы никогда не вернемся. Это мне ясно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Источник инфляции, — Олег из Омска пишет, — впрыск в экономику необеспеченных товаром нефтедолларов, падение производительности труда в госструктурах или ценовой сговор мегакомпаний. Как считаете вы?
Е. ЯСИН
— Вы знаете, я противник теории заговора. Сговор, ну есть, но вы знаете, вы никогда не поймаете их по очень простой причине. Потому что есть просто такая теория, которая говорит, что есть поведение лидера. Лидер устанавливает определенные нормы, и за ним следуют. Стоит какой-то крупной компании поднять цену и все строятся в кильватер, и тянутся за ней. Какой сговор? Тут трудно поймать. Поэтому я предпочитаю говорить так, что ситуация должна быть такая, чтобы они не строились. Чтобы они пытались выиграть не на росте цен, а на предложении какого-то нового товара, нового качества, новых услуг и так далее. Для этого денег должно быть меньше, число конкурентов больше, мы должны к этому стремиться. Но на самом деле я уважаю очень Игоря Юрьевича Артемьева, который командует нашей федеральной антимонопольной службой. На самом деле его полномочия обрезаны до последней степени, и всякий раз, когда я так думаю, я его не спрашивал, потому что он бы мне не ответил. Каждый раз, когда возникает вопрос, наехать на какого-то крупного бизнесмена, наверняка, как только появляются документы, либо он сам звонит в Кремль, либо ему оттуда звонят и говорят…
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Фас.
Е. ЯСИН
— Да, фас в другую сторону. Если только бизнесмен не провинился и там в чем-то его не нужно наказать.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Вопрос от Валерия из Московской области: Евгений Григорьевич, я нигде не могу найти вразумительного объяснения. Зачем нам продавать столько ресурсов: нефть, газ, лес и так далее, если деньги, вырученные за это, нам приходится секвестрировать. Не проще ли продавать столько, сколько нам нужно и можно применить?
Е. ЯСИН
— Хороший вопрос. Знаете, как сейчас говорят: хороший вопрос — это когда на него трудно ответить. В действительности жизнь устроена таким образом, что в разных противоречиях есть некий баланс. Вот вы должны определить, сколько вам надо добывать, сколько надо вывозить, сколько оставлять себе, а сколько оставлять на будущее. Чем характеризуется нынешняя ситуация. Цены очень высокие. Значит, вы можете сегодня сказать: нет, не надо. Мы отложим. Вот смотрите, США, они добывают много нефти, но тратят в основном только на свои собственные нужды. Никуда не вывозят. Но у них и запасы уже гораздо более исчерпаны, чем у нас. Большая часть нефти добывается на шельфе Мексиканского залива, у берегов Техаса. Поэтому прямых аналогий провести нельзя. Но когда у вас нефть такая дорогая и у вас нет уверенности в том, что это сохранится дальше, то лучше это делать сегодня. Представьте, что у вас сегодня, мы только что слышали, баррель стоит 93 доллара. Вы откладываете, то есть бережете. Не добываете и так далее. А потом она падает до 10 долларов, как было в 98 году. И что вы с этими запасами? Или предположим, у вас, наконец, изобрели через 10 лет водородный двигатель и половина всего спроса на нефть, которая создается автомобильным транспортом, отпала. И что? Что вы будете делать с вашими нефтяными запасами. Тем более что они не так уж у нас велики. И только при такой благоприятной конъюнктуре они выгодны для добычи.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Евгений Григорьевич, вопрос от Григория: есть ли данные о том, сколько государство получало налогов в процентах с тонны добытой нефти ЮКОСом при Ходорковском и сейчас при «Роснефти»?
Е. ЯСИН
— Это тоже хороший вопрос. Знаете, я постараюсь собрать соответствующую информацию и обязуюсь вам доложить в следующей передаче. Думаю, что «Роснефть» платит не больше, тем более что…
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Задача была другая.
Е. ЯСИН
— У них огромные долги и каждый раз государство где-то им помогает долговые проблемы решать.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Вопрос от Сергея с Северного Кавказа: инфляция доллара — 2%, рубля — 8-10%. При этом рубль укрепляется. Ваш прогноз — как и когда разрешится это противоречие?
Е. ЯСИН
— Вот это ситуация такая. Я думаю, что ситуация с долларом не разрешится до тех пор пока президент Буш находится у власти, это раз. И это несмотря на то, что он уже стал сокращать дефицит государственного бюджета США. Это случилось ровным счетом полгода назад. А до этого он все время привлекал больше и больше средств в виде займов, сокращал налоги и так далее. Это была совершенно безумная и безответственная политика. Собственно в этом одна из причин падения доллара. Но вторая проблема заключается в том, что в Америке давно не было крупных изобретений. Америка это главный центр инноваций. И я просто напоминаю. Интернет родился там, мобильная телефония родилась там. Персональный компьютер – там. Вот что-то такое нужно. Сегодня ситуация такая, что если начинается появляться такой продукт, начинается новая волна, американская экономика идет вверх и вся мировая экономика идет вверх. Сейчас все-таки уже 20 лет ничего нет. Я жду, когда будет прорыв по биотехнологиям.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Геннадий Анатольевич спрашивает: ваше отношение к буму нанотехнологий. Прокомментируйте заявление Грызлова по поводу распределения выпускников вузов в высокотехнологичные сферы научной деятельности.
Е. ЯСИН
— Я не знаю про заявление Грызлова. Про нанотехнологии я вам скажу так.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Может все, хватит Америке верховодить? Теперь мы будем.
Е. ЯСИН
— Я был бы очень рад, если бы в нашем лице американцы обрели серьезного конкурента. Это им бы помогло и нам было бы полезно. Мы, по крайней мере, гордились бы не своими прошлыми победами, а будущими достижениями науки. Это было бы прекрасно. И на самом деле это тот случай, когда я поддержу решение правительства по следующему обстоятельству: мы сегодня действительно нанотехнологии это очень перспективная область и по объему инвестиций в эту сферу многие страны находятся впереди нас. Если мы хотим добиться прорыва или реализовать какие-то потенциалы, которые у нас все-таки есть, мы должны очень много потратить. Если мы потратим 130 млрд. рублей как запланировано, мы создадим примерно трехкратное превосходство в финансировании вот этих исследований по нанотехнологиям. Может быть, это и даст эффект. Так же как прорыв на фронте. Там тоже нужно создавать многократное превосходство в силах на участке прорыва. До сих пор подобного опыта не было. Единственное, что вызывает сомнения – то, что опять все государственные структуры, опять какие-то научное откаты наверное, будут. Вот это есть большая опасность, что трехкратное превосходство будет съедено на подступах к передовой.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Еще один вопрос по последним событиям. Информация о том, что Платон Лебедев, находящийся в следственном изоляторе в Чите, не будет просить условно-досрочного освобождения. Я так понимаю, уже пошла некая тенденция у людей, по которым продолжает вестись следствие по делу ЮКОСа, что иллюзий у них нет.
Е. ЯСИН
— Я думаю, что это правильный подход. Потому что тот повод, по которому условно-досрочное освобождение не стали рассматривать по отношению к Ходорковскому, вы уже, наверное, слышали. Во время прогулки не закладывал руки за спину. А потом выясняли, что он не закладывал руки только на тех участках, которые не просматривались видеонаблюдением. Вы сами понимаете, это своя рука владыка и пока такой произвол творится, рассчитывать на… вот Ходорковскому и Лебедеву точно не на что. Вот у меня такое ощущение, что у нашей власти есть просто «любимчики». Они относятся к их числу. Я говорю это естественно в кавычках.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Очень коротко, Евгений Григорьевич, СПС и КПРФ подают в Верховный суд жалобу на Путину за несанкционированную агитацию. Ваше впечатление и перспективы развития дела.
Е. ЯСИН
— Перспективы нулевые. По понятным причинам. Центризбирком уже признал, что никаких нарушений нет. Что президент выступал перед слушателями в рамках исполнения своих служебных обязанностей. Это всегда такие доводы выдвигаются, в этом смысле это некая фора, которую получает правящая партия и правящая команда, когда она находится у власти. Это конечно, нарушение закона.
Н. БОЛТЯНСКАЯ
– Я напомню, что в нашей студии научный руководитель государственного университета Высшая школа экономики Евгений Ясин. Мы встречаемся по понедельникам после полудня. Евгений Григорьевич, спасибо и до следующей встречи.
Е. ЯСИН
— Всего доброго.
Источник: «Эхо Москвы»