В прямом эфире «Эхо Москвы» Евгений Ясин, научный руководитель ГУ ВШЭ, тема беседы: последствия выборов в Государственную Думу.
О.БЫЧКОВА:
Сегодня мы снова будем говорить о недавних выборах в Госдуму, вернее, что это обозначает, и к каким последствиям это все приводит. Насчет причин и следствий тут не все понятно. Когда я читаю по долгу службы иностранную прессу, то я все время удивляюсь тому, как иностранные комментаторы, как мне кажется, путают причинно-следственные связи, — когда говорят, например, о том, что вот выбрали такую ужасно левую думу, теперь поменяют состав правительства, и все будем другим. Хотя, наверное те, кто постоянно находятся в России, и смотрят на это другими глазами, могут придти к выводу, что в действительности эти выборы были некоей индикацией тех процессов, которые уже шли давно, и может быть только указывают на то, в какую сторону эти процессы будут идти дальше. Так как будет выглядеть дальнейшая картинка жизни?
Е.ЯСИН:
Во-первых, здравствуйте. И во-вторых, по существу поставленного вопроса. Надо сказать, что он довольно трудный. Я бы сказал так – уже прошло некоторое время после выборов, и волна эмоций схлынула. А надо сказать, что эмоции в среде политической элиты, может быть, даже в более широком плане – интеллектуальной элиты, были довольно однозначно сконцентрированы на утрате правыми партиями своих позиций в Думе, во вторую очередь на победе Жириновского и нового блока «Родина» во главе с Глазьевым и Рогозиным, и, в конечном счете, наверное, уже в третью очередь, поскольку никакой неожиданности в этом не содержалось – на оглушительной победе «Единой России».
О.БЫЧКОВА:
И еще то, что голоса многих людей, мой, например, просто выброшены в помойку, они вообще не учтены никак.
Е.ЯСИН:
Поскольку я тоже голосовал за СПС, то могу сказать, что наши с вами голоса пошли на пользу «Единой России», Жириновского и блока «Родина». Я не думаю, что на этом выиграло КПРФ просто потому, что она потеряла на этом гораздо больше, чем приобрела с нашими голосами.
О.БЫЧКОВА:
Потому что это ушло в пользу большинства. Значит, они «унавозили» эту почву – можно тогда так выразиться.
Е.ЯСИН:
Да. В этом смысле, конечно, мы можем предъявить претензии лидерам этих правых фракций, во-первых, за то, что они были слишком самоуверенными, я бы сказал, и исходили как бы из того, что они нужны власти в думе, поэтому вроде как бы она не будет препятствовать их прохождения. Она, по-моему, действительно прохождению правых особо и не препятствовала, она просто не давала им того административного ресурса и тех возможностей, которые она давала своим любимцам — «Единой России» и блоку «Родина». Этот вопрос мы можем обсудить отдельно, но с моей точки зрения, очень значительная часть вины падает на снобизм, я бы сказал так, — правых. На их лень, нежелание добиться согласия.
О.БЫЧКОВА:
Теперь получается, что эти же правые, при всем их снобизме и лени, но это были люди, которые в Госдуме писали многие законопроекты, которые инициировали какие-то важные, интересные процессы, предлагали интересные поправки, которые толкали этот паровоз вперед.
Е.ЯСИН:
Не просто так. Я бы сказал, что, во-первых, ключевые комитеты думы, такие, как по обороне, скажем, где прорабатывались вопросы военной реформы, по экономической политике, по бюджету и налогам – находились в значительной степени под контролем правых фракций. Дело даже не в контроле, а в том, что они вносили большой интеллектуальный вклад. Например, Егор Гайдар не был никаким руководителем в Бюджетном комитете, но мы можем сказать совершенно определенно, что он играл ключевую роль вместе со своим институтом в подготовке и осуществлении налоговой реформы. Точно так же самая активная, интересная и живая дискуссия проходила в комитете по обороне, где работали Алексей Арбатов от «Яблока», генерал Воробьев и ряд других представителей от СПС. Комитет по законодательству во главе с Крашенинниковым, где активно работали такие члены СПС, как Надеждин, Мизулина, — это были, действительно, центры мысли, которые бились в Думе. Причем, независимые, которые дополняли то, что предлагало правительство, и вносили какие-то поправки, в результате чего вносимые законы становились лучше. Я бы сказал даже больше – дело в том, что правые на самом деле являются создателями, главными первоначальными авторами, я бы сказал, всего пакета экономических законов, которые прорабатывались в Думе, которые выходили, и которые составили лицо ее работы в предшествующем составе. И это в значительной степени предопределяло отношение СПС, правых к правительству и президенту. Потому что они рассчитывали на то, что хотя президент и не демонстрировал идейной связи с ними, и как бы старался дистанцироваться, учитывая то, что он является президентом большинства, а не просто либерально мыслящих интеллигентов, тем не менее, они рассчитывали, что этот союз будет содействовать продвижению экономических реформ. Я должен сказать, что с моей точки зрения после дела ЮКОСА, после массированной кампании по установлению контроля над государственными федеральными телеканалами, которые оказывают основное воздействие на общественное мнение на территории всей страны, после всех акций по упорядочению выборов, в результате которого вся система выборов оказалась лишенной прежних недостатков, например, сейчас уже нельзя снять Руцкого с выборов за день до голосования, сейчас в гораздо меньшей степени мы можем наблюдать «черный» пиар — выступления типа Доренко на предыдущих выборах с тазобедренными песнями, — это уже стало невозможно, но в то же время это все настолько высушено, настолько все внесло такие ограничения, которые, на самом деле, существуют только для политических партий, которые не входят в число любимчиков, — что конечно, общая тенденция стала такой, — я имею в виду уже не столько экономическую политику, а внутреннюю. Государственное партийное строительство шло в таком русле, что, в конце концов, правые оттеснялись в оппозицию. Я не люблю говорить о своих пророческих способностях, но в моем докладе 91 г. я как бы предупреждал, что, в конце концов, окажется, что даже не коммунисты, а именно правые окажутся главной оппозицией, если будут развиваться тенденции к усилению управляемой демократии. В конце концов, к полицейскому государству – так оно и вышло, на самом деле. Значит, вопрос не только в том, что правые не оказались в Думе, они оказались в оппозиции к президенту. По крайней мере, сегодня это так. Я не знаю, как будут развиваться события дальше. Но по крайней мере, мне кажется, что сейчас я могу предвидеть, что сотрудничество правых, наиболее сильной интеллектуальной части нашей экономической элиты, которая действительно создавала некий творческий потенциал либеральных экономических реформ, он теперь вряд ли сможет быть использован. По крайней мере, если и до сих пор экономические реформы двигались очень слабо, — я специально проводил анализ, и могу сказать, что оценка 150 экспертов, самых видных, кого я опрашивал, показывает, что от ожиданий 2000 года продвижения составляют только 20%. Успехи значительные достигнуты только в налоговой реформе, в реформировании РАО «ЕЭС» – это, по мнению экспертов, успехи достигнуты в пенсионной реформе. На всех этих направлениях активно работали либералы — либо те, которые работали в Думе, либо те, которые работали и пока еще работают в правительстве, либо те, которые были совершенно независимыми. А что будет дальше? Я полагаю так: у нас творческий потенциал нынешней Думы начинается с господина Глазьева. Он, как и считает его коллега Дмитрий Рогозин, — экономист «номер один». Ну, мое мнение иное, я просто полагаю так, что в одном отношении Рогозин прав — это то, что в этой Думе действительно Глазьев – экономист номер один. А что остальное? Ну, может быть, есть некоторое преувеличение, потому что я думаю, что и Александр Жуков, и Михаил Задорнов, и Виктор Плескачевский, и целый ряд еще фигур, в основном это представители «подтянутого» слоя «Единой России», Павел Крашенинников и еще ряд депутатов, которые по одномандатным округам прошли от «Яблока», — они все-таки могут иметь какой-то вес. Вот сегодня уже ставится вопрос относительно того, что нужно было бы создать какую-то правую фракцию усилиями власти и т.д. Поживем — увидим. Но в каком-то смысле, действительно, творческое активное начало в Думе сегодня – это Сергей Глазьев. Я очень хорошо его знаю, он когда-то у меня учился, он действительно неглупый человек, способный, знающий, но он отрицательно заряжен. То, что он предлагает, — с точки зрения популистского привлечения внимания масс, да, это сильные козыри, но для того, чтобы осуществлять ответственную государственную политику, — это просто чушь. А когда Сергей Юрьевич ссылается на авторитет отделения экономики Академии наук — я тоже очень хорошо знаю этих людей, их взгляды, представления и т.д. Разговоры о природной ренте, которую можно отобрать у нефтяников и поделить между пенсионерами – это просто опасная идея. Так же, как и многие другие идеи господина Глазьева, связанные с увеличением роли государства, а значит, роли бюрократии, следом за этим – увеличение коррупции, и т.д. и т.п. Поэтому когда я думаю, что мы можем ожидать от новой Думы — я так думаю, что курс реформ, жизненно необходимый для России, находится под угрозой. Сейчас оказалось так, что только один президент является гарантией осуществления этого курса. Ну, я бы не очень сильно надеялся на то, что он сможет сыграть свою роль, — по крайней мере, до сих пор достижения не столь велики.
О.БЫЧКОВА:
Евгений Ясин в среду вечером, на «Эхе». Спасибо вам.
Источник: «Эхо Москвы»