Андрей Колесников. Политэкономия: Гнуть систему под себя
Любой российско-советский руководитель — коллективный или индивидуальный — адаптирует власть под себя и свои конъюнктурные нужды. Едва ли Георгий Маленков, Никита Хрущев и Лаврентий Берия, когда делили власть сразу после смерти тирана, мучительно думали о соблюдении духа и буквы Конституции Союза ССР 1936 г. Да и не нужно было менять Основной закон ради дележа полномочий и компетенций — он задавал слишком широкую рамку. И слишком далека была Конституция от действительности, чтобы можно было учитывать ее в построении управленческих схем.
Нужно было Берии усилить роль Совмина Союза для того, чтобы на посту первого зама премьера и министра объединенного ГБ и МВД пытаться управлять страной, — так для этого было достаточно постановления пленума марта 1953 г. «О расширении прав Совета министров СССР». А вот для того, чтобы два других члена триумвирата лишили Лаврентия Павловича полномочий, понадобился арест.
Нужно было Хрущеву ослабить укреплявшуюся совминовскую вертикаль — и в 1957 г. были созданы совнархозы, а в 1958-м Никита Сергеевич сам стал главой правительства.
Требовалось тем, кто избавлялся от Хрущева, поделить власть — так они снова поменяли систему управления. Новый триумвират заступил на арену истории: Леонид Брежнев — Алексей Косыгин — Николай Подгорный. При том, что формально главным был председатель президиума Верховного Совета (этот «протопрезидентский» пост после смещения Хрущева занял Подгорный), реально начальником страны оставался глава партии (генсеком стал Брежнев). Конституция 1977 г. в 6-й статье лишь подтвердила это обстоятельство. В том же году Брежнев к посту генсека добавил должность главы Верховного Совета. И эта традиция просуществовала до 1985 г., пока Горбачев не подарил пост председателя «протопарламента» Андрею Громыко.
В 1988 г., когда власть уплывала из рук партии, Горбачев сам переместил центр власти в парламент, вновь совместив посты генсека и руководителя Верховного Совета. Когда и здесь все пошло вразнос, понадобилась новая модель власти — в 1990 г. был учрежден пост президента СССР. Надо ли говорить, что в Конституции-1977 никакой президент и близко не упоминался?
Невозможно было в ранние 1990-е управлять страной с помощью законов — так она управлялась указами президента и постановлениями правительства.
Словом, юридические коллизии и противоречия никогда не составляли препятствия для формального или неформального изменения системы власти. Нет таких моделей управления, которые не могли бы быть использованы для решения главной задачи: сохранения власти. Для этого нужна исключительно политическая воля. Серьезная политическая воля.
Правда, та же история учит: бунт «антипартийной» группы, заговор, переворот, революция нередко проходят под лозунгом восстановления норм законности. А «стабильность», основанная на подгонке закона под себя, неизменно таит в себе огромные политические риски.
Автор — заместитель главного редактора журнала The New Times
Источник: Ведомости