Анатомия «героя»
Я тут в
одной клинике заменяю износившуюся часть тела на свежую, новую, и на стальных
стержнях.
Речь идёт о
зубах, нужных позарез человеку как орудие для выживания.
Чуть ли не
вчера здоровый как бык, но без передних зубов мужик в свитере заговорил со
мной, прикрывая зубы ладонью.
— Где же вы
успели зубы потерять, Эдуард?
— В тюрьме,
пародонтоз проклятый, челюсти жрал.
— У меня та
же история, — сказал мужик, довольный, что у нас с ним одна история.
— А Вы в
какой сидели? — спрашиваю.
— Да я не в
России, я в Гвиане сидел, в Суринаме.
— Ну и как
там? Климат, говорят, отвратительный, тропики, всё гниёт ?
Мы
некоторое время поговорили о тюрьмах и тропиках.
А сейчас мы
поговорим с вами о Ходорковском, потому что зубы вывели нас на тюрьму. Я
поговорю, а вы послушаете.
Я ему не
враг, но и не друг тоже. Я за ним наблюдал, как и многие. Любопытно.
Десятью
отсиженными годами меня не особо впечатлишь. Я бесчувственный русский
интеллектуал, вышедший из простых, родился так давно, что Сталин ещё жив был. И
Гитлер был жив, то есть в суровые, а не хлипкие времена родился.
У нас в
стране отсидевших десятку на самом деле как собак нерезаных.
В
саратовской тюрьме народу со «сроками огромными» было половина тюремного
контингента.
Помню, стою
под лестницей, в отстойнике, дверь в адвокатскую открыта, а там сидит знакомый
зэк, довольный, кричит мне: «Эдик, 23-и мне дали!» Это он доволен, что не
пожизненное.
Присутствовал
я при неудачном побеге человека, у которого уже был пожизненный срок. Дело было
в пещерах Саратовского областного суда… Его досудили и дали второй
пожизненный. Бандит. Сильный человек.
Другой
случай. В одной тюрьме (сказал бы, в какой, не могу!) узнал парень-бандит, что
его к вечеру заведут в другую камеру, а там его ждут давние враги. И
предполагал, что они с ним сделают. Он приготовил заточку и пошёл. Конвойные
его туда кинули и дверь закрыли. Парень встал к двери спиной, вынул заточку и
говорит: «Одного из вас я точно убью, а там как получится».
На него не
набросились. Простоял до утра, так вот спиной к двери. Утром его забрали из той
камеры конвоиры.
В
исправительной колонии № 13 под Энгельсом, в заволжских степях я стоял на
поверке с отрядом, где человек 15 сидели кто десятый, кто двенадцатый год.
Никто из них
себя героем не выпячивал.
Я это к чему
всё говорю ?
А к тому,
что десять лет сами по себе испытание. Да.
Но через
него прошли десятки тысяч, а может быть, сотни тысяч наших дорогих сограждан.
У
креативного класса принято свысока относиться к так называемым уголовникам, но
отрицать то, что они по большей части мужественно переносят свои (по большей
части заслуженные) страдания, не следует.
Таким
образом, десятки тысяч отсидели свои «срока огромные».
Ну и
Ходорковский отсидел.
А что ему
ещё оставалось делать? Это он для «креативного класса», для городской
интеллигенции герой, чтоб стать героем для народа, этого мало.
Что ему
оставалось делать? В любом случае?
Он что, в
ногах валяться мог у персонала лагеря или тюрьмы, но не стал?
Да валяться
не мог, его бы положение не улучшилось. Ему бы персонал помочь не смог, судил
его суд, а не конвойные.
Если б
валялся, подняли бы и сказали: «Ты чё, придурок ? А ну, стой!»
Теперь
Ходорковский вышел. И сразу эмигрировал, улетел в Берлин, будем называть вещи
своими именами. Эмигрировал, как Каспаров, как Гуриев.
Сказал уже в
Берлине, что политикой заниматься не будет. Бизнесом заниматься не будет.
Вот сейчас
испросил себе визу в Швейцарию.
Не
сравнивайте Михаила Борисовича с Манделой только!
В феврале
1985 года (к тому моменту Мандела сидел уже 21 год! И как сидел тяжело, в
одиночке, имел право только на одно письмо и один визит в шесть месяцев!)
тогдашний президент ЮАР Питер Бота предложил Манделе освобождение в обмен на
«безоговорочный отказ от применения насилия в качестве политического оружия».
Вот что
ответил Мандела:
«Какую ещё
свободу мне предлагают, когда народная организация остаётся запрещённой?
(Имелся в виду Африканский национальный конгресс.)
Только
свободные люди могут вступить в переговоры.
Узник не может
заключать договоры».
И он остался
в тюрьме. Однако уже в 1994 стал президентом Южной Африки.
Дорога
страданий и боли оказалась для Манделы длиной в 27 лет.
Он её прошёл
всю. Ну конечно, он был военный руководитель Африканского национального
конгресса, а Ходорковский — бизнесмен-ангел.
Понятно.
«Креативному
классу», ультралибералам очень хочется иметь своих героев. Понятное желание.
Но всё время
попадают пальцем в небо. То мошенника Навального объявили героем, то смердящих
девок на руках носили и носят, Михаил Борисович много лучше будет и девок и
Навального, но он же из Берлина в Швейцарию поехал….
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/563211#ixzz2oVjpYVwd
Источник: Известия