Нельзя «добивать» партнера
Несмотря на кризис, Владимир Путин уже готовит плацдарм для новой идеологической и политической войны с Украиной
Премьер Путин проговорился. В ходе встречи с шахтерами он неожиданно заговорил об Украине и сообщил, что «Газпром» не намерен требовать с находящегося «в преддефолтном пространстве» соседа штраф за невыбранный газ. Потому что «нельзя добивать партнеров». Надо отметить, что ни русский язык, ни традиционная мораль такой нормы ранее, кажется, не знали. Можно «не добивать поверженного врага». «Партнера» скорее можно «поддерживать», «не бросить в беде», с ним можно «договориться», его можно, наконец, «предупреждать» и даже «порвать» с ним. Но выражение «добивать партнера» находится за пределами традиционной лексической сочетаемости и описывает какой-то весьма специфический тип деловых отношений.
Надо также отметить, что смысл этой фразы выглядит по-разному в российском и украинском политическом контексте. В России главным, безусловно, выглядит энергичное слово «добивать». Потребителя российского политического официоза должно радовать здесь указание на то бедственное состояние, до которого довели Украину «оранжевые» власти, и сознание того, что в России все еще не так плохо. Его должно греть торжество России над нашими газообидчиками, несознательными транзитными братьями, а особенно — указание на то, что можем (в случае чего) «добить».
В украинском политическом контексте главным выглядит слово «партнер». Дело в том, что потребуй Россия у Украины деньги за газ, который даже не был ею использован, это бы лишь подтвердило правоту Виктора Ющенко, утверждающего, что Юлия Тимошенко заключила невыгодный контракт с Москвой. «Партнером» Владимира Путина в Украине считают в этой коллизии именно киевскую принцессу, а в отказе от штрафных санкций видят стремление помочь ей выпутаться из щекотливой ситуации и обратить дело в свою пользу. Потому что если санкции не применяются к объемам газа, приходящегося на первые месяцы 2009 года, когда его контрактная цена высока, то среднегодовая цена для Украины оказывается вполне сносной. А это значит, что контракт является заслугой Тимошенко.
Вообще знаменитый этот контракт выглядит подлинным артефактом российско-украинского политического быта начала XXI века. Начать с того, что полное его содержание остается неизвестным даже, кажется, президенту Украины Виктору Ющенко. Который вынужден был для того, чтобы на него взглянуть, задействовать национальную службу безопасности. Но, кажется, так и не преуспел.
Кроме того, если судить по сообщенным в разное время разными лицами деталям договора, контракт составлен таким образом, чтобы все три стороны — премьер Путин, премьер Тимошенко и президент Ющенко — могли его интерпретировать совершенно различным образом.
Когда он подписывался, все три стороны прекрасно знали, что Украина еще осенью запасла газ, чтобы не покупать его у России зимой, когда цена будет высокой. При этом в договоре указано, что Украина обязуется оплачивать весь объем газа вне зависимости от потребностей. Но зато есть и оговорка, что окончательные объемы будут уточнены в первой половине 2009 года.
Все это, вместе взятое, позволяет заявлять: Юлии Тимошенко — что контракт выгоден Украине, Виктору Ющенко — что он ей невыгоден, а Владимиру Путину — что договор выгоден России и является ее победой. «Газпром» может заявлять, что Украина нарушает контракт и должна платить штраф, «Нафтогаз» — что контракт не нарушен, а премьер Путин — что Россия не будет требовать штраф, чтобы не «добивать партнера». Именно поэтому подлинник договора ни в коем случае нельзя показывать публике — чтобы не разрушить целостности и обаяния этого провинциального спектакля.
Вообще в отличие от англо-саксонского и континентального права в российско-украинском постсоветском праве договоры, кажется, с согласия сторон составляются не затем, чтобы их соблюдать, но затем и таким образом, чтобы их удобно было не соблюдать. Эти договоры практически не имеет смысла предъявлять в суде (да никто и не собирается), зато на их основе можно очень хорошо делать заявления, предъявлять претензии, угрожать и обвинять в предательстве интересов или коррупции.
Стороннему наблюдателю такая система права может показаться чудной. Недаром г-н Баррозу, суммируя опыт своего январского посредничества в газовых переговорах, заметил, что не встречал такого даже в Африке. Но для нас эта система есть выражение нашей политической культуры, где главным достоинством считается умение создать ситуацию, когда правду невозможно отличить от неправды, право от произвола, а партнерство от смертельной схватки.
Впрочем, в данном случае дело не только в этом. В январе 2010 года в Украине должны пройти президентские выборы, и Владимир Путин, наряду с Юлией Тимошенко и Виктором Ющенко, ощущает себя их полноправным участником. Более того, намерен сыграть в них ключевую роль. На прошлых украинских президентских выборах Владимир Путин потерпел, как известно, серьезное поражение и стал даже единственным, кажется, главой государства, поздравившим с победой неудачника Януковича. Так что предстоящие выборы он рассматривает, видимо, как личный реванш.
Именно поэтому урон деловой репутации и прямые денежные потери «Газпрома» не выглядят чрезмерной платой за своеобразную артподготовку наступления на украинском фронте. Именно этот фронт на ближайший год станет, по сути, главным для всего путинского идеологического и политического проекта. Даже несмотря на экономический кризис и нарастание внутрироссийских проблем. Более того, Владимир Путин не раз демонстрировал свою приверженность принципу «наступление — лучший способ обороны». И новый «украинский проект» может оказаться одним из способов переформатировать политическую повестку в случае серьезного обострения тех самых внутренних проблем. Что же мы, не потерпим, что ли, ради возможного воссоединения (хотя бы с Левобережной), не потерпим ради Крыма?
В общем, главным во фразе премьера Путина, во всяком случае на эмоциональном уровне, было все-таки слово «добивать». Ведь если партнер не сдается, его, как известно, добивают.
Кирилл Рогов
независимый обозреватель
Источник: Новая газета