Нестабильный гений демократии
«С того берега» взгляд поневоле иной: не только дистанцированный, но и сознательно дальнозоркий, с иначе устроенной смысловой избирательностью. Взгляд этот обращен не только вовне, но и внутрь. И, в частности, в относительно недавнюю историю всё еще формально Соединенных Штатов. Позволю себе сверхкратко и почти карикатурно набросать то, что необязательно очевидно даже живым свидетелям. Это описание будет вынужденно субъективным, заведомо неполным и оценочным, а предпринятая попытка делать далеко идущие обобщения в рамках небольшой реплики может выглядеть несообразно и даже комично, но воистину головокружительная динамика во всех сферах жизни заставляет идти «напрямки».
Американская политическая история последних десятилетий напоминает маятник, раскачивающийся со всё большей амплитудой.
Вполне себе традиционная и «правильная» Америка отреагировала на ложь под присягой и своего рода цинический оппортунизм Клинтона избранием представителя известной династии, обещавшего восстановить dignityintheOvalOffice. Вместо этого страна получила две войны, беспрецедентный дефицит бюджета и затяжную рецессию. Невооруженным глазом видимой реакцией на восьмилетку Буша стали более глубинная и географически резче очерченная поляризация страны и избрание первого чернокожего президента. Последовавшие усиление Affirmative Action, законодательно закрепленные права сексуальных меньшинств и беспрецедентная политическая конфронтация с почти полным прекращением продуктивного диалога между политическими партиями на фоне очень медленного преодоления экономического спада вызвало глухое недовольство консервативных и негородских избирателей (несмотря на то, что непримиримая и заведомая конфронтационность исходила как раз от республиканцев). В целом очевидно неэффективная и действующая в интересах больших денег и корпораций система снизила доверие ко всем ветвям власти до невиданного уровня. Родственники, живущие в разных штатах, не только не могли найти согласия по многим вопросам, но превентивно перестали даже их обсуждать.
Здесь (опуская значительную часть иных важных тенденций), как говорят в Штатах, Enter Trump. Прежде всего, это первый «не-политик», оказавшийся главой исполнительной власти и при этом демонстративно игнорирующий традиции американской политической системы и даже саму эту систему. И не только словом, но и почти ежедневным делом. Это не просто разительное стилистическое несоответствие всему, что было «до». Тут переход власти в совсем неизведанное качество, когда ее, практически не таясь, пытаются самыми разными способами использовать для личной выгоды и, вообще, подмять под себя. Уровень публичной конфронтационности подпрыгнул на недосягаемую низоту (извините за подножный неологизм) или попросту на порядок. Realityshow не самой высокой пробы со скандалами, кухонными интригами и злобными препирательствами обосновалось в Овальном кабинете, достоинство которого с таким пылом обещал восстановить Буш-младший. Нынешний обитатель Белого дома с помощью ежедневной лжи, угроз и шантажа обещает вернуть величие Америки, что совсем не смущает примерно треть избирателей. Это же доводит до бессильного бешенства другую треть и делает иммунорезистентной и аполитичной большую часть оставшихся.
Соответственно, поляризация в стране достигла накала, невиданного, возможно, со времен войны Севера и Юга. Некоторые родственники теперь вовсе перестали разговаривать.
На этом всё расширяющемся историческом и социально-психологическом разломе все процессы не только ускорились, но стали беспрецедентно реактивными и даже самовозгоняющимися.
Спикер Палаты представителей заявляет, что предпочла бы видеть главу исполнительной власти за решеткой после того, как тот отбудет свой президентский срок. Верховный главнокомандующий же не пропускает ни единого дня, чтобы публично не перейти на личности с любым, кто хоть чем-то не потрафил.
Дональд Трамп в Белом доме стал для многих цивилизационным порогом, через который одни органически не могут переступить, а другие приветствуют как долгожданное возвращение к великой американской традиции.
Америка, бывшая образцом и флагманом демократии, вошла в такие воды, из которых пути назад нет. Политические полюса удаляются друг от друга всё дальше, а кое-как сохраняющийся политический центр не видит возможности (и теперь уже и смысла) хотя бы пытаться вставить что-то обоюдоприемлемое в барраж бесконечных взаимных обвинений распухших от своей правоты сторон. Приемлемым теперь может быть лишь прекращение жизнедеятельности противной партии. При этом политический центр реально не имеет своего представительства на федеральном уровне ни в законодательной, ни в исполнительной власти.
Видимо, всё увеличивающаяся разность потенциалов внутри политической системы уже в скором времени заставит общество изменить архаичную ригидную двухпартийную структуру или выльется в консолидацию разнонаправленных сил вне системы. В стране, где количество стволов превышает число жителей, это, мягко говоря, небезопасно.
Главный итог пребывания наместника постправды в Белом доме — обнажение неустойчивости исторически сложившейся демократии в США и разительной нефункциональности двухпартийной системы при углубляющейся социальной и политической поляризации.
Тем не менее правомерен вопрос: является ли нынешняя агрессивно-непредсказуемая администрация главным врагом либеральной демократии в стране? Я знаю, что многие в Соединенных Штатах готовы ответить положительно.
Увы, такой ответ был бы самообманно успокоительным и неоправданно обуженным. И дело не только во всё радикализирующихся политических флангах. Сама базовая бизнес-модель страны, на которой стоит экономика, практически исчерпана. Экстенсивной экономике больше негде взять ресурсы для развития, и потому ужесточается конкуренция за всевозможные послабления и преференции и, соответственно, их политическое представительство и лоббирование. Демократия тут только помеха.
В эпоху тарифных войн, дипломатии обвинений, угроз и одноразовых сделок будущее глобализации в том виде, в котором она возникала, выглядит тоже крайне неопределенно. Нынешний президент США не только де-факто отказался от претензий на глобальное моральное лидерство (которое всегда, впрочем, стояло на прочной материальной основе), но демонстративно сделал одностороннюю американскую выгоду (как ее понимает стабильный гений) основным критерием международных взаимодействий. Бывший бизнесмен, стратегией которого была спекуляция на издержках, хочет исключить издержки глобализации, оставив себе исключительно выгоды.
Однако ставка на транзактность, почти одноразовую и одностороннюю выгодность, вообще ставит под вопрос саму возможность создания или переформатирования системы международных отношений. Глобализация превращается в ком разрозненных транзакций и непрозрачных двусторонних договоренностей. Некоторые страны считают, что могут выиграть от этой перетасовки, новой неопределенности и промежуточности. Согласен с выводом Константина Гаазе о текущем оппортунистическом модусе стран, стремящихся изменить свой статус в мире. Однако сомневаюсь, что новых многосторонних договоренностей удастся достичь без вмешательства серьезного и болезненного кризиса, триггером которого может в любой момент стать очередной перепад настроений в Белом доме. Парадоксальным образом Америка при Трампе, продолжая оставаться главным глобализатором, претендует на роль лидера антиглобализации.
Глобализация проникает, разумеется, и во внутриполитическую ситуацию Америки, которая по каноническому определению давнего спикера Палаты представителей О’Нила, до сего дня не подвергавшемуся сомнению, была «всегда местная». В некоторых штатах мы видим не столько глобализацию, сколько «глокализацию», о чем неоднократно упоминали участники дискуссии. А также всё более выраженную и активно культивируемую партикуляризацию. Однако это отдельная сложная и многоаспектная тема.
…Мы еще поневоле станем свидетелями того, как по-разному воспринимаемый сверхбыстрый прогресс начнет пожирать своих детей. Внутриполитические баталии обещают стать полигоном столкновения разных темпов психологической адаптации к прогрессу во всех сферах.
Поединок взаимоисключающих требований не может привести даже к минимально удовлетворительному результату. Выдержит ли эту эскалацию требований и претензий классическая двухпартийная демократия? К сожалению, не вижу оснований для неизбежного американского «хэппи энда». Особенно, если принять во внимание затраты и издержки, связанные с климатическими изменениями, перенаселением, миграцией и продолжающимся расползанием оружия массового поражения.
Мы не можем себе позволить продолжать жить по инерции, всё глубже прячась в виртуальное от реального. И тем не менее не можем остановиться.
Жизнеспособность демократии теперь всё больше и непосредственнее зависит от усилий каждого. Лишь тщательно продуманные и согласованные общие усилия оставляют шанс выживания «демократии» (а значит, качества жизни и прав человека). Увы, в глобальную эпоху демократии в одиночку на этой маленькой планете вряд ли выживут.