У Лукоморья
|
Валерия Новодворская правозащитник, публицист, автор цикла |
|
|
|
Иван Билибин. Иллюстрация к |
В начале
было чудо. Славянская традиция, самая древняя, самая глубокая — это пылкая вера
в чудеса. Никто не знает и не знал никогда, где искать Лукоморье, и то же самое
потом будет с градом Китежем. Но славяне умели в это верить.
Древляне
общались с лешими, лес и дол были полны видений, серые волки катали царевен, а
на ветвях сидели добрые русалки, которые назывались берегинями. Славяне были
прирожденными поэтами, но вера в чудеса в конце концов приведет их к
иррациональной, слепой, ничем не оправданной вере в социализм и коммунизм, в
Ленина и Сталина, как в неких новых пророков. А начнется эта вера с веры в
доброго царя… Наивность, сказка вместо дорожной карты, самомнение и
эгоцентризм — все это стилизованно изобразил Ершов в «Коньке-Горбунке»: «А на
тереме из звезд — православный русский крест». Утвердить именно свою веру в
дальнем Космосе — на меньшее славяне были не согласны.
У многих
народов выигрывают младшие сыновья. Но только у нас эти младшие сыновья — еще и
дураки по совместительству, побеждающие благодаря только чуду. То щука, то
Конек-Горбунок. А от Емелек и Иванушек не так уж долог был путь до русских
«чудо-богатырей», которые босиком ходили с Суворовым через абсолютно ненужные
Альпы, а потом до тех рабочих из поэмы Маяковского, которые лежали в ледяной
грязи, жевали подмокший хлеб и скандировали: «И слышит шепот гордый вода и под
и над: через четыре года здесь будет город-сад». А через 20 лет — коммунизм, как
нам обещали.
И разве не
чудо сотворили ценой своих загубленных «гениалиссимусами» жизней голодные и
холодные солдаты с устаревшими винтовками, которые своими мертвыми телами
останавливали прекрасно вооруженную гитлеровскую армию? А вкалывающая бесплатно
на смеющихся над ней соседей и председателя колхоза солженицынская Матрена и
его же Иван Денисович, который без всякой вины брошен в лагерь и даже там,
голодный, растоптанный жестоким государством, за жалкую пайку честно строит
ТЭЦ. От таких чудес становится страшно.
„
Огненные волны нашествий Степи исключали выживание в одиночку. И это имело
самые ужасные последствия
”
Славянская
традиция была гуманитарной. Вплоть до Ига наши предки не знали пытки, не знали
смертной казни и даже тюрьмы. Вместо тюрьмы у Киевской Руси был «поруб» —
что-то вроде ИВС (изолятора временного содержания). А ведь чуть севернее, в
Скандинавии, существовали и пытки, и казни.
Да, славяне
были воинами, отец клал новорожденному сыну в колыбель меч, признавая его, но в
случае голода славяне не уносили девочек в лес и не оставляли их там, как это
делали скандинавы.
Еще в VI
веке будущая Русь была землей политического убежища, в нее бежали от тиранов,
бежали потом и из авторитарной Византии. Славяне отбивались от Степи, они
оборонялись. Но эта редкая по гуманности традиция была разбавлена
коммунитарностью. Славяне не могли жить отдельными семьями, «на отрубах», как
норвежские бонды над фьордами. Огненные волны нашествий Степи исключали
выживание в одиночку. И это имело самые ужасные последствия.
У русской
общины, которую не смогли развалить ни реформы Александра-Освободителя, ни
Витте, ни Столыпин, была предшественница: вервь, сельское сообщество с круговой
порукой, которую пыталась распустить еще Ольга. Вервь сообща платила подати,
дань и даже несла ответственность за преступления своих членов. Все это
закончится колхозами, в которые сначала загоняли насильно, а потом, в 1992
году, так и не смогли распустить и этим сгубили фермерство.
Наши далекие
предки были сильны, наивны и незлобивы. Но не всегда выходит по Булату
Окуджаве: «О, были б помыслы чисты! А остальное все приложится». Не
приложилось.
http://www.newtimes.ru/articles/detail/76654/
Источник: The New Times