Сергей Максудов. Демографические потери в период Великой Отечественной войны
Представляем вашему вниманию интервью с демографом Сергеем Максудовым (творческий псевдоним Александра Бабёнышева), посвятившим значительную часть своей научной деятельности оценке демографических потерь населения СССР. Первая публикация Сергея Максудова по оценке потерь советского населения в годы гражданской войны, коллективизации и Второй мировой войны вышла в журнале «Cahiers du Monde Russe et Soviétique» в Париже в 1977 году. С 1980-х годов, после переезда в США, автор занимался преподавательской и исследовательской деятельностью в Гарвардском университете, где участвовал в проекте «Голодомор», Бостонском университете и в Украинском институте Университета города Эдмонтон в Канаде. Он автор и составитель книг: «Сахаровский сборник», «Потери населения СССР», «Документы Смоленского архива», «Неуслышанные голоса», «Победа над деревней. Демографические потери коллективизации» Со многими его работами научного и публицистического характера можно ознакомиться на личном сайте Сергея Максудова [URL: www.maksudovsergei.com].
Прежде всего, позвольте вас поблагодарить, Александр Петрович, за то, что Вы согласились дать нам это интервью. Сегодня я хотел бы поговорить с Вами о демографических потерях в период Великой Отечественной войны. Когда вы начали заниматься оценками демографических потерь населения СССР?
В начале 60-х годов мне в руки попалась монография Б.Ц. Урланиса «Войны и народонаселение Европы». Маститый учёный рассчитывал потери Германии во Второй мировой войне, опираясь на соотношение численности мужчин и женщин, но тут же предостерёг против использования подобного подхода для СССР. «Ведь в период 1926-39 гг. войны не было, а женский перевес в СССР не только не исчез, а усилился. В 1926 г. на 1000 мужчин приходилось 1070 женщин, а в 1939 г. – 1087». Меня это сразу заинтересовало, и я приступил к расчётам потерь населения по женскому перевесу. По ходу работы усложнялась методика и накапливалось всё больше данных. Возникли вопросы, требовавшие рассмотрения. В 1975 году Рой Александрович Медведев согласился включить в самиздатский журнал «XX век» основные результаты исследования и предложил сжать весь материал до большой статьи. В 1977 году эта статья – «Потери населения СССР в 1918-58 гг.» – вышла по-французски под псевдонимом Сергей Максудов (имя главного героя романа М. Булгакова «Театральный роман»).
Много позже она вышла по-английски. Благодаря этой публикации у меня установились связи с зарубежными и советскими демографами, и я получил доступ к материалам ЦСУ. С 1982 г., в эмиграции, под эгидой Гарвардского университета и Украинского института в Эдмонтоне (Канада), основной темой исследования стали потери населения в эпоху коллективизации и Голод на Украине.
Как в разные периоды советской истории менялась оценка демографических потерь в период Великой Отечественной войны? Почему она менялась, и какие оценки, по вашему мнению, стоит считать оптимальными?
Да, оценка потерь безусловно менялась в разные периоды Советской истории. Первая оценка потерь в ВОВ была 7 миллионов вплоть до смерти Сталина. Эта цифра не содержала дифференциации по видам потерь (например, военные и гражданские потери), и, конечно, объяснялась, возможно, тем, что Сталин не хотел, как он считал, показать слабость Советской Армии. И те, кто информировал его, поддерживали эти расчёты.
Вторая оценка была введена при Хрущёве – 20 миллионов, но уже тогда некоторые историки стали использовать формулировку – более 20 миллионов человек. И можно предположить, что это входило в ряд разоблачений преступлений Сталина.
В 1977 году в своей первой опубликованной во французском журнале статье по потерям населения в СССР я привёл цифру потерь в ВОВ 25,4 миллиона человек как результат расчётов с использованием переписей населения и некоторых других доступных тогда источников. Эта цифра нашла своё подтверждение в расчётах известных демографов Е.М. Андреева, Л.Е. Дарского и Т.Л. Харьковой – 26,6 миллионов. Она была опубликована в их работе 1993-го года.
В последующие годы число потерь либо преуменьшалось, либо преувеличивалось, чему способствовало с одной стороны открытие архивов, с другой, появление многочисленных материалов в интернете. Как мне представляется, наиболее правдоподобная цифра всех видов потерь ВОВ – 26,7 миллионов человек.
Есть ли какой – либо консенсус по оценкам потерь? Какие оценки приводят разные авторы, какие оценки кажутся Вам фантастическими, а какие имеющими право на жизнь?
Прежде всего, мои оценки и оценки трёх вышеупомянутых авторов Андреева, Дарского и Харьковой. Вполне разумные оценки потерь приведены в книге «Гриф секретности снят», в частности, Кривошеева. Самые фантастические, если не сказать абсурдные цифры потерь и расчёты приведены в публикации Ивлева – 45 миллионов, и я написал на его работу рецензию в «Демографическом обозрении» по просьбе Анатолия Вишневского 2-3 года назад. Ещё более завышенные оценки были высказаны на Радио Свобода, к сожалению я не помню имени так называемого эксперта. Я достаточно критически отнёсся в своё время к оценкам советского историка Земского. В остальном, ничего более убедительного, чем оценка около 27 миллионов всех видов потерь населения во время ВОВ я в публикациях последних лет не встречал.
А на основе каких источников специалисты рассчитывают оценку демографических потерь в Великой Отечественной войне?
Из источников, привлекавшихся для расчёта потерь следует упомянуть следующие:
- Переписи населения 1937, 1939, 1959 гг.
- Сведения, предоставленные Министерством Обороны.
- Статистические данные имевшиеся в военкоматах
- Постановления СНК и ЦКВПб
- Оценки потерь произведённые западными специалистами по немецким архивам.
- Мемуары и дневники немецких военных и специалистов
- Официальные данные ЦСУ по эвакуации
- Статистические данные по ГУЛАГУ в период войны
- Справочник Народное хозяйство СССР по отдельным годам.
- Экспертные оценки отдельных учёных
Перечисленные источники по-своему все эффективны.
А неэффективные?
К неэффективным источникам можно отнести не проверенные и не подтверждённые другими источниками расчёты и исследования. Оценки потерь даже известных экспертов должны быть подтверждены дополнительными источниками. Также многочисленные свидетельства очевидцев, которые зачастую содержат неоправданные обобщения. И в настоящий момент многочисленные публикации на интернете в блогах, постах и интервью.
Наверное, есть источники, к которым специалисты не имеют доступа?
Я не имею точной информации о том, насколько открыт доступ Мемориала и отдельных исследователей к архивам НКВД. Мне представляется, что закрытыми для исследователей могут быть данные о потерях, явившихся результатом действий заградотрядов и СМЕРША (они имели право расстреливать на местах) а также о расстрелянных или умерших в лагерях военнопленных, вернувшихся из немецких лагерей. Но это лишь предположения.
При оценке демографических потерь в Великой Отечественной войне существуют проблемы, затрудняющие этот подсчёт?
Существует несколько проблем, затрудняющих точные подсчёты потерь:
а. Не определена точно цифра потерь советских военнопленных, включая их смертность в лагерях, число не вернувшихся в страну.
б. Не учтены полностью все, кто сражался с немцами не в рядах армии – ополченцы, партизаны, подпольщики, строители оборонительных сооружений.
в. Нет точных расчётов дезертиров и лиц, скрывавшихся от посылки на фронт.
г. Трудно рассчитать число без вести пропавших.
д. из военных потерь должно было вычтено число военнослужащих, умерших естественной смертью.
е. не точно учтена повышенная смертность лагерного населения.
А мы включаем пропавших без вести в расчеты военных потерь?
Несомненно, пропавших без вести необходимо включать в расчёты военных потерь. Учёт пропавших без вести производился с использованием двух подходов: демографического и военно-оперативного. Демографы делали расчёты на основе данных переписей и данных военкоматов. Военно-оперативный метод включает большую часть пропавших без вести в число военнопленных. При анализе потерь без вести пропавших используются также приёмы и методы исторической демографии, которая рассматривает демографические процессы в тесной связи с конкретно-историческими событиями. Но в целом, надо иметь в виду, что методологически проблема оценок потерь без вести пропавших очень трудная и малоразработанная в силу скудности источников.
Если возвращаться к озвученной вами выше оценке демографических потерь в Великой Отечественной войне, хотелось бы понять причину таких высоких потерь.
Ответственность за огромные потери советских граждан в ВОВ несёт, в первую очередь, Гитлер. Гитлер провозгласил славян низшей расой и объявил это официальной идеологией, которую пропагандировали в немецкой армии. Это усугубило бесчеловечное и жестокое поведение немцев на оккупированных территориях и являлось доктриной немецких солдат в армии, стимулом для захвата земель и апологией убийства славянского населения.
Что касается Сталина, одной из основополагающих причин таких беспрецедентных потерь было то, что для Сталина, как единовластного диктатора, и для военного командования, им возглавляемого, отдельная человеческая жизнь не представляла никакой ценности. Скорее, они относились к воюющим как к расходному материалу или пушечному мясу. Это восходит и к предвоенному девизу Сталина: «Лес рубят, щепки летят». Примеров много – от документальных свидетельств (например ополченцы, которых посылали на фронт, иногда не брали в руки винтовку и не умели стрелять) до произведений художественной литературы, одним из лучших среди которых является роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». При планировании крупномасштабных операций фактор потерь никогда не был важным. Победа любой ценой. Как написал Окуджава «мы за ценой не постоим». Трагическим примером этого отношения к человеческим жизням был тот факт, что Сталин в начале войны не подписал конвенцию по содержанию военнопленных, что привело к огромным потерям советских военнопленных в немецких лагерях. Они умирали от голода и ужасных условий содержания в лагерях.
Важным фактором является уничтожение Сталиным перед самой войной цвета военного командования (М. Тухачевский и др.) Это обезглавило армию и частично парализовало её в очень ответственный период начала войны. Потребовалось какое-то время, прежде чем Сталин назначил командующими армиями молодых и талантливых полководцев из тех, кого он не успел уничтожить. Достаточно вспомнить возвращение в армию из лагеря маршала Рокоссовского.
Вероломное нападение Гитлера содержало преимущество не только в факторе внезапности, но и в абсолютном превосходстве немецкой армии в плане технической оснащённости. Винтовочки против автоматов, полное танковое, воздушное и артиллерийское превосходство, – все это позволило немцам осуществить стремительное продвижение и привело к огромным потерям в первые месяцы войны вплоть до битвы под Москвой. Кроме того, немецкая армия уже имела бесценный военный опыт, приобретённый с 1939 года при захвате большей части Европы.
Важным моментом в начале войны является тот факт, что большую часть советских войск составляли те самые крестьяне и рабочие, которые прошли коллективизацию, раскулачивание и большой террор 1937-38 годов: они не оказывали того героического и отчаянного сопротивления, которое было позже в битвах под Москвой, в Сталинградской и Курской битвах. Целые армии оказывались в окружении и сдавались немцам. Сопротивление немецким оккупантам, которые жестоко бесчинствовали на оккупированных территориях, очень способствовало грандиозному росту героизма и готовности к самопожертвованию у советских солдат и резко повысило дух армии в целом во все последующие годы войны. То же можно отнести и к партизанскому движению и подпольщикам на оккупированных территориях.
Некоторые эксперты считают, что можно было частично избежать огромных потерь в период битв на территории Германии, особенно при взятии Берлина. В этом они видят политическую составляющую. Важен был факт взятия Рейхстага, и при взятии Берлина фактор, какой ценой это осуществить, не был важным.
Подобное отношение наблюдалось и к советским людям, работающим на войну в тылу. Это был беспримерный подвиг всех работников военных и промышленных предприятий и работников сельского хозяйства, но совершался он ценой больших жертв, включая повышенную смертность среди людей, работавших на износ.
Можем ли мы сказать, что сегодня разные политики используют оценку демографических потерь в Великую Отечественную войну как инструмент пропаганды?
Безусловно! Сейчас тенденция противоположна логике сталинского периода. Советский народ понёс огромные потери, ценой своих огромных потерь спас Европу и весь мир. Это подпитка к патриотическому пафосу и возвышению статуса России особенно в условиях усилившегося противостояния с Западом. Вместо оплакивания огромного числа погибших – гордость размером жертвы всего народа. И с одной стороны, нельзя умалять подвиг всего народа, но нельзя и делать политический капитал из беспрецедентного числа потерь.
Это грандиозная победа ценой огромных невосполнимых потерь и потому великая трагедия.