Цивилизационный национализм

Листая прессу

Таков ответ премьера на национальный вопрос в России

В статье В. Путина о так называемом «национальном вопросе» всё примечательно. Даже его вывод о фундаментальном значении «национального вопроса» для России нельзя назвать тривиальным, потому что сделан он человеком, за годы правления которого этот вопрос упорно пытались забыть.

Пробудившийся интерес

Именно в годы его президентства были свернуты все федеральные программы совершенствования межэтнических отношений. Одна из них: «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» была закрыта за год до ее планируемого окончания с иезуитской формулировкой: «В связи с выполнением». За дюжину лет правления Путина не было принято ни одного закона в сфере, которую он называет «национальной политикой», поэтому, сколько бы ни обзывали эпоху Ельцина периодом смуты, хаоса и беззакония, но Россия продолжала жить по законам, принятым именно в эти времена. При Путине были закрыты специализированные ведомства, занимавшиеся, как он теперь пишет, вопросами «национального развития, межнационального благополучия, взаимодействия этносов». И по его инициативе все эти дела были переданы в ведение Министерства регионального развития, где они (опять же по признанию бывшего и, вероятно, будущего президента) «за ворохом текущих задач вытесняются на второй, а то и третий план».

Так что ж, эта статья — самокритика, признание ошибок? Разумеется, нет, она лишь отражает тот сдвиг в сознании Путина, который возник после массовых протестных движений. И именно к их участникам он обращается, прежде всего к той их части, которая выходила на митинги под имперскими знаменами и с националистическими лозунгами «Долой Кавказ!». Эту часть протестующих Путин пытается усовестить, а в чем-то и подкупить идеологически. Для них заготовлены как мелкие сладости в виде очередного обещания упорядочить миграционный приток, так и главная новинка и приманка статьи — признание русского народа единственным государствообразующим.

Эта идея — еще один разрыв с политикой времен Ельцина. Его указом (№ 909 от 15.06.1996) была утверждена Концепция государственной национальной политики, в соответствии с которой все коренные народы России признавались историческими участниками формирования и развития российского государства.

И в советской доктрине интернационализма государствоообразующий народ не предусматривался. Даже в ней старшими и младшими сестрами и братьями называли республики, а не народы или национальности.

Кризис империи

Так ведь и в Российской империи не существовало одного государствообразующего народа. Некоторые преимущества там предусматривались для православных, а это не только русские, но и украинцы, и белорусы, и грузины, молдаване, греки и любой человек, кто примет православие. В принципе же имперская система базируется на принципах надэтнического, надрелигиозного державного единства: «Все народы, вне зависимости от их национальности и религии, — подданные одного повелителя (императора, султана, эмира)». Однако поздние империи, по мере того как расшатывались их устои и слабел единственный крепеж всей системы — вертикаль власти, — начинали испытывать потребность в опоре на этническое большинство. Имперские власти сами подталкивали развитие национализма, убивавшего империю. В России в начале XX века власти содействовали росту «Союза русского народа» и других черносотенных организаций. В это же время в соседней Османской империи, долго отличавшейся высокой этнической и религиозной терпимостью, стали усиливаться позиции при султанском дворе националистов — младотурков, которые в конечном счете разрушили имперскую систему.

К таким же последствиям, скорее всего, приведут и постоянные уступки, которые российская власть делает национализму этнического большинства. Декларативное признание русских «государствообразующим народом» лишь разжигает аппетит националистических лидеров, они требуют большего — юридического признания особых прав русских, прежде всего в политической и экономической сферах. Для русских националистов эта декларация недостаточна, зато для националистов малых народов — она избыточна. Скажем, в Татарии сторонники интеграции с Россией сдерживали подъем татарского национализма напоминанием, что татары исторически являются одним из государствообразующих народов России, а сейчас им сказали: «За русскими очередь не занимайте», только они «государствообразующие».

Цивилизационный национализм

Стратегия Путина понятна: он пытается противопоставить жесткому национализму снизу мягкий национализм сверху. Это так называемый «цивилизационный национализм» — идеология, которая постулирует, что человечество по неведомым причинам поделено на автономные единицы, которые отличаются неизменными ментальными особенностями («культурным кодом»). Эта идеология в очень малой мере опирается на научные гипотезы К. Юнга, а в большей мере основывается на мистических построениях, развиваемых отнюдь не академическими деятелями, а пропагандистами, например А. Дугиным, А. Прохановым, В.Сурковым. Всякий раз, когда в их произведениях и в речах встречается термин «особая цивилизация», можно быть уверенным, что с его помощью они пытаются доказать невозможность полноценного демократического развития России.

Вот и в статье Путина этот термин используется с той же целью — доказать что «они» (страны Запада) нам не пример, у них, мол, «государства-нации», а у нас «историческое государство». Да, но разве бывают не «исторические государства»? У одних история короче, у других длиннее, и Россия явно не самая старая на земле страна в сравнении с Китаем и Грецией, Испанией и Францией. А разве бывают не особенные государства? Вот, например, Финляндия, установившая второй государственный язык для меньшинства, составляющего всего 5% ее населения, или Швейцария с ее четырьмя национальными языками. В чем же особенность России?

Она входит в совокупность стран, которые принято называть «составными». Такие государства включают в себя ареалы компактного расселения этнических меньшинств, обладающих ныне, как правило, тем или иным уровнем автономии. Государства автономий могут быть федеративными республиками (как Индия, Канада, Швейцария и др.) или конституционными монархиями (как Испания), но при этом все перечисленные страны осознают себя и по праву являются государствами-нациями. Так они позиционируются по отношению к противоположному типу составных государств — империй. В чем их различие? Их несколько, но главное в том, что в империях этнотерриториальные общности управляются наместниками, которых назначает повелитель (imperator — лат.), а в государствах-нациях автономии существуют на основе самоуправления. По этому признаку российское историческое государство ныне скорее можно назвать империей, чем государством-нацией.

Не знаю, на основании какой информации Путин пришел к выводу, что «национальные государства» строятся «исключительно на основе этнической идентичности», но среди крупных государств мира, во всяком случае, тех, которые входят в двадцатку наиболее развитых, таких нет. Большинство современных государств позиционируют себя как политические, а не этнические нации. Это значит, что они признают принцип народного суверенитета, а народ понимается как граждане. Кстати, и по Конституции России все граждане вне зависимости от национальности и вероисповедания являются государствообразующим субъектом — источником власти. К сожалению, эта политическая субъектность граждан существует только на бумаге, вот и не формируется в России политическая гражданская нация. Еще в 1882 г. Эрнст Ренан объяснял, почему «Древность не знала наций; Египет, Китай, древняя Халдея совсем не были нациями», — потому что «не было египетских граждан, как не было граждан китайских». Уже тогда, почти полтора века назад, великий мыслитель понимал, что национальное единство формируется не этническим родством, а общими гражданскими интересами, ощущением граждан хозяевами страны, ответственными за нее. Сколько же времени должно пройти, чтобы это было понято в России?

Есть в статье Путина ряд пассажей, с которыми я полностью солидарен. Прежде всего это его признание, что «спусковым крючком» всех последних межэтнических конфликтов (в Кондопоге, Сагре, на Манежной площади) была «обостренная реакция на отсутствие справедливости, на безответственность и бездействие отдельных представителей государства, неверие в равенство перед законом и неотвратимость наказания для преступника, убеждение, что всё куплено и правды нет». Вот она сердцевина проблемы, именно от ее решения во многом зависит восстановление доверия граждан не только к власти, но и друг к другу, ведь в вертикальной системе, в империи равенство людей нарушено в силу неодинаковой их доступности к неформальным сетям распределения благ, к «блату». Развитие гражданского доверия требует радикальной реформы политико-правовой системы, а этот путь не для Путина, вот он и уводит проблему с социально-политической в сферу культурной символики. Существует дефицит гражданской консолидации — сплотимся вокруг русского народа и русской культуры. Слабы проявления гражданского патриотизма — восполним это патриотическим воспитанием, заставим молодежь прочесть сто хороших книг.

Да хоть и тысячу. Если актуальная действительность не дает оснований гордиться современными достижениями ни в науке, ни в экономике, ни даже «в области балета», то откуда же возьмется этот патриотизм. Вот и сосредоточено патриотическое воспитание на трактовках истории. Но имперская история не сплачивает народы — она их разделяет. Что для одних народов победы (взятие Казани, покорение Сибири и Кавказа) — то для других поражения.

Лишены основания надежды на то, что ментальные особенности народов («культурный код») удержат страну от межэтнических конфликтов. История дает противоположные примеры. В начале XX века закат Российской и Османской империй ознаменовался кровавыми этническими погромами, при этом складывавшийся веками имперский культурный код этому не помешал — ведь он меняется под давлением обстоятельств. Нечто похожее происходит и в современной России: несмотря на «всемирную отзывчивость» русского народа и многовековой опыт его совместного проживания с другими народами, доля сторонников лозунга «Россия для русских» с конца 1990-х годов перевалила за 50%, а в некоторые годы охватывала до 2/3 населения.

«Национальный вопрос» — гражданский ответ

В. Путин предлагает России особый путь в решении национальных проблем, ссылаясь на то, что западные модели не сработали: «Плавильный котел» ассимиляции барахлит и чадит… Отражением этого в политике стал «мультикультурализм», отрицающий интеграцию через ассимиляцию». Во-первых, отмечу, нам бы их проблемы: масштабы ксенофобии в государствах, лидеры которых заявили о кризисе мультикультурализма, многократно ниже, чем в России, не говоря уже об уровне этнического и религиозного терроризма. Во-вторых, нужно сильно пожурить консультантов российского премьер-министра, которые не объяснили ему различий между тремя принципиально разными политическими доктринами (ассимиляция, «плавильный котел» и мультикультурализм), поэтому во фразе их начальника смешалось всё — кони и люди, огород, бузина и дядька. Так политика, названная «плавильным котлом», не была ассимиляционной, она никогда не ставила задачи переплавки этнических или религиозных культур. Американский композитор Дж. Гершвин всегда помнил, что он еврей, выходец из России, а американский певец Ф. Синатра не забывал о своей итальянской этничности, но для обоих их американская, гражданская идентичность значила больше, чем их этнические и религиозные различия. Как механизм гражданской социализации американский «плавильный котел» продолжает и ныне работать весьма эффективно. Свои достоинства имеет и концепция мультикультурализма.

Газетная статья — не учебник, и я, к сожалению, не могу рассказать об особенностях разных моделей решения «национального вопроса». Скажу лишь, что провалы некоторых из них показывают, что всякий раз, когда политики по тем или иным причинам уходят от идеи гражданской нации в сторону поощрения группоцентризма, возникает сбой всей внутренней политики страны. В этом отношении кризисы национальной политики не в меньшей мере, чем достижения, указывают, что достойным ответом на национальный вопрос может быть только гражданская интеграция. Возможна ли она в России?

Я вовсе не переполнен оптимизмом на этот счет. Однако митинги на Болотной площади и на проспекте Сахарова в какой-то мере могут служить моделью гражданской нации. На них вышли десятки тысяч человек не только разных национальностей и религий, но и принципиально разных политических взглядов: анархисты и монархисты, либералы и консерваторы, националисты и космополиты. Разумеется, нельзя превратить митинг в повседневную жизнь, невозможно длительное и устойчивое объединение людей на основе негативной консолидации против жуликов и воров. Нужны позитивные цели и программы. У борьбы против партии жуликов и воров, как и у формирования гражданской нации, единая основа — превращение подданных в граждан. Процесс начался.

Источник: Новая газета

Поделиться ссылкой:

Добавить комментарий