Михаил Федотов: Волки пришли
Она уже давно кричала: «Волки! Волки!» Но ей не верили, равнодушно выслушивая ее кровоточащие рассказы и добродушно взирая на окружающую мирную московскую действительность, на теплое солнце, на округлые улыбки с рекламных щитов и телеэкранов, на мирно плетущиеся троллейбусы. Окружающие смеялись, когда она рассказывала про издевательства, которым подвергалась в Чечне со стороны вполне официальных, но всегда анонимных «федералов», которые ее «якобы задерживали», «якобы допрашивали», «якобы подслушивали». На нее показывали пальцем, как на городскую сумасшедшую, когда она утверждала, что ее якобы пытались отравить в самолете, когда она направлялась в Беслан, чтобы принять участие в освобождении заложников, как она это уже делала на Дубровке. Да, она тогда действительно оказалась в больнице, но никаких следов яда аккуратные медработники, естественно, не обнаружили: так, расстройство здоровья, с кем не бывает…
Никто не верил, что она видела волков совсем рядом, на расстоянии их дыхания. Хотя, скажем честно, многие догадывались, что Анна Политковская стоит костью в горле у многих облеченных формальной и неформальной властью в Москве, в Грозном… Но одно дело политические игры, наезды, откаты, давно ставшее привычным воровство, и совсем другое – неслышный волчий налет. Он накрывает сразу всех, разделяя общество на хищников и их пищу. Тогда даже у овец внезапно прорезаются клыки и когти, и они вместе с настоящими волками нападают на тех, кому предначертано – в силу происхождения или убеждений – стать жертвой. Именно волков Анна не раз видела в Чечне, и не только там, по обе стороны войны, когда разные стаи в клочья рвали добычу – пока не смешались в одну постепенно теряющую пестроту, но прирастающую силой, организованностью, богатством, легитимностью.
Мы не слушали ее предостерегающих криков, лениво отмахивались, уверенные, что наступившая «стабильность» будет длиться вечно, пусть хоть с суверенной демократией, хоть с сувенирной. Мы с усмешкой поглядывали на слабосильные пикеты чудаков-правозащитников, с иронией просматривали наискосок материалы журналистских расследований в чудом сохранившихся независимых изданиях.
Теперь выстрел профессионального убийцы – ну, кто еще делает контрольный выстрел, как в криминальном сериале, – поставил нотариальный штамп на всем, что говорила Анна при жизни. Отныне все это – абсолютная истина, ибо подтверждено сразу двумя высшими доказательствами – собственной жизнью и собственной смертью.
Мы не верили в волков – и они пришли. В Москву, в Кондопогу, в школы, в отделения милиции, в телекомпании, в министерства и ведомства. Это самое страшное, когда волки приходят в твою душу, чтобы заставить тебя почувствовать, как притягателен вкус крови твоего соседа. Я знаю, что Анне поставят памятник. В большом городе, на скрещении дорог. В каком городе? Сначала, скорее всего, там, где волков давно уже нет и в помине. Потом в Москве, в Грозном… Но только тогда, когда оттуда уйдут волки.
Источник: Новые известия