Антизападная западня.
Ответ на
вопрос, европейцы ли русские, знают не политики, а ученые
Мне кажется,
что Россия заблудилась в трех соснах, исступленно демонстрируя в последние
месяцы свое антизападничество. Я бы не стал это утверждать, если бы все
сводилось к бомбардировкам Белграда в 1999 году, вторжениям в Афганистан (2001)
и Ирак (2003). Сейчас можно смело утверждать, что это были ошибочные решения
тогдашних американских и европейских лидеров.
Но сейчас
отъединение от совокупного Запада (по крайней мере, на словах) перешло на
совершенно другой — цивилизационный — уровень. Мы, как считает Министерство
культуры (!), оказывается, «не Европа». Развернутое объяснение этому выводу дал
сам президент, сказав на недавней прямой линии с народом буквально следующее:
«Что же
все-таки в основе наших особенностей? Эти особенности, конечно, есть, и в их
основе, на мой взгляд, лежат ценностные ориентиры. Мне кажется, что русский
человек, или, сказать пошире, человек русского мира, он прежде всего думает о
том, что есть какое-то высшее моральное предназначение самого человека,
какое-то высшее моральное начало. И поэтому русский человек, человек русского
мира, он обращен больше не в себя, любимого…
Хотя,
конечно, в бытовой жизни мы все думаем о том, как жить богаче, лучше, быть
здоровее, помочь семье, но все-таки не здесь главные ценности, он развернут
вовне. Вот западные ценности заключаются как раз в том, что человек в себе сам,
внутри, и мерило успеха — это личный успех, и общество это признаёт. Чем
успешнее сам человек, тем он лучше».
Очень
любопытное размышление, видимо, выстраданное лично Владимиром Путиным, что
особенно ценно. Ведь вся политика нашей страны сейчас экстремально
персонализирована: президентское окружение (включая Государственную думу с
Советом Федерации) воспринимает все, что он говорит, как скрижали, «отлитые в
граните», а наиболее шустрые — прежде всего из числа наемных пропагандистов —
пытаются «творчески» развить сказанное.
Но неужели
нет никаких научных исследований, которые могли бы уверенно ответить на вопрос:
так Россия все-таки не Европа — на глубинном, ценностном уровне? Отвечу: такие
работы есть, ими занимаются уже не один год высокие профессионалы-социологи, в
т.ч. и российские. Понятно, что у людей, сидящих в высоких кабинетах, нет
времени читать длинные серьезные тексты. И сам я, работая в правительстве,
готовил записки наверх по самым сложным вопросам объемом не более 1,5–2
страниц. Поэтому все ниженаписанное прошу считать попыткой кратко и доступно
изложить то, что в научных кругах считается доказанным.
Еще в 2006
году Россия вступила в число участников European Social Survey (ESS) —
«Европейского социального исследования». Это впервые позволило нарисовать
ценностный портрет населения России в сопоставлении с большей частью населения
Европы. В ESS участвуют как «старые» капиталистические страны, так и бывшие
социалистические страны Центральной и Восточной Европы, в том числе кроме
России три страны, входившие в состав СССР.
Что же выявилось
по результатам обследований еще в 2008–2009 годах?
Кстати, хочу
напомнить, что это было достаточно тревожное и для Европы, и для России время:
начинался мощный финансово-экономический кризис, который напряг подавляющее
большинство людей из-за угрозы безработицы и потери доходов. Естественно, что,
по крайней мере, у нас эти угрозы можно было легко списать на близкий крах
европейской цивилизационной модели, от которой нужно поскорее дистанцироваться.
То, что
получилось в результате, подробно изложено в статье Владимира Магуна и Максима
Руднева, опубликованной в №503/504 интернет-журнала «Демоскоп» в 2012 году.
Хочу процитировать некоторые очень любопытные выводы.
«По итогам
ценностных сопоставлений можно представить сегодняшнего среднего россиянина как
человека, который в сравнении с жителями большинства других европейских стран,
включенных в исследование, крайне высоко ценит безопасность и защиту со стороны
сильного государства; он слабее привержен ценностям новизны, творчества,
свободы и самостоятельности и меньше ценит риск, веселье и удовольствия.
Сходная выраженность перечисленных ценностей характерна и для представителей
ряда других европейских стран, чаще всего — постсоциалистических и
средиземноморских.
В то же
время средний россиянин сегодня сильнее, чем жители большинства европейских
стран, привержен ценностям богатства и власти, а также личного успеха и
социального признания. Сильная ориентация на личное самоутверждение оставляет в
его сознании меньше, чем у представителей других стран, места для заботы о
равенстве и справедливости в стране и мире, о толерантности, о природе и
окружающей среде и даже для беспокойства и заботы о тех, кто его
непосредственно окружает.
Обратим
внимание, что сильная приверженность ценностям личного успеха и богатства не
сочетается в сознании россиян со столь же выраженной смелостью, готовностью
действовать по-новому, идти на риск и принимать самостоятельные решения. Даже
ради успеха и богатства люди не готовы к действиям, выходящим за пределы
исполнительской рутины и требующим от них повышенных энергетических и
эмоциональных затрат.
Серьезная
озабоченность низким уровнем альтруистических, солидаристских ценностей в
российском обществе и, наоборот, гипертрофированностью индивидуалистических
ориентаций, звучащая сегодня со стороны публицистов, ученых и общественных
деятелей, вполне обоснованна.
Тревожным
фактом является также сравнительно низкая приверженность россиян ценностям
Открытости изменениям и, наоборот, сильная ориентация на Сохранение. Это
серьезный культурный барьер на пути развития инновационной экономики, да и на
пути общественного развития в целом».
Как видно,
для нынешнего пропагандистского официоза открывается малоприятная картина.
Оказывается, именно наш человек намного более индивидуалистичен и намного менее
альтруистичен, чем типовой европеец. При этом сохраняется феномен сказочного
Емели, который, не слезая с печи, получает все что хочет «по щучьему веленью,
по моему хотенью». Однако есть и приличная доза оптимизма. Мы напоминаем многие
постсоциалистические и средиземноморские страны, которые, как известно, не
ставят вопрос о своей «неевропейскости». Наоборот, тамошнее общество считает,
что стакан наполовину полон, и относит себя к общеевропейской ценностной модели
— пусть и с некоторыми особенностями.
Можно,
конечно, как у нас теперь принято, относиться с пренебрежением к мнению
специалистов, тем более участвующих в международных (что само по себе
подозрительно) проектах. И считать стакан наполовину пустым, выкрикивая, что
Россия — «не Европа». Но тогда кто мы? Азия? Министерство культуры устами
своего начальника Владимира Мединского отрицает и это, намекая на нашу чуть ли
не изначальную особость: «Россия являет собой древнюю, самостоятельную,
самобытную цивилизацию».
Конечно,
никто не отрицает самобытность России — с ее древней историей и великой
культурой. Но г-н министр пытается подменить понятия, вводя в отношении нас
слово «цивилизация». Тем самым получается, что, например, французы или немцы с
их не менее древними историями и великими культурами — всего лишь подвиды
внутри европейской цивилизации. То есть наша особость имеет качественно другой
— чуть ли не вселенский смысл.
И здесь на
сцену выступает еще один доктор наук, депутат Госдумы, который недавно вполне
официально заявил: «Ветвь арийского племени спустилась с Карпатских гор, мирно
заселила Великую Русскую равнину, Сибирь, самую холодную часть планеты, дошла
до Тихого океана, основала Форт Росс, впитала в себя соки богатейших культур
Византии, Европы, Азии, разгромила страшнейшего врага человечества — нацизм,
проложила дорогу в космос.
Если мы
разделим все человечество на три группы: 1) основателей культуры, 2) носителей
культуры и 3) разрушителей культуры, то представителями первых двух групп
будут, пожалуй, только одни арийцы. Именно арийцы создали, так сказать,
фундамент и стены всех человеческих творений. Другие народы наложили свой
отпечаток только на внешнюю форму и окраску».
Вам,
гипотетические читатели аналитических записок в красных папочках, это ничего не
напоминает? Хотя господин депутат ритуально осуждает нацизм, вспомните суть
небезызвестной книги «Майн кампф» и эстетику фильмов Лени Рифеншталь — любимого
кинорежиссера фюрера… А недавно один придворный политолог, проедающий, между
прочим, наши государственные деньги в самом логове враждебной нам европейской
цивилизации, публично оправдал деятельность Гитлера до 1939 года.
Краткое
изложение проблемы для лиц, принимающих решения в России, принято заканчивать
предложениями. Но в данном случае, как мне представляется, не надо
дипломатничать. Рецепт почти медицинский: надо просто стряхнуть с себя
горячечный бред, в который мы все погружаемся. А потом продолжать наполнять наш
пока еще наполовину полный стакан.
http://www.mk.ru/politics/2014/05/21/antizapadnaya-zapadnya.html
Источник: Московский комсомолец