Какие приезжие нужны России
Приведу две цитаты из газетных текстов, которые я на днях увидел почти одновременно. Одна звучит так: «Такая зацикленность властей на демографии и экономике не может не вызывать почти всеобщее подозрение, что народ замещают на другой, более трудолюбивый и непритязательный, на азиатов». Другая: «А каких именно людей собираются привлекать наши власти? Нет никаких сомнений в том, что на всю огромную Россию у нас — маловато народу, что нам нужны силы, ресурсы, нужно заметное человеческое прибавление. Но, лично я уверен, только не из Средней Азии. И уж тем более не из Африки и Азии в принципе». Не буду делать загадкой, что первая цитата взята мной из публикации в «Новой газете», имеющей, вполне справедливо, репутацию либеральной и правозащитной. Вторая же цитата из статьи, опубликованной в газете из совершенно другого, я бы сказал противоположного идеологически издания «КП», когда-то «Комсомольской правды», превратившейся ныне в рупор националистов и имперцев самого радикального толка. Казалось бы, что может объединить эти два СМИ, эти два разных политических и информационных лагеря? И вот мы видим, что их объединяет одна общая тема – страх перед «азиатами», которые могут, как им кажется, заполонить Россию и заменить российское (или русское) население в условиях демографического упадка, который нам обещан учёными в ближайшие десятилетия.
С чего вдруг именно сейчас возник такой страх? Появилась новость, что в России планируется отменить правило, согласно которому принятие российского гражданства обуславливалось требованием отказаться от гражданства другой страны. Такое решение может иметь отрицательные последствия, например в отношениях России и её соседей, когда конкуренция за «своих» граждан может превратиться в фактор обострения конфликтов. Но в текстах, на которые я обращаю внимание, обсуждаются вовсе не эти вопросы. Это решение, ещё не принятое, а только предложенное, открывает, как посчитали обозреватели двух упомянутых газет, путь для роста иммиграции в страну в первую очередь для выходцев из Средней Азии. Насколько оправдан такой страх? В Россию действительно приезжает много трудовых мигрантов из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, граждан этих трёх стран насчитывается сегодня на территории России порядка 4,3-4,5 млн человек, что составляет около 3% от всего наличного населения. Однако число тех, кто принимает российское гражданство, очень небольшое, в 2019 году их было 75 тыс. человек. По отношению к общему число россиян, это 0,05%. При таких темпах иммиграции число новых граждан из этого региона при самом-самом неблагоприятном прогнозе уменьшения российского населения до 134 млн человек составит к 2036 году меньше 1%, а с уже получившими российское гражданство ранее – 1,5%. Это при том, что в эти проценты входят также русские, татары, корейцы, которые продолжают выезжать из стран Средней Азии в Россию.
Основной поток иммигрантов идёт в настоящее время из Украины, граждане этой страны составляли половину всех новых граждан все последние годы, в 2019 году их доля выросла, благодаря принятым российской властью послаблениям в получении российского паспорта именно для этой категории, до 3/5, в абсолютном значении почти 300 тыс. человек. На втором месте «доноров» иммиграции находится Казахстан, 50 тыс. человек, значительную часть которых составляют «русскоязычные» жители. Обсуждаемое сейчас решение о предоставлении российского гражданства без обязательного отказа от прежнего гражданства должно увеличить число желающих его получить, но вряд ли существенно изменит структуру иммиграции. Процедура получения российского подданства, даже при таком её упрощении, останется сложной и потребует множества бюрократических шагов от претендентов, в том числе документальных подтверждений абсолютно документированного (легального) проживания в России в течение ряда лет, получения разрешения на временное проживание или вида на жительство в рамках утверждённой квоты. В этой процедуре именно граждане Средней Азии оказываются наиболее ущемлённой группой – в силу недостатка финансов, ограниченным в силу языковых и образовательных трудностей доступом к юристам, проблем с документами и с постоянной дискриминацией со стороны полиции, судов и чиновников. Кроме того, решение России не требовать отказа от прежнего гражданства ещё не означает, что и другие страны перестанут требовать отказа от своего гражданства в случае принятия российского. Для Таджикистана не играло роли и прежде, так как между ним и Россией существует соглашение о двойном гражданстве (кстати, давшее очень несущественный прирост иммигрантов в Россию); для граждан Кыргызстана вполне приемлемым стал статус жителей стран, входящих в Евразийский союз; граждане же Узбекистана опасаются вступать в нелегальные отношения со своей собственной властью. По совокупности всех эти перечисленных причин никакого огромного потока новых граждан из названных стран ожидать нет никаких серьёзных оснований. Какой-то рост, безусловно, будет, но никак не в разы, как пугают наиболее впечатлительные комментаторы.
Впрочем, главная проблема той риторики, которую мы видим в статьях, опубликованных в «Новой газете» и в «КП», не только в преувеличенных цифрах и нереалистичных прогнозах «замещения населения». Тот же обозреватель «НГ», в отличие от своего коллеги из недружественного издания, осторожно и скептически высказывается о возможном притоке иммигрантов из Средней Азии в Россию. Проблема заключается ещё и в создании самого негативного образа «азиатов», являющихся «другими» и «чужими» и якобы представляющих какую-то опасность. Получается, что нам предлагается (в обоих процитированных текстах) оценивать людей не по их личным качествам или конкретным обстоятельствам, которые привели их в Россию, а по их принадлежности или непринадлежности к «азиатам» (с неясными, к слову, критериями, что именно понимается под этим словом – внешние черты лица, религию, язык или что-то ещё). Получается, что мы должны забыть, что Россия уже имеет огромный исторический опыт совместной жизни «азиатов» и «неазиатов» в Российской империи и СССР, которые смогли вместе – может быть, благодаря этому – создать не самую последнюю в мире культуру и государственность. Получается также, что мы странным образом должны проигнорировать тот факт, что в современной России издавна живут «азиатские» народы, как бы слово «Азия» при этом не понималось, и мы своими страхами перед иностранными «азиатами» ставим под сомнение статус и отношения с теми, кто становится внутренним «азиатом». Сама эта линия разделения на «своих» и «не-своих» подрывает все правовые и культурные основания нашего общества, разрушает привычные и необходимые нормы существования людей друг с другом, замещает идеи справедливости и свободы, которых нам и без того не хватает, фобиями и стереотипами коллективной ответственности, которые и дальше можно логически продолжать, выстраивая всё новые и новые линии размежевания по самым разным признакам.