Дело ЮКОСА: кто больше и что дальше? / Материалы СМИ

«Единая Россия» проигнорировала приговор Михаилу Ходорковскому /
Газета «Коммерсантъ» № 1. 11.01.2011

Российские политики и общественные деятели в массе своей жестко отреагировали на приговор бывшим руководителям ЮКОСа. Секретарь ЦК КПРФ по информационно-аналитической работе Сергей Обухов заявил, что «суд над Ходорковским и Лебедевым не вписывается в торжество правосудия». «Если бы приговор за хищение общенационального достояния – природных богатств – касался всех олигархов, а не только Ходорковского, можно было бы говорить о торжестве правосудия, – отметил он. – А так мы видим, что властями решаются какие-то чисто политические вопросы». Лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин назвал приговор результатом политического решения, принятого за пределами суда. «Это еще одна демонстрация отсутствия в России правового государства», – полагает он. Один из лидеров движения «Солидарность» Борис Немцов считает приговор «личной вендеттой от Путина», и «пока Путин у власти, Ходорковский будет сидеть». Глава запрещенной Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов предположил, что после обжалования приговора суд уменьшит назначенный срок – «в нем будет позиция Медведева по этому делу». Руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин уверен, что «приговор Ходорковскому – это приговор самой России: мы как цивилизованная страна исчезаем с карты мира, потому что не может быть цивилизованной страны без справедливого правосудия. Вместо этого у нас Владимир Владимирович Путин. Дело Ходорковского – это дело Путина». Господин Ясин предположил, что «это даже было одним из условий передачи президентского кресла Медведеву: у каждого свои сферы влияния. Скорее всего, именно поэтому Дмитрий Медведев и не вмешивался в дело ЮКОСа». Экс-глава президентского совета по правам человека, лидер движения «За гражданское достоинство» Элла Памфилова подчеркнула, что новый приговор Михаилу Ходорковскому «выступит в роли взрывного импульса и реакция на него будет только нарастать». «Возможно, высшие инстанции проявят большую независимость и профессионализм, осознают абсурдность ситуации. Возможно, до 2017 года произойдут перемены внутри страны, и Ходорковского с Лебедевым освободят, или поможет что-то изменить Европейский суд», – говорит она.

Новый обвинительный приговор поддержал лидер ЛДПР Владимир Жириновский, заявивший, что его партия «категорически против требований освободить Ходорковского или смягчить вынесенный приговор». По его мнению, «большинство граждан России поддерживает необходимость наказания».

Руководство «Единой России» отказалось комментировать приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Отказался комментировать его и глава правительства Владимир Путин. Об этом заявил его пресс-секретарь Дмитрий Песков.

Автор – Мария-Луиза Тирмастэ

Источник – Газета «Коммерсантъ» № 1 (4542) от 11.01.2011
http://www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1565464

***

Приговор Ходорковскому вызвал осуждение в мире / Ведомости. 10.01.2011

«Мы с Платоном Лебедевым показываем на своем примере: не надейтесь в России на судебную защиту от чиновника. “Правило Чурова” [“Разве Путин может быть не прав?” – фраза, сказанная новоназначенным председателем ЦИК Владимиром Чуровым в интервью “Коммерсанту” в 2007 г.] работает. Но мы не унываем и того же желаем друзьям», – говорится в заявлении Ходорковского, распространенном после завершения оглашения приговора. 30 декабря Хамовнический суд Москвы признал Михаила Ходорковского и Платона Лебедева виновными по второму делу ЮКОСа по статьям 160 и 174 часть 1 и приговорил их к 13,5 годам заключения. Окончательный срок – 14 лет в колонии общего режима (отсчитываются с 2003 г.).

Приговор вызвал бурю реакций со всех сторон.

Мир
«ВТО – организация, основанная на соблюдении взаимных договоренностей и главенства права. Для большинства стран мира этот вердикт – демонстрация того, что прогресса в области главенства права в России нет. Вердикт определенно подрывает репутацию России. Он определенно повредит перспективам [вступления страны в ВТО]», – заявил вчера высокопоставленный член администрации президента США Барака Обамы.

«Создается впечатление, что в этом процессе играли роль политические мотивы. Это противоречит декларациям приверженности верховенству закона, которые мы так часто слышим от России», – сказала канцлер ФРГ Ангела Меркель. Она добавила, что разочарована приговором и считает его слишком жестким.

«Свидетельства о нарушениях в ходе судебного разбирательства вызывают у нас серьезную озабоченность и разочарование», – говорится в заявлении верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. По ее словам, указанные нарушения затрагивают самые глубинные принципы ЕС, они слишком важны, чтобы их можно было проигнорировать. «Европейский союз продолжит внимательно следить за делом Ходорковского и Лебедева и поставит этот вопрос перед Россией. Как подчеркивалось на саммите ЕС – Россия по 7 декабря в Брюсселе, ЕС ожидает от России уважения международных обязательств в области прав человека и верховенство закона», – говорится в заявлении.

«Я глубоко озабочен тем, какие последствия дело Михаила Ходорковского может иметь для доверия к принципам правоприменения в России», – говорится в заявлении министра иностранных дел Великобритании Уильяма Хейга. От имени Великобритании Хейг призвал Россию уважать принципы правосудия и применять закон в недискриминационной и пропорциональной манере. «Без этого Соединенное Королевство и большинство стран международного сообщества будут рассматривать этот суд как откат назад», – заявил Хейг.

«Нынешний приговор – это удар по законности в России. Всё касающееся обвинений и судебного процесса говорит о том, что дело против него [Ходорковского] политическое», – сказала Рейчел Денбер, исполняющая обязанности директора отделения Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии.

Власть
«Мне абсолютно не нравится то, что заранее, задолго до оглашения приговора, СМИ, общественные деятели и не только, которые к рассмотрению дела не имели никакого отношения, начали заранее расставлять акценты, объявлять подсудимых невиновными и т.д.», – заявил «РИА Новости» депутат Госдумы, единоросс, член комитета Госдумы по законодательству и постоянной делегации России в ПАСЕ Дмитрий Вяткин. По его мнению, Запад заинтересован в Ходорковском и Лебедеве как в инструменте политического давления на Россию. «Они пешки в большой игре Запада с Россией», – считает депутат.

Замсекретаря ЦК КПРФ, депутат Госдумы Сергей Обухов считает, что если привлекать к ответственности, то всех олигархов по имеющемуся у партии списку. Только в этом случае, считает депутат, можно было бы говорить о справедливости. «Но в данном случае можно лишь догадываться о некоей политической целесообразности», – заметил Обухов.

«Я разочарован таким решением суда, я не верю в объективность суда, в его независимость», – заявил депутат от «Справедливой России», зампред комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков. «Понятно, почему такое решение было вынесено накануне Нового года – чтобы не было дискуссий», – сказал парламентарий и отметил, что «дело Ходорковского бьет по имиджу Российской Федерации и это надо было учитывать».

Лидер ЛДПР и вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский считает, что приговоренным не придется сидеть до 2017 г. «Я думаю, что в апреле-мае 2012 г. новый президент, кем бы он ни был, объявит амнистию и все фигуранты “дела ЮКОСа” выйдут на свободу», – заявил Жириновский.

Президент России Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин после окончания оглашения приговор не комментировали.

Общественность
«Это позор для России самый настоящий. Никакого отношения к правосудию, закону, праву решение не имеет. Очевидно, что это личная вендетта Путина против Ходорковского. Последствия ужасны для России: сокращение инвестиций, бизнес-эмиграция из России» – сопредседатель оппозиционного движения «Солидарность» и партии «Народной свободы» Борис Немцов.

«Приговор Ходорковскому – это приговор самой России. Мы, как цивилизованная страна, исчезаем с карты мира, потому что не может быть цивилизованной страны без справедливого правосудия. У нас же нет и тени правосудия. Вместо этого у нас Владимир Владимирович Путин. Дело Ходорковского – это дело Путина», – заявил «Коммерсанту» научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин.

Автор – Сергей Смирнов

Источник – Ведомости. 10.01.2011
http://www.vedomosti.ru/politics/news/1182855/prigovor_hodorkovskomu_vyzval_osuzhdenie_v_mire

***

Суд расскажет, сколько ещё сидеть М. Ходорковскому / РБК Санкт-Петербург. 15.12.2010

Хамовнический суд Москвы сегодня начнет оглашение приговора по второму уголовному делу в отношении экс-владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МЕНАТЕПа Платона Лебедева. Не исключено, что зачитывать свой вердикт суд будет не один день. Напомним, прокуратура требует отправить обоих в колонию на 14 лет.

На Западе убеждены: суд вынесет приговор не двум бизнесменам, а всей российской демократии. Зарубежные политики и общественные деятели считают продолжающееся преследование М. Ходорковского откровенным нарушением прав человека.

«Как решительные приверженцы модернизации России, мы не можем спокойно наблюдать за тем, как открыто нарушается верховенство закона и человеческие ценности», – говорится в открытом письме, подписанном группой именитых европейцев (в их числе бывшие министры иностранных дел Великобритании и Франции, экс-глава военного комитета НАТО и режиссер Терри Гиллиам) и обнародованном Financial Times за день до оглашения вердикта.

«Продолжающееся преследование является несправедливым и не мотивированным законом, – полагают авторы обращения. – Это нарушает веру в правовую систему России и в то, что ее президент готов отстаивать конституционные принципы».

Германия тем временем удостоила опального российского олигарха награды за правозащитную деятельность – Rainer Hildebrandt International Human Rights Award. Медаль 13 декабря вручили матери М. Ходорковского в Берлине. Присутствовавший на церемонии спикер бундестага Норберт Ламмерт назвал процесс над бывшим владельцем ЮКОСа политическим, добавив, что власти России «не выказывают никакого интереса в восстановлении дружественных отношений с Европой».

М. Ходорковского и П. Лебедева поддерживают и некоторые соотечественники. В преддверии финала затянувшегося судебного процесса в России прошли митинги в поддержку бывших нефтяников. Число сочувствующих оказалось небольшим. Скажем, акция в Екатеринбурге, по оценке милиции, собрала всего 50 человек, в Петербурге – около 100 (местная оппозиция при этом говорит о тысяче участников).

Накануне оглашения приговора в Хамовническом суде с просьбой «справедливо разобраться» к президенту РФ обратились известные российские рок-музыканты. «Два раза сидеть за одно и то же – не совсем хорошо», – пояснил фронтмен группы «Аквариум» Борис Гребенщиков. Помимо него под обращением подписались, в частности, лидеры «Чайфа», «Алисы» и Tequilajazzz, а также вездесущий Андрей Макаревич из «Машины времени».

«Мы сделали это не для самопиара, а в надежде, что наше мнение чего-то стоит, – сказал последний в эфире «Эха Москвы». – Очень хочется, чтобы наш суд стал орудием правосудия, а не орудием возмездия, и чтобы закон был законом. По нашим ощущениям, фарс переходит все мыслимые границы».

Мало кто верит при этом, что суд будет снисходителен к М. Ходорковскому и П. Лебедеву, тем более настолько, чтобы полностью оправдать подсудимых. Большинство сходится во мнении, что бывшему владельцу ЮКОСа и его партнеру назначат лет десять колонии.

Проректор по международным делам Европейского университета в Санкт-Петербурге Вадим Волков не так давно дал другой прогноз: «По понятиям должны оправдать, так как два раза за одно и то же не наказывают. По закону – тем более. По политическим соображениям должны дать 2–3 года».

Российский Forbes еще в мае этого года опросил политиков, общественных деятелей и бизнесменов, задав каждому один вопрос: «Что будет, если М. Ходорковский выйдет на свободу?». «Будет спасен имидж российского правосудия», – ответил тогда научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин.

Известный журналист Леонид Парфенов называет дело ЮКОСа историческим. «Оно определяет очень многое, если не почти все в сегодняшней общественно-политической ситуации в стране», – заявил он недавно в интервью официальному сайту сторонников М. Ходорковского.

«Товарищ по несчастью» опального олигарха, бывший совладелец «Евросети» Евгений Чичваркин, который сейчас скрывается от российского правосудия в Лондоне, по его собственным словам, «крайне пессимистично» смотрит на возможность вынесения оправдательного приговора М. Ходорковскому и считает нынешнее дело ЮКОСа «надуманным и политически мотивированным».

Напомним, М. Ходорковский и П. Лебедев обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных п.»а» и «б» ч.3, а также ч.4 ст.160, ч.3 ст.174 и ч.4 ст.174-1 Уголовного кодекса РФ (присвоение или растрата с использованием служебного положения организованной группой в особо крупном размере и «отмывание» денег или имущества, нажитых преступным путем, организованной группой).

По версии следствия, подсудимые в составе организованной группы с основными акционерами НК «ЮКОС» и другими лицами в период до 12 июня 1998 года похитили акции дочерних обществ ОАО «Восточная нефтяная компания» на сумму 3,6 млрд руб., а в 1998–2000 годах легализовали эти ценные бумаги.

Кроме того, в 1998–2003 годах М. Ходорковский и П. Лебедев якобы присвоили нефть дочерних акционерных обществ ЮКОСа ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть» на сумму более 892,4 млрд руб. Часть этих средств в размере 487,4 млрд руб. и 7,5 млрд долл в 1998–2004 годах бизнесмены, как полагает следствие, «отмыли».

В мае 2005 года М. Ходорковский и П. Лебедев были признаны виновными по шести статьям Уголовного кодекса РФ и приговорены к девяти годам лишения свободы. Позднее срок наказания был сокращен до восьми лет. Второе дело против них было возбуждено в 2006 году.

Источник – РБК Санкт-Петербург. 15.12.2010
http://spb.rbc.ru/topnews/15/12/2010/515278.shtml

***

О переносе приговора Ходорковскому суд предупредил только конвоиров / GZT.RU. 15.12.2010  
Судья Данилкин не назвал причину переноса оглашения приговора по второму делу ЮКОСа

Перенос оглашения приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву в Хамовническом суде стал неожиданностью как для собравшихся журналистов, так и сторонников подсудимых. Оказалось, что оповещены были только конвоиры, так и не доставившие подсудимых в суд. Однако их сторонники все равно устроили возле здания импровизированный молчаливый митинг. Между тем, опрошенные GZT.RU эксперты разошлись во мнениях относительно причин переноса приговора на самый конец декабря.

Первые представители СМИ в ожидании сенсационного приговора появились перед зданием Хамовнического суда еще в шесть часов утра. Однако в 8.00 – за час до открытия здания суда на дверях появилось объявление о переносе оглашения приговора на 27 декабря. Впрочем, несмотря на это, к Хамовническому суду продолжали подтягиваться журналисты и сторонники Ходорковского.

К девяти часам перед судом собралось около ста представителей российских и зарубежных СМИ и примерно столько же слушателей. К одиннадцати утра число сторонников подсудимых увеличилось до трехсот человек.

Среди людей, желающих поддержать подсудимых, были замечены немецкие депутаты, оппозиционные деятели Леонид Гозман, Илья Яшин, журналисты Виктор Шендерович и Александр Подрабинек, известная актриса Лия Ахеджакова

Судья не успел

Впрочем, вполне вероятно, что информация о переносе начала оглашения приговора появилась все-таки заранее. Ни Михаил Ходорковский, ни Платон Лебедев не были доставлены из СИЗО в суд. Получается, что конвой все же успели предупредить заранее.

Не было принято и никаких усиленных мер безопасности, как это было при оглашении первого приговора Ходорковскому и Лебедеву в Мещанском суде в мае 2005 года.

Общественный порядок перед судом обеспечивал один-единственный омоновец с собакой. Да еще несколько милиционеров следили за происходящим со стороны. Однако в суд ни журналистов, ни зрителей не пускали. Представителям СМИ пришлось несколько часов стоять на морозе, дожидаясь реакции адвокатов и официальных комментариев от сотрудников суда.

Первым из защитников в суд приехал адвокат Лебедева Владимир Краснов. Появившись в девять утра, адвокат рассказал, что и для него известие об отложении приговора стало неожиданностью.

«Пока мы не знаем причины переноса. О переносе заседания нас тоже никто не уведомил», – рассказал Владимир Краснов и зашел в суд. Защитник сообщил, что они будут добиваться получения официального уведомления о переносе.

«Видимо, судья не успел», – иронично заметил Краснов.

Приговор в новогоднюю ночь

Утром в суд приехали и родители Михаила Ходорковского Марина Филипповна и Борис Моисеевич с цветами для сына. Стоит отметить, что мать подсудимого специально, чтобы попасть на оглашение приговора, ночью прилетела из Страсбурга, где у нее были встречи с депутатами Европарламента.

«Я ожидала, что может быть перенос по аналогии с первым процессом. Тогда начало оглашения также откладывали», – рассказала Марина Филипповна.

Впрочем, вышедшая к журналистам пресс-секретарь суда Наталья Васильева не смогла назвать официальные причины отложения, сообщив только, что судья Виктор Данилкин находится в совещательной комнате и не может лично прояснить ситуацию.

Примерно в десять часов в суд приехал адвокат Ходорковского Вадим Клювгант. Отказавшись от комментариев, он зашел в здание Хамовнического суда, и вышел из него через 15 минут.

«Мы получили официальную информацию о переносе в письменном виде. Я не собираюсь гадать и умничать о причинах отложения. Если судье требуется еще время, то нужно его предоставить, – рассказал окружившим его журналистам Клювгант. – Я готов слушать справедливый приговор даже в новогоднюю ночь».

При этом адвокат оговорился, что справедливым приговором, по его мнению, может быть только оправдательный.

Молчаливый митинг

Впрочем, какой именно приговор начнет оглашать судья Данилкин в канун Нового года, – вопрос скорее риторический.

«Я уверен, что одним из оснований для переноса приговора было снизить ажиотаж вокруг этого дела», – в свою очередь заявил адвокат Владимир Краснов.

Также скептически настроен и оппозиционер Леонид Гозман.

«Я не верю, что суд не успел написать приговор. Виктор Данилкин – профессиональный судья, и если он сказал: 15 декабря, значит – у него все готово к 15 декабря, – рассказал журналистам оппозиционер. – Единственная причина – это желание огласить обвинительный приговор, когда вся страна будет праздновать Новый год».

По словам Гозмана, таким образом сделан расчет на то, что 27 декабря в суд придет меньше народа.

«Люди пришли сегодня, пришли, несмотря на мороз, в следующий раз придут меньше», – уверен Гозман.

Впрочем, в одиннадцать часов сторонники подсудимых устроили перед зданием суда «молчаливый митинг». Несколько сотен людей выстроились перед зданием Хамовнического суда, держа в руках брошюры и плакаты с фотографиями Ходорковского.

Приговор затеряется в спорах о Рождестве

Между тем, опрошенные GZT.RU эксперты разошлись во мнениях относительно причин переноса оглашения приговора Ходорковскому и Лебедеву на 27 декабря.

Игорь Бунин, генеральный директор Центра политических технологий, видит в этом повторение истории с оглашением первого приговора фигурантам «дела ЮКОСа» в Мещанском суде.

«С одной стороны, так было и в прошлый раз, то есть взяли и отложили. А потом „впарили“ по полной программе! Кроме того, оглашение приговора передвигается на очень интересный срок – 27 декабря, когда Запад занимается только спорами о том, а что же такое Рождество – светский праздник или все-таки католический, религиозный? Так что в это время там будет явно неинтересна тема приговора Ходорковскому. – заявил Бунин GZT.RU. – Но, с другой стороны, группа музыкантов впервые обратилась к президенту с тем, чтобы относительно Ходорковского было принято правильное и юридически выверенное решение. Тем более что это такие музыканты, которые каждый свой шаг выверяют заранее, действуют с оглядкой, а не делают что-то экспромтом. И вот я думаю, а не является ли такая „оглядка“ некой приметой того, что в отношении Ходорковского, возможно, будет принято более справедливое решение, чем этого требует прокуратура?».

Его мнение разделяет Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики.

«Ну, не сам же судья Данилкин взял и отложил оглашение приговора! Наиболее вероятно, что перенос оглашения связан с тем, что властям удобнее вынести его тогда, когда общество будет в отвлеченном новогоднем состоянии. Конечно, это ослабит реакцию общества на судебное решение, тем более если опять предполагается суровый приговор по отношению к Ходорковскому и Лебедеву. Правда, возможен и то, что сейчас идет дальнейшее обсуждение возможного приговора с тем, чтобы найти более благоприятное решение. Ведь вся надуманность обвинительного приговора настолько очевидна, что это может сыграть огромную разоблачительную роль во всех имитациях благопристойности. Это будет таким ударом по режиму, что гораздо проще окажется вообще выпустить Ходорковского!», – сообщил он GZT.RU. Он полагает, что Ходорковскому и Лебедеву «скостят» по году сначала в суде, а потом после апелляции по сравнению с тем, что запросило гособвинение. Таким образом, по его словам «может получиться на 2–3 года меньше, чем 14 лет».

Судья вне политики

В то же время бывший губернатор Самарской области Константин Титов, занимающий сейчас пост заместителя председателя комитета Совета Федераций по социальной политике и здравоохранению, ничего экстраординарного в переносе приговора не видит.

«Это решение судьи, который, видимо, хочет что-то глубже изучить, рассмотреть и вникнуть в какие-то проблемы, которые он себе обрисовал, готовя данное заключение суда. То есть существуют некие юридические коллизии, и разобраться в них – дело профессиональной компетенции судьи. Что касается так называемой политической составляющей, то мы будем рассматривать ее только после того, как будет оглашено решение суда. Сейчас же никакой „политики“ в переносе оглашения приговора нет, и все это – чистая компетенция судьи», – высказал он свое мнение корреспонденту GZT.RU.

С ним полностью согласен зампред Госдумы от фракции «Справедливая Россия» Александр Бабаков: «На эту тему уже столько сказано, что теперь имеет смысл обращать внимание только на какие-то юридические тонкости. Поэтому если в деле существуют некие юридические процедуры, то, видимо, именно с этим и связан перенос. Я не вижу никаких политических подоплек, которые привели бы к перенесу сроков оглашения приговора. А если и появятся подобные „политизированные“ предположения, то они будут безосновательны, потому что дело можно прокомментировать и в одну и в другую сторону».

Анастасия Михайлова, Александр Саргин

Источник – GZT.RU. 15.12.2010
http://www.gzt.ru/topnews/accidents/-o-perenose-prigovora-hodorkovskomu-sud-/339522.html

***

Ходор / «Русский репортер» №49. 16.12.2010

Хамовнический суд в среду начал оглашать приговор по делу Михаила Ходорковского. Сдавая этот номер, мы еще не знали, обвинительный он или оправдательный. В любом случае приговор этот будет интерпретирован как одно из главных политических событий эпохи. Ходорковский для определенной части общества не просто главный политический заключенный, но и моральный авторитет. «РР» проследил эволюцию сознания некогда самого богатого человека страны, пытаясь разобраться, как идейный комсомолец и циничный бизнесмен переродился в интерпретатора Библии и как изменение взглядов на жизнь сказывалось на его личной судьбе и даже судьбе страны.

Значительная часть интеллектуального истеблишмента узнала о том, что Ходорковский демократ, после того как его посадили в тюрьму. До того его считали удачливым бизнесменом либо ловким жуликом, не без сарказма заметил как-то Альфред Кох.

– Все российские олигархи дико изобретательные, дико сильные, злобные, жадные, и палец им в рот не клади. Ходорковский на их фоне не был ни существенно хуже, ни существенно лучше, – делится своими наблюдениями бывший зампред Центробанка Сергей Алексашенко.

Но любая оценка деятельности Михаила Ходорковского до тюрьмы не объясняет случившейся с ним метаморфозы и не дает представления о ее масштабе.

Власть денег

Мы не скрываем, что заряжены на богатство.
Наши цели ясны, задачи определены – в миллиардеры.
…Хватит жизни по Ильичу!
Наш компас – Прибыль, полученная в соответствии со строжайшим соблюдением закона.
Наш кумир – Его Финансовое Величество Капитал.

Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин.

Человек с рублем, 1993 год

Шел 1987 год. А 28-летний инженер-программист из внешнеторгового объединения «Зарубежгеология» Леонид Нев­злин шел на встречу с комсомольским функционером Михаилом Ходорковским, увидев объявление о приеме на работу в центр научно-технического творчества молодежи (НТТМ) при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ.

– У меня была цель: посмотреть на этого парня и понять, можно ли с ним иметь дело. Это вопрос очень индивидуальный. Потому что 99% людей мне решительно не нравятся, и я с ними работать не собираюсь, – рассказывает мне уже не инженер, а беглый олигарх Невзлин.

Глава центра НТТМ под жесткие критерии Невзлина подошел. Вместе они довольно быстро прошли путь от правоверных комсомольцев, исповедующих, что «капитализм загнивает… и коммунизм – будущее человечества» (Ходорковский утверждал, что действительно так думал), до апологетов свободного рынка. Деньги полностью заменили в их головах любую идеологию. То есть стали новой идеологией.

Секрет первого миллиона, а то и миллиарда Ходорковского давно описан: обналичка, торговля компьютерами, джинсами и прочим барахлом.

– Как вы тогда, в период дикого капитализма, устанавливали для себя рамки: что можно, а что нельзя? – спрашиваю я теперь у Невзлина, – Скажем, можно было торговать левым коньяком – если верить вашему же признанию в одном из интервью. А заниматься «черной» растаможкой? И что играло решающую роль в установлении этих рамок: боязнь попасть в тюрьму или моральные принципы?

«Я пользовался любой дыркой в законодательстве и всегда лично расска­зывал членам правительства, какой дыркой в их законах и как я буду пользоваться или уже пользуюсь. Да, это была маленькая месть, возможно – грех тщеславия»

– Ограничения устанавливал сам Ходорковский, и даже если мы приближались к грани закона, то никогда ее не переходили. То есть критерием оценки моральности нашего заработка всегда было соответствие текущему законодательству. Вот вы спросили про коньяк – да, торговали. Но мы нарушали бы закон, если б на нем было написано не «Наполеон. Бренди», а «Наполеон. Коньяк» и он был паленый. Но это был настоящий бренди из настоящей Франции, просто очень дешевый. Да, мы это финансировали, на этом зарабатывали, но это не было нарушением закона. А вот, например, советскую таможню мы не подмазывали: Ходорковский это запретил.

У кого-то эти слова вызывают скепсис. Альфред Кох во время публичной лекции на Polit.ru как-то сказал: «У бизнес-сообщества к Ходорковскому очень и очень нехорошее отношение как к бизнесмену. Почти никто не считает его человеком достойным поддержки. Ходорковский все время бравировал двумя тезисами. Первый: “Если бы у нас было государство, я бы давно уже сидел в тюрьме”. И второй: “Мое – это мое, а твое – давай разговаривать”».

Если принять эти слова на веру, государство у нас появилось в 2003-м. Но большинство наших собеседников все же сходятся во мнении, что грань, вдоль которой так часто бродил Ходорковский, он не переходил или делал это так искусно, что никто не замечал.

«Дыру можно найти в любом законе, и я ею воспользуюсь без малейших колебаний», – заявил он однажды. А уже из тюрьмы в переписке с писательницей Людмилой Улицкой подвел под эту теорию некое личностное обоснование. Говорил, что был сторонником приватизации не отдельных предприятий, а крупных научно-промышленных комплексов по типу «Газпрома», но когда молодые реформаторы отвергли его подход, решил отомстить: «Я ушел, предупредив, что воспользуюсь той дурью, которую они понапишут. В том числе и свободно обращаемыми ваучерами. Зато потом я пользовался любой дыркой в законодательстве и всегда лично рассказывал членам правительства, какой дыркой в их законах и как я буду пользоваться или уже пользуюсь. Да, это была маленькая месть, возможно – грех тщеславия. Но, надо отметить, они вели себя прилично: судились, перекрывали дырки новыми законами и инструкциями, злились, однако никогда не обвиняли меня в нечестной игре. Это был наш постоянный турнир. Прав ли я был по большому счету? Не убежден».

Это он сейчас не убежден. В период первоначального накопления капитала таких вопросов бизнесмен-Ходор­ковский себе задавать не мог. Был азарт игрока. Он стремился выиграть турнир. Не нарушая правил, но поль­зуясь их несовершенством. И все же помня при этом о каких-то принципах.

Примечательная история: в 1990 году Ходорковский пошел в советники к российскому премьер-министру Ивану Силаеву, и уже хотя бы поэтому у него не было сомнений, по какую сторону баррикад быть в августе 1991-го. Работавшие с ним тогда люди рассказывают, что он сформулировал свои мотивы примерно так: став советниками Силаева, придя в правительство Ельцина, мы заранее определились, кто «наши». И даже если мы что-то недопонимаем, с чем-то не согласны, мы должны быть там, где «наши», потому что так – порядочно.

– А если бы мы исходили из бизнес-интересов, нам правильнее было бы оказаться на стороне ГКЧП, – вспоминает Леонид Невзлин. – Потому что все бизнес-возможности и привилегии в тот момент мы получали не из российских, а из советских рук. То есть с точки зрения бизнес-интересов мы, скорее, шли на риск.

Всё сложилось удачно – риск оправдался: Ельцин победил, Советский Союз скоро развалился, и перед бизнесом, поддержавшим молодую российскую власть, открылись потрясающие перспективы. К тому времени у бывших комсомольцев уже был свой банк – МЕНАТЕП. И после победы «наших» они получили ресурсы, заставившие забыть о дешевом коньяке: какой смысл гонять из Франции дешевую бормотуху, когда у тебя есть доступ к государственным деньгам?

Государственный пирог

МЕНАТЕП становится одним из «уполномоченных банков» – в него переходят финансовые потоки налоговой службы, Рособоронэкспорта, других госструктур. «Мы брали деньги у государства, передавали их государственным предприятиям, а потом брали деньги у государственных предприятий и возвращали их государству. Оборот приносил огромную прибыль», – вспоминал позднее Ходорковский.

– Мы все-таки ребята из простых достаточно семей. И связи наши наработаны нашим горбом, а не переданы нам по наследству и не через ЦК КПСС, – говорит Леонид Невзлин. – Эти достижения наши собственные, и не благодаря, а вопреки, потому что у нас хватало недостатков, в связи с которыми нас могли не пригласить к пирогу. Но пригласили.

По сути, залогом успеха МЕНАТЕПа стал доступ в правительственные кабинеты и к правительственным секретам. Кто-то называет это коррупцией, кто-то лоббизмом. Но как бы это ни называлось, для Михаила Ходорковского главным было то, что это приносит деньги.

– Деньги… Когда я работал в банке в 1993 году, у меня их было гораздо больше, чем мне было нужно для личных потребностей, – говорил он потом.

Государству в тот исторический период с деньгами повезло меньше. И это вывело бизнес Ходорковского на новый этап развития.

«Нас никто из команды Гайдара слушать не хотел. Общаться в тот момент с представителями дикого рынка для них значило навлечь на себя подозрение в коррупции. У них были специально выделенные люди для общения с будущими олигархами».

1995 год. Доходы федерального бюджета – 37 миллиардов долларов, расходы – 52 миллиарда. Баррель нефти стоит 15 долларов. Государство остро нуждается в деньгах, а еще в избавлении от госсобственности и паразитирующего на ней класса красных директоров. Годами они не платят налогов, ноют об отсрочках платежей, прикрываясь социалкой и «многотысячными коллективами» за их спинами.

«Сковырнуть этих архаровцев усилиями собственника-государства было невозможно ни под каким предлогом, – признавал позже в своей книге тогдашний заместитель главы Госкомимущества Альфред Кох. – Они постоянно ползали из кабинета в кабинет по Белому дому и лоббировали, лоббировали, лоббировали…»

Бессонные ночи подсказали выход – метод убийства двух зайцев сразу: «Раз тебе самому не дадут их уволить, то надо завод продать, а новый хозяин пусть сам избавляется от этих “элитных производителей”».

Это был поразительный план. Тем более что и бизнес хотел того же.

Так началась эпоха инвестиционных конкурсов и залоговых аукционов, на которых набитый деньгами МЕНАТЕП скупил чуть ли не 100 разных заводов по всей стране, а под конец за 150 миллионов долларов приобрел и алмаз своей короны – ЮКОС. Через два года его капитализация увеличилась до 4 миллиардов долларов. Цель, поставленная в манифесте «Человек с рублем», была достигнута.

Не обошлось, правда, без досадных недоразумений. На Ходорковского сильно обиделись рядовые акционеры банка МЕНАТЕП: в 1991-м он развернул масштабную рек­ламную кампанию, продал акций на 2,5 миллиона рублей под обещание огромных дивидендов, но что-то не сложилось, и акционеры наговорили владельцам МЕНАТЕПА много обидных и грубых слов.

– Была ли справедливость в их словах? Это вопрос философский, – говорит теперь Леонид Невзлин, не раз выслушивавший эмоциональные речи на собраниях акционеров. – Я все­гда на него отвечал так: если бы они могли потратить те деньги на что-нибудь более весомое, чем акции МЕНАТЕПа, – золото, бриллианты, машины или недвижимость, – то их вложения в эпоху формирования рынка были бы более надежными и ликвидными. Но такой возможности в тот момент у них не было. В итоге за акции они получили столько, сколько они стоили на рынке.

О социальной ответственности Михаил Ходорковский тогда еще ничего не знал.

Чуть позже появились и обвинения в выводе активов ЮКОСа, а значит, и большей части прибыли в офшоры. «Невероятная наглость. Говорили, что российские менеджеры будут красть, но понемногу и со временем ситуация улучшится. Данный случай показывает, что им нужно все или ничего. Просто удивительно. Вторая по величине нефтяная компания России вышла из-под юрисдикции России», – писал в служебной записке с говорящим заголовком «Как украсть нефтяную компанию» Джеймс Фенкер, в то время аналитик компании «Тройка-Диалог».

Михаил Ходорковский продолжал ходить по грани и пользоваться пробелами в законах. И задумываться о большем. Ведь эволюция не стоит на месте.

И деньги, и власть

Ещё несколько месяцев назад мы считали за благо власть,
которая бы не мешала нам, предпринимателям.
…Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу
и процесс этот остановить уже невозможно,
меняется и наше отношение к власти.
Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно.
Необходима реализация принципа
«кто платит, тот и заказывает музыку».

Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин.

Человек с рублем, 1993 год

С мэром Нефтеюганска Владимиром Петуховым я встречался за неделю до его убийства. На его столе стояла вызывающе большая табличка: «Денег нет». Он рассказывал о своей изнуряющей войне с ЮКОСом за налоги, которые на 95% формировали бюджет города. Петухов считал – платят мало. Он как-то высчитал, что «Сургутнефтегаз» с одной тонны нефти налогов платил в сто раз больше, чем ЮКОС. Вид он при этом имел революционный, хотя и слегка жуликоватый, и я не мог себе объяснить, откуда у меня это ощущение.

Петухов рассказывал о безобразиях не только московским журналистам, но и писал письма с претензиями – в налоговую инспекцию, в ФСБ, в Думу. Требовал, чтобы ЮКОС увеличил платежи или чтобы ему заблокировали счета (следователи нашли при нем эти письма после убийства и посчитали их одним из главных доказательств причастности менеджеров ЮКОСа к преступлению). Нефтяники возражали, что у Петухова денег достаточно, только тратит он их не на то – раздает льготные кредиты и муниципальные заказы фирмам своей жены и многочисленных родственников, «пилит» бюджет, а зарплату бюджетникам не платит. А те без зарплаты бастуют.

Правых и виноватых в этом споре найти было трудно, но нам важнее другое – что сделал в той ситуации Ходорковский. В какой-то момент, устав от Петухова, он вообще перестал перечислять налоги в муниципальный бюджет – привез из Москвы мешки налички и заплатил бюджетникам в обход мэрии. По сути, ЮКОС взял на себя государст­венные функции, посчитав, что справится с ними лучше.

– Ненормально это было? Да. Но никто никогда не сказал, что незаконно, – говорит Невзлин.

Он, кстати, заочно осужден за организацию убийства Петухова, хотя вину, конечно, не признает.

«Все российские олигархи дико изобретательные, дико сильные, злобные, жадные, и палец им в рот не клади. Ходорковский на их фоне не был ни существенно хуже, ни сущест­венно лучше».

Так или иначе, но мэра Нефтеюганска убили, а Ходорковский вынес из этой истории убежденность в моральном праве подменять собой неэффективное государство. Он, честный и некоррумпированный, может быть гораздо компетентнее чиновников и сам решать, как распоряжаться деньгами.

Вообще, сторонником теории, что правительство есть наемный служащий крупного капитала, владелец ЮКОСа стал еще в начале 90-х. Но убедить в этом правительство Гайдара у него так и не получилось: команда Гайдара, либеральная по духу, на этот же самый дух, как выяснилось, не переносила вмешательства в свою работу.

– Уровень влияния так называемых олигархов на команду Гайдара в области формирования экономической политики был примерно равен нулю, – уверяет меня Невзлин. – Первый раз, когда с нами обсуждались какие-то правила игры, – это залоговые аукционы: государству тогда было совсем туго с точки зрения доходов бюджета. А до этого нас никто из команды Гайдара слушать не хотел. И более того, общаться в тот момент с представителями дикого рынка для них значило навлечь на себя подозрение в коррупции. Они держали дистанцию, у них были специально выделенные люди для общения с будущими олигархами.

Сам Ходорковский формулирует еще жестче. «А где был в это время крупный бизнес? – спрашивает он сам себя в статье “ Кризис либерализма”. – Да рядом с либеральными правителями. Мы помогали им ошибаться и лгать. Мы, конечно же, никогда не восхищались властью. Однако мы не возражали ей, дабы не рисковать своим куском хлеба. …Мы же всегда были зависимы от могучего бюрократа в ультралиберальном тысячедолларовом пиджаке».

Но через несколько лет ситуация изменилась. В 1995 году коммунисты выиграли выборы в Думу. Геннадия Зюганова многие в глаза и за глаза называли будущим президентом.

«В ту пору у меня и моих единомышленников не было ни малейшего сомнения, что Зюганов выиграет предстоящие президентские выборы», – вспоминает Ходорковский. И он в числе 13 крупных бизнесменов подписывает обращение «Выйти из тупика!» с простой идеей создания альянса Ельцин – Зюганов, где первый был бы президентом, а второй – премьер-министром. Понять из текста, кто в стране главный, было легко: «Мы не хотим заниматься изнурительной и бесплодной педагогикой! …Отечественные предприниматели обладают необходимыми ресурсами и волей для воздействия и на слишком беспринципных, и на слишком бескомпромиссных политиков».

То, что ресурсы и воля действительно есть, стало понятно в середине года, когда спасительного альянса с лидером КПРФ не случилось, но бизнес втащил-таки Ельцина во второй президентский срок.

«Пропуск в новейшую российскую историю авторитаризму выписали в 1996 году, когда очень специфическим образом Борис Ельцин во второй раз был сделан президентом России», – написал Ходорковский в статье «Левый поворот» в 2005 году, забыв, впрочем, употребить местоимение «мы». Понятно, почему спустя два года он повел себя так в Нефтеюганске и еще активнее занялся политикой в начале нулевых.

При этом сам ЮКОС превращался в подобие государства в государстве, дублируя некоторые его функции. Не он один, конечно. Службы безопасности многих крупных корпораций стали больше похожи на спецслужбы, а по оснащенности и масштабам деятельности иногда даже их превосходили. Настолько, что в 2000 году даже попали в послание президента Путина Федеральному собранию: «Вакуум власти привел к перехвату государственных функций частными корпорациями и кланами. Они обросли собственными теневыми группами… сомнительными службами безопасности». В итоге нескольких сотрудников службы безопасности ЮКОСа обвинили в убийствах и посадили на длительные сроки.

В том же 2000 году у Владимира Путина состоялся разговор с олигархами о «правилах игры». «Путин сказал, что он ожидает, что крупнейшие компании не будут использоваться для решения политических задач, – рассказывает Ходорковский в тюремной переписке с Акуниным, – и мы все (я в том числе) заявили, что поддерживаем эту позицию. …Речь о том, чтобы предприниматели не участвовали в политике в личном качестве или через лоббирование, никогда не шла».

Накануне выборов в Госдуму в 2003 году сам Ходорковский финансировал СПС и «Яблоко», а другие акционеры ЮКОСа – еще и коммунистов. Практика поддержки «своих» депутатов в регионах, где ЮКОС имел бизнес-интересы, была распространена и раньше. До сих пор финансирование оппозиции многие считают настоящей причиной преследования Ходорковского. Тот же Невзлин так не считает:

– Ни для кого не секрет, что все компании, в том числе и ЮКОС, информировали об этих вещах кремлевскую администрацию. То есть они задавали нам вопрос в определенной форме и получали ответ тоже в определенной форме. И эта сводка по всем крупным компаниям лежала на столах Суркова, Юмашева, Волошина, Путина. И это не секрет: в графе «Финансирование коммунистов» был не один ЮКОС.

Это было самоуспокоение. Растущее влияние ЮКОСа было хорошо заметно со стороны.

– Не считается нормальным, когда крупный бизнесмен лично занимается политикой. Он имеет право поддерживать некоторые партии. Но он не должен пытаться менять правила этой политической игры, – утверждает Сергей Алексашенко.

– А вы думаете, Ходорковский пытался?

– Думаю, что да. Думаю, что он был активным политиком в широком смысле слова.

Но возможно, для Ходорковского все бы и обошлось, если бы не выступление на встрече бизнесменов с Путиным 19 февраля 2003 года. Заседание было посвящено вопросам коррупции, и Ходорковский обвинил в ней государственную «Роснефть», незадолго до этого за непропорционально большие деньги купившую компанию «Северная нефть».

Чуть позже, уже в тюрьме, Ходорковский напишет, что забота о собственности приучила его молчать там, где надо. Почему же бизнес-прагматизм и самоконтроль не сработали? Не исключено – потому что владелец ЮКОСа чувст­вовал себя не просто одним из бизнесменов, даже первого ряда, но человеком, пользующимся серьезной общественной поддержкой, обладающим мандатом, подкрепленным не только деньгами, но и конкретными людьми. Он считал, что таких людей много, и имел на то основания. Чтобы понять это, надо вспомнить одну историю.

1991 год. МЕНАТЕП начинает продавать свои акции. Агрессивно, настойчиво. Цель – набрать максимально возможное число частных акционеров. За этой целью четкий расчет: тысячи акционеров из числа простых граждан – хорошая страховка при нестабильной власти. Отобрать бизнес у одного миллионера легко, у десяти тысяч учителей, врачей и пенсионеров – нет. Правда, в 1998 году МЕНАТЕП это от банкротства не спасло, но государство тут было ни при чем.

Но в 2003 году Михаил Ходорковский чувствовал у себя за спиной еще большую поддержку. Это были уже не озлоб­ленные маленькими дивидендами акционеры. К тому времени несколько лет активно работали благотворительные программы ЮКОСа, компания вкладывала огромные деньги в образовательные проекты. К циничному бизнесмену Михаилу Ходорковскому в какой-то момент пришло осознание того, что всех денег не заработаешь, и он работал на будущее.

Не только деньги

Я уже осознал, что собственность, а особенно крупная собст­венность,
сама по себе отнюдь не делает человека свободным.
Я многое запрещал себе говорить,
потому что открытый текст мог нанести ущерб именно этой собственности.
Приходилось на многое закрывать глаза, со многим мириться –
ради собственности, ее сохранения и приумножения.
Не только я управлял собственностью – она управляла мною.

Михаил Ходорковский.

Свобода и совесть, 2004 год

Сам Ходорковский говорит, что переосмысление про­изошло после кризиса 1998 года. Он понял, «что бизнес не игра, не шахматы – это люди, за которых ты отвечаешь, за их семьи, за их пенсии. Каждая ошибка, каждое “не подумал” может стоить кому-то страданий. Ответственность просто придавила».

Причем это чувство ответственности вышло за рамки компании «ЮКОС» – Ходорковский посчитал для себя возможным взять под патронаж едва ли не всю страну.

– Мы начали понимать, что очень быстро стали настолько другими, что забыли, как живут люди, и это может привести к печальным последствиям. Эти ощущения стали нарастать и создавать неуютное, нехорошее ощущение от жизни, – объясняет этот порыв Леонид Невзлин.

А бывший министр экономики Евгений Ясин видит эту эволюцию так:

– Мысль о том, что все люди занимаются бизнесом только ради того, чтобы зарабатывать деньги, – она не совсем верна. У Ходорковского было полно всяких идей и проектов, он был очень активен. Иногда это, по мнению бизнесменов, требует жестокости и нарушений некоторых этических норм. Тем более что в восьмидесятые и девяностые у нас в стране эти нормы еще не существовали. Можно было сначала внедрять научные изобретения, потом оказывалось, что выгоднее торговать компьютерами, потом – что еще выгоднее обирать тех, кто торгует компьютерами. Я лично убежден, что часть людей должна пройти такую фазу, чтобы прийти к мысли о том, что это нехорошо. Ходорковский такую стадию прошел. Он стал понимать, что нужно распространять технологии, учить учителей. И это тоже носило у него характер бизнес-про­ектов. Когда я с ним только познакомился, у меня было ощущение, что вопрос для него заключается только в том, сколько заплатить. Этический фактор, фактор внутренней убежденности, при этом не очень чувствовался.

Возможно, убежденность пришла позже, потому что иначе Михаил Ходорковский сидел бы сейчас в Лондоне, а не за решеткой.

Сделавший иной выбор Леонид Невзлин объясняет:

– Принимая свое решение, я исходил из двух соображений: во-первых, чувство опасности нарастало, во-вторых, я понимал, что могу найти себе место вне России. Но, по мнению Ходорковского, от опасностей надо не бежать – их надо преодолевать, с ними надо сражаться. С другой стороны, места кроме России для него нет. Вот такая само­идентификация.

«Это был очередной бой, из которого я мог не вернуться. И до сих пор не вернулся», – подтверждает Ходорковский в переписке с Людмилой Улицкой.

– Он не думал, что его арестуют, разгромят ЮКОС, – снижает пафос ситуации Сергей Алексашенко когда отвечает на вопрос, почему же Ходорковский не эмигрировал.

– Это был стратегический просчет?

– Не могу сказать, что это был просчет. Это была ошибка в прогнозе.

Так или иначе, с этого момента начался новый период в жизни Ходорковского – тюремный. Он получил время, которого у него не было, перенес мысли на бумагу и выдал сначала «Кризис либерализма», потом три «Левых поворота». А в 2007 году и вовсе обращение под названием «Мораль и справедливость»: «Если мы хотим что-то изменить в родной стране, то нужен если не миф, то правда, “красивая, как миф”. Такой миф (а может, правда) изложен в Библии. Суть его: аморально жить плохо. Это самый сильный и самый важный аргумент против дикого децильного коэффициента, против несправедливого суда, против профицитного бюджета при сотнях тысяч бездомных детей, при отсутствии лекарств». Эволюция завершилась.

…«Косить», убеждая, что встал на путь исправления, – для зэка это хороший способ добиться УДО. Ходорковский, судя по всему, не «косит». У него уже нет миллиардов. А он, кажется, даже и рад – сам себя перевел в разряд «обеспеченного среднего класса». Он стал настолько социалистом, что Сергей Миронов может позавидовать. Он не заявляет о серьезных политических амбициях. Но государство все никак не решается выпустить его на свободу. Это иррациональный, бессмысленный страх, который в среду 15 декабря или получил свое очередное подтверждение, или исчез.

– Михаил Борисович как бизнесмен до ареста был интересным и сильным персонажем, – говорит Сергей Алексашенко. – На мой взгляд, были другие люди – и слабее, и подлее, и циничнее, и беспринципнее. Да и сейчас не многое изменилось.

Виктор Дятликович
При участии Дмитрия Великовского и Александра Цыганкова

Источник – «Русский репортер» №49. 16.12.2010
http://www.expert.ru/2010/12/16/hodor/media/62214/

Источник:

РБК Санкт-Петербург. 15.12.2010 
http://spb.rbc.ru/topnews/15/12/2010/515278.shtml

Поделиться ссылкой: