Дружить Белыми домами
Сколько в России правительств и сколько у них спасательных концепций
Когда спрашивают: а что вы думаете об антикризисной стратегии правительства? В ответ хочется спросить даже не сакраментальное: о какой, собственно, стратегии? А более драматическое и насущное: а какого, собственно, правительства? Нет, я вовсе не хочу сказать, что правительства у нас практически нет. Я хочу сказать совсем наоборот: у нас этих правительств как минимум три.
Одно правительство — это правительство, условно говоря, министров Алексея Кудрина и Эльвиры Набиуллиной. Второе можно условно обозначить именами Игоря Сечина и Виктора Чемезова. Третье — это правительство Владимира Путина. У всех у них не просто разные цели и задачи. Все они действуют в принципиально разных логиках. Даже само понятие «антикризисный» наполнено для каждого из них особым, совершенно различным смыслом. Сам их modus vivendi и система координат настолько разные, что эти три правительства между собой практически даже не спорят. Они сосуществуют.
Наоборот, споры происходят как раз внутри каждого отдельного правительства. Так, например, ведомство Алексея Кудрина ожесточенно спорит с ведомством Эльвиры Набиуллиной. Они вовсе не соратники, но имеют одну зону ответственности — экономика. И спорят они об экономике на одном языке. Они спорят о том, какие меры могут экономику в условиях кризиса стимулировать, а какие, к примеру, дестимулировать. Где лучше потратить, а где сберечь. Что произойдет при таких-то размерах бюджетных расходов и дефицита. Какой эффект даст поддержка таких-то секторов. Интенсивность этого спора помогает им не думать о том, что рядом с ними живут и ведут свои «антикризисные» дискуссии другие правительства.
Вице-премьер по промышленности Игорь Сечин и глава госкорпорации «Ростехнологии» Виктор Чемезов тоже, насколько я понимаю, не совсем соратники. Но у них своя зона ответственности — промышленность. Экономикой они не занимаются, экономика — это к Кудрину с Набиуллиной. А здесь — другой мир и другая логика. Так, например, если экономика — это прежде всего цифры, то промышленность — это прежде всего активы. И если экономику (в понимании г-д Кудрина и Набиуллиной) можно стимулировать или дестимулировать, то промышленность, т.е. активы, в понимании г-д Сечина и Чемезова можно либо контролировать, либо не контролировать. И точно так, как Алексей Кудрин и Эльвира Набиуллина хотят экономику именно стимулировать, хотя и спорят, чем и как именно, точно так и г-да Сечин и Чемезов твердо намерены промышленные активы контролировать, хотя и могут спорить о том, кто и какие именно. И, наконец, если г-да Кудрин и Набиуллина одинаково понимают, что антикризисной стратегией является то, что может стимулировать экономику, то и г-да Сечин и Чемезов не имеют сомнений насчет того, в чем истинные смысл и цель «антикризисной» стратегии в промышленности.
«Стимулировать» и «контролировать» — это не разные экономические представления, это разные рефлексы.
Существует и третье правительство — правительство Владимира Путина. Это правительство, понятное дело, политическое. Его основная антикризисная задача состоит в том, чтобы минимизировать политические последствия кризиса для Владимира Путина. А это значит, что оно весьма заинтересовано в том, чтобы г-да Кудрин и Набиуллина нашли способ экономику стимулировать, но так, чтобы при этом продолжать промышленность с помощью г-д Сечина и Чемезова контролировать, да еще при этом не забывать о людях. То есть найти способ, чтобы дать людям почувствовать, что все не так плохо. А если это невозможно, то по крайней мере дать им почувствовать, что все не так плохо, как могло бы быть.
Судьба первого правительства незавидна. Оно бы и хотело помочь экономике, да мало чем может. Если у вас 75% доходов обеспечивается продажей сырья за границу, а половину всего потребительского рынка составляет импорт, то в условиях резкого падения цен на сырье правительству не остается практически ничего, кроме как спорить о прогнозах («здесь у нас будет минус 2% или минус 3%, а здесь — минус 8% или минус 10%»), а в перерывах — ну, например, тренироваться в игре в дартс, используя в качестве мишени свою собственную тень.
Ибо что, честно говоря, может нам сообщить это правительство относительно наших перспектив? Что оно может сказать о курсе рубля, параметрах бюджета, доступности кредита и перспективах восстановления и роста экономики? Оно может честно сказать, что курс рубля, параметры бюджета, возможности кредита и перспективы роста экономики зависят от того, сколько будет стоить баррель нефти. Он и есть наш «золотой стандарт», наш личный, так сказать, международный финансовый центр.
Судьба второго правительства завидна, но недолговечна. Потому что консолидировать все больше и больше активов в условиях падения спроса и кредитного коллапса — это все равно что коллекционировать битую посуду. С одной стороны, приятно, что досталась так дешево, с другой стороны — непонятно, что с ней дальше делать. Конечно, промышленники рассчитывают на помощь бюджета. И они даже поначалу ее получат. Но проблема в том, что чем дальше, тем больше их интересы вступают в противоречие с интересами правительства № 3. А именно: чем больше денег казна потратит на собирательские усилия промышленников, тем меньше их останется на то, чтобы создать у людей впечатление, что все не так плохо, как могло бы быть.
Так есть ли вообще у правительства антикризисная стратегия? Да, разумеется, пока еще нет. Это похоже на состояние рынка недвижимости в России: покупатели уже не хотят покупать по старым ценам, а продавцы еще не готовы продавать по новым. Точно так российское правительство уже хотело бы иметь стратегию борьбы с кризисом, потому что серьезно боится его, но еще не готово расстаться с докризисными химерами, потому что еще искренне их любит. Оно уже повторяет и себе, и нам, что кризис надолго, но на самом деле в душе не очень в это верит и ежеминутно бегает смотреть нефтяные котировки: а вдруг чудо?
Источник: Новая газета