Рынок зачислений. Организационные технологии

Материалы Совета Фонда

Ограниченность теневых возможностей отдельного препо­давателя ставит его в положение, когда он вынужден конкури­ровать с коллегами, бороться с ними за «своих» абитуриентов. Однако конкуренция коррупционеров упорядочивается, если они прибегают к своеобразной кооперации. Это, видимо, тоже от­носительно новое явление, свидетельствующее о том, что корруп­ция приобрела настолько широкий размах, что требует опре­деленной институциональной основы.

Кооперирование, по свидетельству уже неоднократно упо­минавшегося нами ростовского преподавателя СМ., происхо­дит следующим образом: «Практически на каждом факультете у «деятельных» преподавателей есть свои «квоты» на количе­ство абитуриентов, которые должны поступить. Например, один преподаватель в текущем году входит в приемную комиссию. Естественно, что он протолкнет своих абитуриентов и абиту­риентов своих близких коллег. Но он обязан протолкнуть и абитуриентов, которых готовили и более «дальние» (по степе­ни отношений) коллеги, потому что в следующем учебном году этот преподаватель уже не будет в составе комиссии (проис­ходит ротация кафедр) и не сможет влиять напрямую на за­числение». Вместе с тем в кооперацию могут быть включены не только педагоги, но и те вузовские работники, которые во­обще не имеют никакого отношения к вступительным экзаме­нам и к «рынку зачислений». «Некоторые из деканатских ра­ботников берут деньги с абитуриентов, а потом договариваются с преподавателями в обмен, например, на хорошо составлен­ное личное расписание этого преподавателя. То есть работник деканата может поставить преподавателю занятия на удобные для этого преподавателя дни, и он это делает. А преподава­тель в свою очередь способствует поступлению деканатского протеже. То есть возможность для обмена услугами на одном факультете всегда есть» (И.П., Иваново).

Впрочем, разнообразные формы кооперации лишь смягча­ют и упорядочивают конкуренцию, но не ликвидируют ее. Со­храняется соперничество за ключевые места в приемной ко­миссии и за введение вступительного экзамена по тому или иному предмету. «Борьба, и временами довольно жесткая, идет за то, чтобы твой экзамен включили в число вступительных, -рассказывает все тот же И.П. — Вот, скажем, на юрфак надо сдавать историю и право, ну, сочинение, как обычно. Но ведь можно поставить еще один экзамен. И вот факультет романо-германской филологии начинает лоббировать включение ино­странного в число вступительных. Я знаю, что в течение года в ректорате несколько раз принимали по этому поводу проти­воположные решения. В итоге иняз таки вошел в число всту­пительных. То же самое и на многих других факультетах». Понятно, что после того, как был назначен вступительный эк­замен по иностранному языку, позиции преподавателей соот­ветствующей кафедры на теневом рынке значительно упрочи­лись, а цена их услуг существенно выросла.

И в конкурентной борьбе, и в институциональной органи­зации «рынка зачислений» важная роль принадлежит вузовс­кому ректорату. При номинальной демократизации управления высшими учебными заведениями в большинстве вузов России сохраняется довольно строгое единоначалие, и решение рек­тора по тому или иному вопросу, как правило, принимается как окончательное. Понятно, что и операторы «рынка зачисле­ний» обязаны считаться с указаниями начальства, у которого в теневой сфере есть и свои интересы, и свои операциональ­ные приемы. ««Оптовые» взятки, как правило, даются на са­мом верху: ректор, проректор, — продолжает свой рассказ кос­тромич Д. — Но на таком уровне взятки берут не от всех. Попасть к ректору и дать деньги непосредственно ему могут только те люди, которые занимают в городе достаточно высокое поло­жение. Остальным приходится искать того человека, который мог бы взять деньги и поделиться с кем надо наверху. Это, кстати, не очень легко. Ведь ни на одном кабинете не висит табличка «Главный взяточник». Но кому нужно было, те находили».

Это свидетельство, помимо прочего, интересно и тем, что показывает: вузовский теневой рынок не является замкнутым и изолированным, а представляет собой органическую часть широко разветвленной сети других теневых рынков, операто­ры которых связаны между собой взаимным интересом и со­ответствующим спросом и предложением. Д. не говорит, кто эти «люди, которые занимают в городе высокое положение», но мы, опираясь на полученные ранее сведения, вполне мо­жем предположить, что среди них окажется и коррумпирован­ный чиновник администрации (например, ответственный за распределение жилплощади или строительство), и работник военкомата, и крупный милицейский чин. Понятно, что их рас­чет с ректором скорее всего произойдет не в наличных деньгах, но в форме взаимных услуг, а в некоторых случаях и вообще в кредит — в порядке накопления теневого капитала, использовать который представится возможность когда-нибудь в будущем (18).

Так или иначе, но внутривузовская система теневых связей должна гибко реагировать на эту необходимость межрыночных обменов, которые ведутся ректоратом. Воспользуемся еще раз осведомленностью нашего респондента И.П. из Иванова. «Есть так называемый «ректорский список», — рассказывает он, — это такое внутреннее название, в общем-то всем, кто с этим свя­зан, понятно, о чем идет речь. Это те люди, которые поступа­ют непосредственно через ректорат. Это тоже явление доста­точно нормальное, в смысле привычное, к нему все приспособились. Плохо, когда ректор превышает разумные пределы, то есть требует, чтобы приняли больше студентов, чем реально получается, исходя из негласного дележа мест между членами приемной комиссии. Еще хуже, когда ректорат в пос­ледний момент меняет правила. То есть договаривались на восемь человек, расчистили для них площадь, а из ректората прино­сят список, в котором пятнадцать. И крутись, как знаешь. Та­кое «нарушение конвенции», конечно, радости никому особой не доставляет, но приходится как-то выкручиваться. Ссорить­ся с ректоратом нежелательно, из приемной комиссии можно и вылететь».

Сказанное нашим респондентом означает, что в поведении ректора — в силу наличия у него значительного администра­тивного ресурса — в определенных условиях может проявить­ся тенденция к монополизации «рынка зачислений». Впрочем, по нашей информации, пока такая вероятность существует лишь теоретически.

Рассматривая общую структуру и некоторые функциональ­ные особенности вузовского «рынка зачислений», мы несколько в стороне оставили разговор о его ценах. Между тем цено­вая дифференциация на этом рынке лучше, чем какое бы то ни было иное свидетельство, может показать нам, что же именно является здесь предметом купли-продажи и какой товар пользуется большим спросом, а какой — меньшим. Ростовчанин В.Ю., ко­торому, как мы помним, пришлось продать свой автомобиль, чтобы оплатить поступление сына в один из вузов, считает, что это еще далеко не самая высокая цена: «Всем хорошо из­вестно, сколько нужно «дать на лапу» за поступление на бес­платное обучение в юридический институт — семь-десять ты­сяч долларов. Разница зависит от степени «кавказости» абитуриента: чем выше гора, с которой он спустился за дип­ломом, тем выше и плата за поступление». Его земляк, школь­ный учитель А.А., говорит о близких ценах: «Есть такие ра­ботники высшего образования, которые берут пять-шесть тысяч долларов за поступление, к примеру, на юрфак университета». Цены на этом рынке могут варьироваться также и в зависимо­сти от региональных особенностей: «Абсолютное большинство абитуриентов поступают не бесплатно, особенно на юридический, на факультет иностранных языков, — свидетельствует профес­сор Л.Д., живущая в Уфе. — Средняя цена колеблется около десяти тысяч рублей за экзамен, а за юрфак — в пределах од­нокомнатной квартиры или дачи. Вообще это зависит и от воз­можностей родителей, и от престижности факультета, и от подготовки абитуриента».

Цены, указанные нашими собеседниками, дают совершен­но определенное представление о том, что потребители вузов­ского рынка, по российским понятиям, люди совсем не бед­ные. Но нас здесь интересует другое. Насколько можем судить, процент населения, декларирующего уровень доходов, соизме­римый с приведенными выше ценами на «рынке зачислений», весьма незначителен. Это дает нам право предположить, что деньги, циркулирующие на теневых рынках в системе россий­ского высшего образования, перетекли сюда из других сегментов всеобъемлющей теневой сферы.

Поделиться ссылкой: