Параметры третьего пути.
Экономист Владислав Иноземцев предлагает компромиссный вариант новой модели роста.
В ходе проведенного в Кремле 25 мая заседания
Экономического совета президент Владимир Путин отметил необходимость поиска новых
источников хозяйственного развития, указав, что «сам по
себе экономический рост не возобновится». Первого июня первый зампред Банка
России Ксения Юдаева развила эту мысль,
признав «необходимость найти новую модель роста в условиях изменившихся цен на
нефть», которая (судя по контексту ее высказываний) не обязательно должна
основываться на полярных точках зрения, представленных в кремлевской дискуссии;
их можно условно назвать «стратегией Кудрина» и «стратегией Глазьева». Даже при
поверхностной оценке состояния современных экономических дебатов в стране можно
согласиться с тем, что попытка найти некий срединный путь – единственно верное
на сегодняшний день решение.
Экономическое совещание не принесло заметных
результатов (обещание разработать принципы борьбы с кризисом во второй половине
2017 г. результатом считаться не может) не только потому, что «стратегия
Кудрина» и «стратегия Глазьева» полярно противоположны, но и потому, что каждая
из них в случае ее одобрения требует от властей довольно радикальных решений и
действий. В первом случае речь идет об оживлении предпринимательства и
ограничении власти чиновников; судебной реформе; пересмотре внешнеполитической
линии на автаркию и «самость», допуске иностранных инвесторов в стратегические
отрасли. Во втором – о весьма вероятном скачке инфляции и провале курса рубля;
о необходимости еще более жесткого «ручного управления», чем сейчас; о
существенном ограничении действий рыночных механизмов и о почти полном
оттеснении «либералов» от принятия решений. Иначе говоря, президенту на
совещании в Кремле предложили четкий выбор, который, как известно, дается ему с
трудом – и который в очередной раз сделан не был.
Я исхожу из того, что этот выбор не будет сделан ни
сейчас, ни в 2017-м, ни, вероятно, в 2018 г. – и потому вопрос о поиске
компромиссного пути (не предполагающего при этом топтания на месте и
ничегонеделания, как это практикует Минэкономразвития) сегодня действительно обретает
исключительно важное значение.
На мой взгляд, сложившаяся экономическая (в целом
приемлемые цены на нефть, наличие резервов, временная стабилизация курса рубля)
и политическая (высокий уровень поддержки президента и четко действующая
вертикаль власти) ситуация подталкивают именно к частным решениям, а не к
резкой смене курса. Предложение начать медленные и частичные реформы, которые
бы позволили экономике выйти из рецессии, отложив самые существенные и сложные
решения на потом, выглядит рациональным.
Не претендуя на изложение целостной стратегии, я
позволю себе отметить пять шагов, которые можно было бы предпринять в ближайшее
время и которые не угрожали бы никаким фундаментальным основам сложившейся в
России экономической и политической системы.
Во-первых, необходимо резко снизить налоги на малый и
средний бизнес, параллельно сократив оказываемое на него административное
давление. Следовало бы начать относиться к этому типу бизнеса не как к
налогоплательщику, а как к создателю рабочих мест, платежеспособного спроса и
источнику социальных и пенсионных накоплений. Налог на прибыль в сфере услуг
для предприятий с определенным объемом выручки можно было бы отменить, а для
торговых компаний – существенно снизить (отмечу – речь не идет о крупных сетях,
а лишь о мелком бизнесе, который обеспечивает наличие конкуренции в данных
сферах). Лицензирование, как и бесконечные проверки, могли бы быть заменены
системой страхования, возмещающей ущерб потребителям, сталкивающимся с
некачественными услугами. При этом любые попытки ограничить конкуренцию под
лозунгом «унификации правил» или «облагораживания городского пространства»
должны жестко и решительно пресекаться. Стимулирование малого
предпринимательства (не через создание комиссий, а посредством снижения налогов
и масштаба регулирования) могло бы прибавить к ВВП 0,5–0,7% в год – ведь в
сфере торговли и услуг в стране создается, напомню, 41,4% ВВП, тогда как в
добыче полезных ископаемых – всего 9,5%.
Во-вторых, в стране нужно создать отрасли и сферы, в
порядке эксперимента полностью свободные от налогообложения (кроме страховых
платежей) и излишнего бюрократического контроля. Самым очевидным выбором
является сельское хозяйство и в целом все, что связано с землей. С одной
стороны, государству следовало бы отказаться от всех налогов на фермеров и
переработчиков отечественного продовольственного сырья (вклад этих секторов не
превышает 1,5% доходов консолидированного бюджета), что спровоцировало бы
резкий рост инвестиций в сектор, критически важный для «продовольственной
независимости». С другой стороны, не используемые по назначению
сельскохозяйственные земли, а также часть земель обороны и лесного фонда в
центральных регионах страны можно оперативно перевести в земли поселений или
разрешить на них индивидуальное строительство, реализовав участки с голландских
аукционов конечным покупателям. Купив участок земли (а в оборот можно было бы
ввести не менее 2 млн га) по неожиданно доступной цене, люди начали бы
строиться – что вызвало бы бум на рынке стройматериалов и оживило частное
предпринимательство в строительном секторе. Обе меры могли бы добавить к ВВП
0,8–1,2% в год.
В-третьих, снижение налогов для малого бизнеса можно
дополнить реформой НДС, затрагивающей большинство отраслей обрабатывающей
промышленности. В 2012 году, достаточно благополучном с точки зрения экспорта, общие сборы НДС были лишь на треть
больше сумм, возмещенных по этому виду налога экспортерам(1,89 трлн против 1,34 трлн руб.). Отказ от практики возврата экспортного НДС
снизит прибыли крупных нефтегазовых и металлургических компаний (что сегодня не
страшно – ведь нужно скорее сокращать, чем наращивать производство сырья, если
мы стремимся к стабилизации мировых цен на него) – но зато в обрабатывающих
отраслях и сфере услуг можно будет снизить НДС до 6–8%, что вызовет активный
приток инвестиций в отрасли, создающие рабочие места и работающие на
потребительский рынок. Можно сразу указать, что такая практика является
антикризисной мерой и вводится, например, на 6–10 лет до того времени, когда
экономика страны станет более диверсифицированной и возврата НДС будут
требовать не только компании, занятые в добыче сырья и его первичной
переработке. Приток инвестиций и спровоцированный им рост перерабатывающих
отраслей сможет добавить к ВВП еще около 1% в год.
В-четвертых, правительство может прибегнуть к жесткому
регулированию тарифов на услуги естественных монополий. Это сократит прибыли
госкомпаний – но опять-таки в условиях кризиса инвестиции в мегапроекты (от
труб «Газпрома» до больших нефтеперерабатывающих заводов «Роснефти» и новых
железных дорог) обеспечивают наименьшие возможные мультипликаторы, тогда как
сокращение издержек из-за замораживания тарифов не только оживит многие отрасли
и создаст сотни тысяч новых рабочих мест, но и станет важным фактором в
снижении инфляции (которая сегодня имеет в большей мере
регулятивный, чем монетарный характер). Вместо того чтобы
пытаться изъять в виде дивидендов прибыль госкомпаний в бюджет, правительство
смогло бы получать налоги от эффективного бизнеса и при этом сокращать свои
обязательства перед бюджетниками и пенсионерами, так как более низкая инфляция
требовала бы более ограниченной индексации пенсий и пособий. Такой «тарифный
маневр» также обеспечил бы заметную прибавку к ВВП.
Наконец, в-пятых, дискуссию о пенсионной реформе также
можно повернуть иначе. Проблема, на мой взгляд, состоит не столько в повышении
пенсионного возраста как таковом, сколько в необходимости сокращения объема
средств, которые бюджету приходится выделять для покрытия дефицита Пенсионного
фонда. В качестве адекватной меры я предложил бы отказ от практики выплаты
пенсий работающим пенсионерам (сегодня их более трети от общего числа) –
например, всей пенсии в первые три года после достижения пенсионного возраста,
половины – с трех до пяти лет и 25% – в течение всего остального срока. В этом
случае формально сохранится право выхода на пенсию в нынешние сроки, но, если
человек готов работать и дальше, он может реализовать свое право, только
ограничивая свой пенсионный доход. Такая мера имела бы схожий с повышением
пенсионного возраста эффект, но не была бы столь же неизбежной и унифицирующей
правила для всех граждан.
В чем, на мой взгляд, выгоды данной «промежуточной»
стратегии?
С одной стороны, в том, что она обеспечивает толчок
развитию предпринимательства, не создавая никаких угроз политическим основам
режима. По сути, предлагается наконец пойти по китайскому пути, которым на
словах столь восхищаются в России, и дать свободу среднему и малому бизнесу
наряду с созданием сфер, в которые государство почти не вмешивается, сохраняя
при этом контроль за командными высотами в экономике. Доходы нужно получать не
от продажи крупных компаний, а от работы появляющихся в результате
предпринимательской активности мелких – без этого Россия не станет нормальной
экономикой, и сейчас для начала этих реформ самое время. Что касается
госкомпаний и сырьевиков, которые лишатся части средств из-за тарифной и
налоговой реформы, то сейчас вряд ли стоит наращивать объем добываемых
природных ресурсов, и далее обрушивая цены на них.
С другой стороны, все предлагаемые меры обеспечат, как
это ни странно, намного более благоприятные условия для совершения в будущем
поистине судьбоносного выбора между двумя ныне конфликтующими концепциями.
Изменив пенсионную систему, создав более активный средний бизнес, обуздав
низовую административную коррупцию, государство сформирует условия для менее
болезненной имплементации «стратегии Кудрина», если в 2020 или 2024 гг.
президент остановит выбор на ней. В то же время замораживание тарифов и
сопутствующее подавление инфляции вместе с развитием конкурентной среды и
ростом предложения товаров и услуг создадут условия для расширения кредитования
экономики, средства от которого не обязательно выйдут на валютный рынок и
спровоцируют финансовые проблемы, если выбор первого лица в государстве будет
сделан в пользу «стратегии Глазьева».
Иначе говоря, если сейчас власти не готовы решиться на
что-то серьезное, нужно как можно скорее заняться разработкой программы,
реализация которой двигала бы экономику вперед, не устраняя в будущем
возможность снова вернуться к альтернативе, которая стоит сегодня перед
страной. Потому что любая стоящая перед нами альтернатива не должна порождать
буриданову остановку в развитии страны.
Автор – директор Центра исследований
постиндустриального общества
http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/06/06/643702-parametri-tretego-puti
Источник: Ведомости