Повестка для президента
К исходу второго года президентства Владимир Путин подходит, имея за плечами укрепление «вертикали власти», поворот в сторону Запада и множество инициированных недавно акций. Они, очевидно, призваны показать, что президент думает и заботится обо всем и обо всех: о гражданском обществе, предпринимателях, бездомных детях, физкультуре, старушках, недополучающих пенсии, о газификации отдаленных поселков. Все это замечательно, но стратегический замысел разглядеть трудно. Заботы проявляется так много, что глаза разбегаются — взгляду не на чем задержаться.
Между тем перед Путиным стоят вполне определенные исторические задачи, для решения которых нужны властные ресурсы. Какие же это задачи и каковы наличные ресурсы? Начну с последних.
Выборное самодержавие
В стране сложилась парадоксальная форма правления — выборное самодержавие. Объем полномочий президента сопоставим с полномочиями царя в дореволюционной империи. Но способ легитимизации власти другой: не передача по наследству, а всенародные выборы.
Эта система имеет ряд плюсов — легче поддерживать спокойствие и стабильность, у президента есть возможность проводить инициативную политику поверх элит. Главный же ее минус в том, что падение доверия к президенту неизбежно оборачивается деградацией государственной власти. А долгое сохранение доверия не гарантировано: полнота власти в такой системе — это и полнота персональной ответственности. Противоречие между способом функционирования власти (самодержавие) и способом ее легитимизации (выборы) делает всю политическую конструкцию неустойчивой в долгосрочном плане.
За два года Путин усилил самодержавное начало системы. Но как используется дополнительный властный ресурс?
Имитация правопорядка
Пункт номер один в исторической повестке дня — переход государства и общества от имитации права к правовому порядку. Этого в России за всю ее историю в сколько-нибудь законченном виде не было. Политика традиционно доминировала над правом и сама себе устанавливала нормы. Что же мы имеем сегодня?
Начиная с «дела Скуратова» политический режим ускоренно движется в сторону имитационно-правового. Формально все происходит по закону или камуфлируется под законность (как «дело Бабицкого»). Но юридические нормы, если они даже используются корректно, применяются избирательно. Примеров тому много, наиболее заметные — снятие с выборов Руцкого, передача «из рук в руки» НТВ, закрытие ТВ-6. Самые гениальные изобретения в области имитации права — «спор хозяйствующих субъектов» и «конфликт свободы слова с правом собственника». Они призваны закамуфлировать зависимость бизнеса от политической власти, дифференциацию собственников и хозяйствующих субъектов на своих и чужих.
Таким образом, имитация правопорядка становится еще одним средством увеличения властного ресурса. Но средство может подмять под себя цель.
Независимый суд
Имитация правопорядка и независимость суда — вещи несовместные. Сейчас суд из цели (институт, обеспечивающий правовой порядок) превращается в средство (инструмент в руках политической и административной власти). Суд не может не зависеть от политической власти и бюрократии, когда от них так сильно зависит бизнес. Но и бизнес не может быть независим от власти, когда от нее так сильно зависит суд. В чем же тогда пафос судебной реформы?
Пока едва ли не единственное ее достижение — лишение прокуратуры права возбуждать дела. Но зависимость и подконтрольность судебной системы не уменьшается, а возрастает. Получается, что словами о «диктатуре закона» проблема прорыва России к правовому порядку не решается, а камуфлируется. Не решается она и новыми законами — даже такими, как земельный.
В нынешнем своем состоянии при конфликте бизнес-игроков с государством судебная система будет вставать на сторону государства. А в конфликте бизнес-игроков друг с другом — играть на стороне более сильного, а не того, кто прав. Так будет до тех пор, пока все бизнес-сообщество не поймет, что игра по правилам — создание правовой среды — ему в целом выгоднее, чем разборки «по понятиям». Вопрос в том, когда это произойдет и может ли страна ждать. А также в том, целесообразно ли президенту приспосабливаться к текущему уровню понимания.
Проблема перехода государства и общества к правовому порядку (преодоление доминирования власти над правом) — корневая. Не решив ее, не решим и другие. Так, полноценное включение в западное сообщество, на что сделана ставка после 11 сентября, невозможно, пока в России нет правового государства с разделением властей. А значит, наше официальное западничество может тоже обернуться имитацией и быстро захлебнуться.
Власть и «олигархи»
Второй вопрос в повестке дня — отделение собственности от государства. Этого в России тоже в полном объеме не было. На уровне Конституции вопрос решен, что уже достижение. Реально же частная собственность контролируется властью, кормящейся за ее счет. Но бесплатного сыра не бывает, и государство поэтому подчиняется частным интересам, что противоречит самой его природе.
При Ельцине бизнесмены-«олигархи» непосредственно влияли на принятие решений. При Путине власть обрела силу договариваться с крупным бизнесом на новых условиях. Идет торг о взаимоприемлемых правилах игры, фиксируемых в законодательстве. Разделение полномочий устраивает и уцелевший в процессе этих переговоров олигархический бизнес, и власть. Открытым остается лишь вопрос о стратегической перспективности для России такого союза. Устав от политических битв ушедшей эпохи, россияне оценили преимущества стабильности. Рейтинг Путина — выражение этой оценки. Но стабильность хороша, когда обеспечивает развитие. В противном случае она ведет к стагнации.
Нынешний союз власти и «олигархов» (в основном это экспортеры сырья и металлов) консервирует сырьевую структуру экономики и делает ее зависимой от мировых цен. Он консервирует и нерасчлененность власти и собственности, блокирующую развитие конкурентных рыночных механизмов. Он обессмысливает предпринимаемые меры по дебюрократизации экономики: имея союзником зависимого собственника, бюрократия легко к ним адаптируется.
Вызов миром
Две названные проблемы приобретают особую остроту на фоне третьей — быть может, главной. Это преодоление прогрессирующего технологического отставания России, грозящего ей превращением в маргинальную страну.
Раньше Россия могла использовать «самобытный» опыт технологической модернизации за счет силового давления на население и выкачивания из него ресурсов (Петр I и Сталин). Сейчас выкачивать нечего. А главное — проводить модернизацию силовыми методами невозможно без внешней угрозы. Снятие угрозы большой войны — серьезнейший вызов для России. Страна впервые проходит испытание длительным миром. И она его не выдержит, если не обеспечит отделение собственности от власти и не утвердит правовой порядок. Псевдопатриотическая риторика о «великой России», апеллирующая к славному прошлому, лишь затушевывает новизну современных вызовов.
Нельзя выдержать испытание миром, опираясь в основном на бюрократию. Она, главный наследник прошлого, заинтересована в модернизации меньше всех. Опереться можно только на социальные силы, которые устали от теневого союза с бюрократией, хотят обрести экономическую независимость, но слишком слабы, чтобы разорвать союз самостоятельно.
Такие силы сегодня можно найти прежде всего в среднем и малом бизнесе. Но ему нужна целенаправленная политическая поддержка, причем не в виде эпизодических заявлений ( «ребята, вы сами сочиняйте законы, а мы вас поддержим») и поручений губернаторам озаботиться проблемами малого и среднего бизнеса, а как последовательно реализуемая стратегия. Пока же получается, что проблема эта — всего лишь «одна из», а не главный общенациональный приоритет.
Нет спору: физзарядку надо делать, о бездомных заботиться и старушкам, не получающим пенсию, помогать. Но все это можно делать и без большого шума. Внимание же населения целесообразнее привлекать к проблемам, для страны судьбоносным. Ведь не понимают же люди, какие задачи стоят перед страной, какова их иерархия, что надо делать и что делается, чтобы их решить. Почти 80% населения не знают, какое государство создается в России и куда она движется. И столько же хотели бы знать. Так, может быть, пора им об этом сказать? Предстоящее послание Федеральному собранию — вполне подходящий повод.
Источник: Ведомости