На страже стражей
Александр Гольц: какой будет российская военная полиция
В Российской
армии появилась новая структура — военная полиция. Каковы ее реальные
полномочия, выяснял «Огонек»
Александр
Гольц, обозреватель «Ежедневного журнала»
Владимир
Путин подписал документ, который СМИ уже назвали законом о военной полиции. На
самом деле документ именуется иначе: «О внесении изменений в
отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности
военной полиции Вооруженных сил Российской Федерации». Речь идет о
поправках, корректирующих 10 действующих законов и два кодекса. Из этих
поправок следует, что «военная полиция предназначена для защиты жизни,
здоровья, прав и свобод военнослужащих, лиц гражданского персонала, граждан,
проходящих военные сборы, для противодействия преступности, обеспечения в
Вооруженных силах законности, правопорядка, воинской дисциплины, безопасности
дорожного движения, охраны объектов Вооруженных сил, а также в пределах своей
компетенции — для защиты других охраняемых законом правоотношений в
области обороны».
Кто-то может
подумать, что стражам армейского правопорядка предоставлены невиданные властные
полномочия. Однако из комментариев высокопоставленных военных, включая и
начальника Управления военной полиции Минобороны полковника Игоря Сидоркевича,
следует, что компетенция и полномочия военной полиции будут совсем не столь
широки, как это может поначалу показаться. Фактически они сведутся к
поддержанию дисциплины в местах дислокации воинских частей, патрулированию
военных городков, охране воинских колонн и, может быть, в случае увеличения
численности (сейчас в составе военной полиции всего около 6,5 тысячи
военнослужащих) — охране военных объектов. Полицейские будут обладать
правом проводить дознание в отношении правонарушений и преступлений средней и
мелкой тяжести в течение первых 10 дней после выявления. К ведению
военной полиции будет относиться также содержание гауптвахт и дисциплинарных
батальонов.
В структуру
военной полиции войдут московский главк и региональные управления в каждом
военном округе. В их подчинении будут находиться 140 военных
комендатур, 39 гауптвахт, два дисциплинарных батальона, а также
подразделения военной автоинспекции. В таком виде военная полиция объединяет
функции сегодняшних военных комендатур и военной автоинспекции. И тем
удивительнее, что создание этого не столь уж значительного органа военного
ведомства потребовало не меньше 8 лет и многочисленных реорганизаций.
Тернистый
путь
Надо
сказать, что идеи о создании военной полиции стали посещать головы начальства
еще в советские времена, в конце 80-х. То есть тогда, когда благодаря эпохе
гласности впервые открылась довольно неприглядная картина преступлений, которые
совершались в Вооруженных силах, прежде всего дедовщины (вспомним хотя бы
повесть «Сто дней до приказа»). Предполагалось в порядке эксперимента
развернуть подразделения военной полиции на Северном флоте и в двух военных
округах. Как раз тогда общественность впервые повернулась к иностранному опыту
в военном строительстве. Все заговорили о профессиональной армии в США и
Великобритании и о военной полиции как обязательном элементе такой армии.
Казалось: достаточно создать структуру, отвечающую за поддержание дисциплины, и
дедовщина исчезнет сама собой. Однако предложение благополучно было удушено в
межведомственных согласованиях и позабылось в бурные 90-е годы.
В следующий
раз о военной полиции вспомнили в 2006-м в момент очередной вспышки дедовщины.
Достоянием гласности стала чудовищная история с солдатом-срочником Андреем
Сычевым, над которым несколько часов кряду издевались сослуживцы. И в ходе
пресс-конференции президент заявил: «Контроль над соблюдением законности в
Вооруженных силах России может быть возложен на военную полицию».
Однако и
после прямого распоряжения Верховного главнокомандующего дело не пошло на лад.
Всего через несколько месяцев со ссылкой на неназванного представителя военного
ведомства было сказано, что идея признана несвоевременной. Снова о военной
полиции вспомнили через три года, в 2009-м. И опять в момент, когда
дисциплина в казармах вновь упала ниже плинтуса. В результате
«сердюковских» реформ Вооруженные силы покинули тысячи офицеров и
прапорщиков, включая и тех, кто должен был следить за порядком в казармах. Одновременно,
после перехода к одногодичной службе по призыву, исчезли «деды»,
солдаты старшего года, которые пусть варварскими методами, но все-таки
поддерживали хоть какой-то уровень дисциплины. В казармах развернулась
настоящая вакханалия насилия.
Анатолий
Сердюков подошел к делу чрезвычайно решительно. Его планы предполагали создание
не просто правоохранительного органа в составе Минобороны, а полноценной
спецслужбы. Органы военной полиции отнюдь не должны были ограничиваться борьбой
с казарменным хулиганством. Сердюков планировал, что военные полицейские будут
сами заниматься оперативно-разыскной деятельностью, вести следствие и проводить
дознание по преступлениям, направленным против военной службы (самоволки,
дезертирство, неисполнение приказа, уклонение от службы и тому подобное).
Состав военной полиции должен был быть соответствующим — по роте в каждой
бригаде Вооруженных сил плюс к этому по отдельной бригаде в каждом военном
округе, численностью около 3500 солдат каждая. Помимо двух мотострелковых
батальонов в каждой бригаде предполагалось иметь взводы снайперов и даже
огнеметчиков. Сердюков предполагал возложить на военную полицию и боевые
задачи, прежде всего антитеррористические. То есть, по его замыслу, российская
военная полиция должна была иметь функции и задачи, подобные тем, что возложены
на американских военных полицейских. И численность предполагалась под
стать задачам — свыше 20 тысяч. Не дожидаясь согласования с другими
ведомствами, министр издал ведомственный приказ, по которому в 2010-м начали
создавать новые правоохранительные органы. Более того, началось формирование
отдельной 130-й бригады.
Но как
только отзывы на проект стали поступать из других ведомств, стало окончательно
ясно, почему так долго не удавалось создать военную полицию. Предложение
успешно тормозили правоохранители-«смежники». По данным СМИ, прежде
всего возражала ФСБ. Монополией на оперативно-разыскную деятельность внутри
Вооруженных сил обладает военная контрразведка, могущественный 3-й главк ФСБ.
И, стало быть, только ФСБ имеет возможность представлять руководству
страны доклады о настроениях в войсках, альтернативные тем, что поступают из
Минобороны. Если иметь в виду то обостренное внимание, с которым в Кремле
относятся к внутриармейским настроениям, это важный административный ресурс, отказываться
от которого чекисты не собираются. Они настаивали, что в случае наделения
военной полиции оперативно-разыскными функциями эффективность работы ФСБ в
войсках упадет в разы.
Свой интерес
к максимальному сужению полномочий военной полиции был у Военной прокуратуры, а
позже и у военного управления Следственного комитета. Там увидели покушение на
свои полномочия, в случае если военная полиция получит право вести следствие.
Да и сами военные, хоть и не выступали прямо против этого проекта, особого восторга
не испытывали. Дело в том, что до сегодняшнего дня функции дознания были
возложены на командиров воинских частей. На практике из офицеров назначался
дежурный «дознаватель», у которого, само собой, не было ни
соответствующего образования, ни навыков расследования. Это была дополнительная
нагрузка, часто определяемая в наказание. Все это и влияло на качество
расследования. Главное же, любое преступление или правонарушение бросает тень
на конкретную воинскую часть. Так что естественная реакция «дознавателей» —
любым способом замять дело. Поэтому высшие военачальники должны опасаться того,
что относительно независимые военные полицейские могут, конечно, несколько
подпортить статистику неуклонного снижения количества преступлений против
личности. Замечу, впрочем, что в результате общественность вряд ли узнает о
реальном положении дел с преступностью. Какие бы данные ни представила военная
полиция, они, конечно, будут откорректированы надлежащим образом.
Ограниченная
польза
Анатолий
Сердюков был готов к конфликтам, был намерен отстаивать свой проект. Однако в
конце 2012 года он был уволен по обвинениям в коррупции. На самом деле
слишком многих силовиков он сделал врагами. Утверждают, что попытка создать
собственную спецслужбу принесла ему немало противников. Сергей Шойгу не стал
испытывать судьбу и отложил на год представление закона о военной полиции. За
это время начинаниям Сердюкова был дан задний ход, даже 130-я бригада была
фактически расформирована. Военное ведомство согласилось со всеми претензиями других
силовых ведомств. В результате полномочия военной полиции (по сравнению с
задуманными на старте реализации этого начинания) оказались сильно урезанными.
Тем не менее
учреждение военной полиции, даже в несколько сокращенном варианте, является
чрезвычайно полезной мерой. Дело не в патрулировании и даже не в 10-дневном
дознании. Сейчас в российской казарме остро необходимы взрослые мужчины,
которые способны навести там порядок, наставить на путь истинный мальчишек, на
которых надели военную форму. Конечно, военная полиция — не панацея от
многочисленных армейских бед. Но усилия военных полицейских, если они дополнят
работу сержантов-контрактников, которые и должны побороть дедовщину, могут быть
очень полезны. Дело за малым: создать корпус профессиональных сержантов, равно
как и профессиональных военных полицейских…
Детали
«Огонек»
изучил мировой опыт борьбы с преступностью в Вооруженных силах
В СШАотдельный корпус военной полиции в составе Минобороны был создан в
1941 году. Его численность, включая резервистов, составляет около
50 тысяч (при численности армии в более 1,5 млн человек).
Подразделения полиции действуют во всех видах Вооруженных сил. Полицейские
имеют право на арест и допрос подозреваемых военнослужащих и гражданских лиц,
находящихся на территории военных объектов. Военная полиция самостоятельно
расследует нетяжкие преступления против личности и собственности, ущерб от
которых не превышает 5 тысяч долларов. Дела по наиболее тяжким статьям
передаются в Службу расследований Пентагона. В 2012 году в армии США
было зарегистрировано 26 тысяч преступлений.
В Великобританиис ее армией в 176 тысяч человек действует полиция Минобороны численностью
около 5 тысяч. Она обеспечивает безопасность личного состава, вооружения,
техники и имущества на военных объектах и за их пределами. Кроме того, своя
полиция есть у отдельных видов Вооруженных сил. Последняя состоит из рот
численностью по 100 человек и проводит следственные и разыскные
мероприятия на территории военных объектов, задержание и допрос военнослужащих,
инспектирование военного автотранспорта. Полиция производит аресты, допросы,
обыски и первичные расследования преступлений. Результаты расследований
передаются командиру правонарушителя, который направляет дело в Юридическую
службу (аналог военной прокуратуры). В 2012 году в единственное в
стране исправительное учреждение для военнослужащих были отправлены
600 человек.
Военная
полиция в Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) насчитывает 4,5 тысячи
служащих (вся армия, не считая резервистов,— 176,5 тысячи). Полицию
возглавляет офицер в чине генерал-майора. Военные полицейские осуществляют
патрулирование всех общественных мест, где могут находиться солдаты, выполняют
функции надзора в военных тюрьмах, проводят расследования по любым уголовным
преступлениям, совершенным в ЦАХАЛе, и работают на блок-постах на населенных
палестинцами территориях. Полицейские имеют право арестовать любого нарушившего
устав солдата в любом месте на территории Израиля. Особенностью ЦАХАЛа является
большое число правонарушений на сексуальной почве (в
2013 году — 518).
В Казахстанеединая военная полиция была создана в 2005 году. Структурно она входит в
Минобороны и возглавляется офицером в чине полковника. Военная полиция состоит
из четырех отрядов, 16 региональных отделов, четырех отделений и центра
подготовки. Всего в армии служат 49 тысяч человек, но точная численность
военной полиции не раскрывается. Полицейские имеют право задерживать
военнослужащих, подозреваемых в совершении преступлений, доставлять их на
гауптвахту, производить личный досмотр, допрос и дознание. При преследовании
подозреваемых полиция может беспрепятственно входить в жилые дома граждан и
осматривать их (с последующим уведомлением об этом прокурора). В качестве
крайней меры допускается применение огнестрельного оружия.
В 2012 году в войсках выявлено более 400 правонарушений.
http://www.kommersant.ru/doc/2404675
Источник: Огонек