Международное сотрудничество и академическая свобода в России: между амбициями модернизации и паранойей безопасности
Высшее образование традиционно рассматривается в России как важный источник международного престижа. Кроме того, в развитии международных проектов в рамках современного неолиберального подхода видится как серьезная финансовая составляющая, так и возможность использовать высшее образование в качестве «мягкой силы» для укрепления и продвижения имиджа России за рубежом.
Сам президент Путин придает этой работе важное значение, регулярно собирая заседания Совета при президенте по науке образованию и принимает в нем активное участие. В частности, на заседаниях активно обсуждаются вопросы интернационализации науки и высшего образования в России.
Антизападный, консервативный поворот привел к тому, что заметные достижения России в области науки и высшего образования были поставлены под угрозу, прежде всего, в области международного сотрудничества. Не случайно, начиная с 2014 г, по данным индекса «Глобализации науки», начинает падать роль России в международной науке и образовании: к 2019 г индекс, который показывает степень участия российской науки в глобальном рынке становится заметно ниже, чем у развитых стран и даже чем у стран-членов БРИКС. Эксперт Российского совета по международным делам И. Дежина отмечает, что эта, не очень приятная ситуация «ожидаемо лучше в области физических наук» (где Россия традиционно сильна и где в сотрудничестве заинтересованы многие страны), а также в сфере наук о жизни, где «российским исследователям сложно опираться только на внутренние ресурсы».
В рамках борьбы с предполагаемой внешней угрозой, которая связана, прежде всего, с указанной агрессивной внешней политикой и усилением изоляционистских тенденций во внутренней, интернационализация науки и высшего образования России оказалось под угрозой.
Интернационализация российской науки была связана, прежде всего, с американской и западноевропейской поддержкой. Внешние источники финансирования, которые сами по себе было доказательством наличия интернациональных проектов, сокращаются, в том числе, за счет закрытия целого ряда программ, реализовывавшихся зарубежными и международными организациями, у которых были свои представительства в России. По данным, приводимым И. Дежиной, если в 2012 г. доля зарубежных фондов и некоммерческих организаций составл4яла 18,5% в общем объеме зарубежного финансирования российской науки, то к 2017 г. она составила 6,7%. В том числе, закрылись такие программы международного сотрудничества, охватывающие научные исследования в университетах, как совместная программа Министерства образования и науки РФ и Американо-российского фонда по экономическому и правовому развитию (USRF) «ЭВРИКА», которая сыграла большую роль в развитии научно-исследовательского и предпринимательского потенциала российских университетов.
Основными законами, которые вызвали такое резкое сокращение международного сотрудничества, стали законы об «иностранных агентах» и о «нежелательных организациях» , наконец, о «просветительской деятельности».. Эти законы были изначально направлены на борьбу с «западным влиянием» и «защиту государственного суверенитета» от предполагаемого вмешательства США и их союзников во внутренние дела России. Одним из объектов такого влияния сторонники теории заговора называют российскую молодежь, в том числе, студентов.
Вопрос о «тлетворном влиянии Запада» на российскую учащуюся молодежь активно обсуждался в комиссиях государственной Думы РФ и Совета Федерации РФ. Последняя в своем докладе Временной комиссии по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации утверждает, что в политике «вмешательства» основными целевыми аудиториями США «считает молодежь, студенчество, академические круги», которые, таким образом, нужно «защищать» от опасного влияния западных стран, прежде всего, США. Собственно, в практической плоскости это вылилось, например, в требовании прокуратуры к российскому вузу отчитаться о наличии групп, которые проводят «….идеологическую обработку россиян, в первую очередь молодежи, и создание в данной среде проамериканских групп влияния», и объясняет это необходимостью «… исполнения законодательства научными и образовательными организациями»
Принятые законы произвели на российское академическое сообщество двойной эффект. С одной стороны, пострадал ряд организаций, непосредственно вовлеченных в исследования; но еще больший «охлаждающий эффект» это произвело как на научных сотрудников и преподавателей, так и на государственных служащих.
Основной целью принятого закона «об иностранных агентах» (который является дополнением к закону «О некоммерческих организациях» и «Об общественных объединениях») было пресечение «вмешательства иностранных государств во внутренние дела Российской федерации» Для этой цели в законы, регулирующие нормы для общественных и некоммерческих организаций были добавлены положения, которые заставляют организации, которые получают имущество или денежные средства из-за рубежа и участвуют в политической деятельности, самостоятельно регистрироваться в реестре иностранных агентов.
Прямая оговорка закона об «иностранных агентах», исключающая научные исследования из рассмотрения правоприменителей, оказалась на практике не работающей: наиболее известным «иностранным агентом» среди научных организаций стал, например, Левада-центр, который был практически единственным независимым центром изучения общественного мнения – при этом причиной включения в реестр был контракт с Университетом штата Висконсин вкупе с критическими выступлениями директора центра Льва Гудкова.
Показательно, что другим причинами включения в список иностранных агентов того периода, согласно судебным решениям, в частности, были «подготовка и публикация результатов правозащитного мониторинга для ООН, издание просветительской и правозащитной литературы, проведение научных исследований, сбор социологической, политологической и иной информации, проведение мониторингов и аналитических исследований (в том числе по заказам органов власти)» — то есть, совершенно научно-практическая деятельность.
Результатом такого подхода стало и то, что любые иностранные деньги для негосударственного образовательного учреждения становятся токсичными; традиционная поддержка американскими фондами – например, фондом Сороса, может стать основанием для признания негосударственного образовательного или научно-исследовательского учреждения «иностранным агентом». Хотя их число в России невелико, именно они являются локомотивами интернационализации российского высшего образования и науки. В результате, например, Европейский университет в Санкт-Петербурге, который уже пережил два фактических закрытия за свою недолгую историю и потому, понимая степень риска, вообще отказался от иностранных доноров, сосредоточившись исключительно на пожертвования от российского государства и в основном государственного же бизнеса. Это делает университет защищенным от попадания в реестр «иностранных агентов», с одной стороны, но, с другой стороны, заметно более зависимым от отношений с российскими властями.
У этого закона есть еще прямое последствие: несмотря на официальные заявления, что этот статус якобы не является дискриминационным и не влечет за собой никаких последствий, кроме предписанных законом, на самом деле боязнь связи с «иностранными агентами» служит препоной не только к сотрудничеству с иностранными фондами и организациями, но и продолжению партнерства, в том числе, в области наук и образования c любыми государственными организациями
Однако иностранный агент – это статус, который получали сперва зарегистрированные российские организации, СМИ, а с недавнего времени – и физические лица-российские граждане. Для того, чтобы исключить сотрудничество с «антироссийскими» фондами и организациями, был принят другой закон — стала поправка к Закону «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации, которую стали называть законом «О нежелательных организациях», введенная в 2015 г.
В соответствии с этой поправкой «Деятельность иностранной или международной неправительственной организации, представляющая угрозу основам конституционного строя Российской Федерации, обороноспособности страны или безопасности государства», а также организаций, которые участвуют в политической деятельности (описанной в законе через целый ряд политический действий, от инициации проведения референдумов до участия в выборах) может быть признана нежелательной. За сотрудничество с нежелательными организациями для граждан России в Уголовный кодекс была введена ст. 284.1, которая предусматривает либо крупный штраф, либо тюремное заключение на срок до шести лет за «организацию деятельности нежелательной организации» на территории России или до четырех лет за то или иное «сотрудничество» с нею, а также за предоставление или сбор средств для деятельности такой организации. Таким образом, это законодательство содержит гораздо более серьезные санкции (в отличие от закона об «иностранных агентах»), но его применение привело и приводит к серьезному нарушению академической свободы и международных контактов. В самом начале реестра, составляемого Министерством юстиции РФ – организации, которые вложили много средств для поддержки российской науки и образования – фонд Сороса (Институт Открытое общество), Американо-российский фонд по экономическому и правовому развитию» (который финансировал проекты в области Высшего образования, описанные выше), и другие фонды, поддерживавшие в разное время российское высшее образование и науку. В то же время, в список попал ряд исследовательских организаций и объединений, как американских, так и западноевропейских, прежде всего, исследующих политику, выборы, вопросы демократии, например, Atlantic Council, Международный центр электоральных исследований» и другие европейские и американские институты. Фонды. Параллельно туда попали и организации, которые просто занимались неконтролируемой государством международной образовательной деятельностью, например, Deutsch-Russischer Austausch e.V. («Немецко-русский обмен», «НРО») (ФРГ), и Oxford -Russia Fund, который занимался поддержкой талантливой российской молодежи в области социального и гуманитарного знания.
Таким образом, этот закон уже серьезно ударил по международным контактам российской науки и высшего образования.
Наконец, уже в июне 2021 г в список «нежелательных организаций» попал также Бард-колледж (Нью-Йорк). Последний стал первым примером исключительно образовательного учреждения, с большой историей работы в России, признанный нежелательной организацией, по-видимому, за то, что принял большое пожертвование от фонда Сороса, часть из которого должна была пойти на развитие образовательного проекта в Санкт-Петербургском государственном университете, начавшегося еще четверть века назад – Смольного факультета свободных искусств и наук.
Общий анти-американский фокус этих мер довольно заметен. Помимо законодательства об иностранных агентах – в отношении зарубежных граждан, и нежелательных организаций – в отношении зарубежных институтов – в России, собственно, сами иностранные преподаватели и студенты, прежде всего, американские, становятся жертвами преследований со стороны российского государства: преподаватели, объявленные «агентами» после доноса телепропагандиста, высылаются из страны; исключение из СПбГУ и последующая депортация немецкого студента Лукаса Латца, который имел смелость в рамках своего проекта брать интервью у участников экологического протеста, и объявление французского социолога Карин Клеман «угрозой национальной безопасности» России с запретом въезда в Россию, где она провела многие годы – все это создает определенный фон для международного сотрудничества в сфере науки и высшего образования как чрезвычайно токсичного и опасного мероприятия.
Такая атмосфера не могла не затронуть многих иностранных приглашенных преподавателей в России: исследование показывает, что наряду с напряженностью в тех университетах, которые их приглашали, некоторые ученые «упоминали об открытых антизападных настроениях за пределами стен своего университета».
Эти настроения подпитываются и усилившейся атмосферой секюритизации российской науки и высшего образования. В июле 2019 года газета ученых и исследователей «Троицкий вариант» опубликовала скан приказа министра Котюкова, в соответствии с которым ужесточаются правила коммуникации с иностранными учеными. Так, список иностранных участников встречи со сканами их паспортов, согласно приказу, требуется предоставлять за пять дней до встречи в Министерство. Также приказ требует не ходить на встречи в одиночку, а отчет о встрече, «заверенный круглой печатью», отправлять в Министерство. Кроме того, приказ регулирует и использование иностранцами «технических средств обработки и накопления информации», включая «часы и бинокли». Вице-президент РАН Алексей Хохлов и другие видные российские ученые резко отреагировали на появление этого приказа, назвав его угрозой международному сотрудничеству, прямым вызовом указам президента Путина. В ответ в Министерстве заявили о его «рекомендательном характере» и указали на «данные спецслужб», таким образом, впрямую указав на источник этой новации.
Однако законодательство до последнего времени напрямую не касалось, собственно, международных проектов государственных образовательных учреждений. Закон, принятый уже в 2021 году – поправки в Закон об образовании – вносит в российское образовательное поле новое понятие «просветительская деятельность», которая понимается как «деятельность, осуществляемая вне рамок образовательных программ, направленная, в частности, на распространение знаний, опыта, ценностных установок, компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека. Продолжая деятельность Комиссии по предовращению вмешательства во внутренние дела Российской федерации, которая впрямую обозначила необходимость «предпринять меры, направленные на ограничение и контроль студенчества, «академических кругов», а также не подконтрольных государству форматов просветительской деятельности», закон вводит фактическое лицензирование любой просветительской деятельности, понимаемой, как видно из определения, чрезвычайно широко.
В пояснительной записке к законопроекту авторы жалуются на отсутствие регламентации образовательной деятельности. Этот пробел якобы используется для «широкого круга пропагандистских мероприятий, в том числе поддерживаемых из-за рубежа и направленных на дискредитацию проводимой в Российской Федерации государственной политики, пересмотр истории, подрыв конституционного строя».
Чтобы избежать этого «вмешательства», закон предусматривает официальную регистрацию любой образовательной и учебной деятельности. Следуя новому закону, все существующие на сегодняшний момент программы международного сотрудничества и обмена должны быть утверждены специальным органом правительства (каким, в настоящее время неясно, видимо, это будет особый департамент Министерства высшего образования и науки). Это, как представляется, создаст дополнительный политический контроль за университетами, дополнительную цензуру и ограничения, прежде всего, в области международного сотрудничества.
Поправки в закон об образовании направлены на обратное – искоренить то, что группа законодателей называет «негативным иностранным вмешательством». Как результат, международные образовательные проекты станут еще более сложными и рискованными в реализации; наконец, эти законы впрямую нарушают академические права и свободы, в частности, в области международного сотрудничества.
**************************************************************************
Заявление о конфликте интересов
Автор настоящего текста – сотрудник Центра независимых социологических исследований, организации, признанной в России «организацией, выполняющей функции иностранного агента». В то же время, с 2004 по 2015 автор был аффилирован c Бард-колледжем (Нью-Йорк), а также NED, признанными в России «нежелательными организациями»
**************************************************************************