Константин Сонин: Правила игры: Бизнес без партии
Как сообщили газеты, Владислав Сурков, заместитель руководителя президентской администрации, сказал, что нашей стране не нужна «партия бизнеса» и вообще конкуренция партий, представляющих разные интересы. Он ошибается, но эта ошибка не из разряда простых. Скорее всего, это не элемент пропаганды, направленной на укрепление личной власти президента Путина, а заблуждение, связанное с тем, что свойства нынешней экономической ситуации в России легко принять, во-первых, за нечто постоянное и, во-вторых, за нечто специфически российское, вытекающее то ли из тысячелетней истории, то ли из 70-летнего коммунистического эксперимента, то ли из экономических трудностей прошлого десятилетия.
Позиция конкретного чиновника, пусть и очень высокопоставленного и влиятельного, не стоила бы отдельной колонки. Однако это заблуждение — стране достаточно одной партии, представляющей интересы всех слоев и групп, — сейчас разделяет большинство населения России. Социологи и политологи, проводящие опросы общественного мнения, видят этому самые различные объяснения, но экономист может взглянуть на дело проще. Для каждого человека у нас в стране есть два источника богатства — во-первых, он что-то получает как результат своих собственных усилий, а во-вторых, он что-то получает в результате того, что ему принадлежит доля российских природных ресурсов. Эффективность и того, и другого источника зависит от проводимой экономической политики — т. е. как раз того, о чем, по идее, должен беспокоиться гражданин, приходя на избирательный участок. Если он чувствует, что многого мог бы добиться своими собственными усилиями, он бы голосовал за «партию бизнеса» — ведь она отстаивала его интересы. Но у нас в России уникальная ситуация: второй источник играет такую важную роль для большинства, что про первый они вовсе не думают. Именно поэтому и все разговоры — что президента Путина, что заключенного Ходорковского — о необходимости способствовать развитию гражданского общества и все сетования о его печальном состоянии — пустые. Гражданское общество появляется тогда, когда гражданам становится невмоготу платить слишком высокие налоги, страдать слишком сильно от разгулявшихся разбойников или проводить слишком много времени в очередях. То есть речь о ситуациях, когда люди начинают терять то, что является результатом их собственных усилий.
Впрочем, тут есть логическая неувязка. Допустим в качестве мысленного эксперимента, что вся наша жизнь — раздел природной ренты. Казалось бы, вот и поле для политической конкуренции за возможность наиболее эффективного предоставления общественных благ: образования, здравоохранения, безопасности. Однако и здесь большая часть населения считает, что политическая конкуренция не нужна. Конечно, сейчас всем не просто хорошо, но и намного лучше с каждым годом — реальный доход в последний год вырос на 15% и более чем удвоился за последние семь лет. Не хочется даже и думать о том, что из трех китов, на которых основан наш экономический рост, — низкой стартовой точки, консервативной денежной политики и рынков, сложившихся в 90-е, — первого кита уже нет, второй чихает и кашляет, а третьего мы душим собственными руками. Ведь именно рыночные институты, которые в 90-е гг. дали возможность вырасти и заработать новому классу предпринимателей, должна была бы защищать «партия бизнеса». Партия дела, говоря по-русски.
Автор — профессор Российской экономической школы
Источник: Ведомости