МЕЖДУ МОРАЛЬЮ И ПРАВОМ (теневое и антитеневое сознание россиян в количественном измерении)
До сих пор у нас речь шла об особенностях современной теневой практики, в которую вовлечены отдельные люди и группы населения, и об обстоятельствах, которые такому вовлечению способствуют. О том, как много людей включены в коррупционно-теневые связи или предрасположены к ним, пока не говорилось. Теперь нам предстоит обратить внимание и на эту сторону дела.
Как уже отмечалось во введении к книге, проект «Теневая Россия» предусматривал проведение — по интересующей нас тематике — массового опроса населения России. Замышляя его, мы, разумеется, отдавали себе ясный отчет в сложности и новизне задачи: до последнего времени в ходе массовых опросов социологи не решались обращаться к коррупционно-теневым сюжетам, не без оснований полагая, что объективную информацию о своем теневом поведении и даже теневых намерениях многие люди вряд ли решатся предать гласности. Ниже читатель увидит, как мы пытались — с помощью прямых и косвенных вопросов — эту задачу решить. Упреждая изложение полученных данных, считаем нужным отметить, что не рассматриваем их как полную и точную картину реальности, Но — лишь как первое приближение к ней.
Главное, что нас интересовало с ходе исследования, — это насколько в современном российском обществе распространены различные типы сознания: юридически-правовой, неправовой (коррупционно-теневой) и доправовой (морально-репрессивный). При этом мы намеревались выяснить не только то, в каких пропорциях эти типы сознания представлены в обществе, но и то, как они соотносятся с причастностью или непричастностью людей к самостоятельному бизнесу, с установкой на занятие предпринимательством (1). Такой ракурс кажется нам актуальным и интересным уже потому, что от менталитета бизнесменов (и их резерва — бизнесменов потенциальных) в значительной степени зависит не только современное состояние общества, но и вектор его развития, а также общественная готовность к соблюдению законов. Уместно напомнить, что речь идет о стране, успевшей за долгие десятилетия советской власти забыть, что такое легальная частная инициатива в экономике, но — вместе с тем — имеющей богатый опыт теневых экономических отношений в условиях, когда такая инициатива запрещена.
Вот почему мы рассчитывали, что интересующие нас типы сознания должны соотноситься с ориентацией на занятие бизнесом либо с отсутствием таковой. Полученные цифровые данные это подтвердили, как, впрочем, подтвердили это и углубленные интервью, которые мы будем использовать и в данном разделе, комментируя количественные выкладки. Такое использование тем более оправданно, что интервьюируемым предлагалось ответить на многие из тех вопросов, которые задавались респондентам в ходе массового всероссийского опроса.
Задумывая исследование, мы предполагали существование глубоких и принципиальных мировоззренческих различий между людьми, которые уже имеют или хотели бы иметь свой бизнес, и теми, кто никакого собственного дела не имеет и иметь не хочет. Очевидно, что мировоззрение человека – особенно человека взрослого, зрелого — часто не поспевает и даже не стремится поспевать за политическими и социальными изменениями. Именно поэтому мы посчитали, что при движении от эпохи, когда легальный частный бизнес был запрещен и его фактически не было, к эпохе, когда он вполне легализован и для многих становится привлекательным, условная граница между непредпринимательским и предпринимательским мировоззрением неизбежно должна проходить также и между поколениями. Полученные нами данные это тоже подтвердили. Более того, различия оказались даже глубже, чем мы предполагали, и одними только возрастными особенностями они не исчерпываются.