В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин – научный руководитель ГУ-ВШЭ; тема беседы: формы использования стабилизационного фонда.
О. БЫЧКОВА
– Добрый день, и сегодня в прямом эфире «Эха Москвы» Евгений Ясин, добрый день, Евгений Григорьевич.
Е. ЯСИН
– Здравствуйте.
О. БЫЧКОВА
– И есть несколько важных тем, которые я сегодня хотела бы попросить вас прокомментировать. Во-первых, есть у нас вопросы от слушателей, которые пришли на наш сайт в Интернете и идут на наш эфирный пейджер. И есть, передо мной статья из «Независимой газеты», которой стало известно, что объем стабилизационного фонда сократился за две последние недели на 400 с лишним миллиардов руб., т.е. примерно на 15 млрд. долларов. Как пишет газета, в Минфине говорят, что были выплаты по досрочному тому самому погашению долгов Парижскому клубу, что, тем не менее, сомневается газета, есть распоряжение премьер-министра Фрадкова, подписанное 28 июня, т.е. не сходятся там какие-то даты, и многомиллиардный платеж ушел буквально за считанные дни. По странному совпадению, пишет «НГ», в эти же сроки государство выкупило у дочерних обществ «Газпрома» 10 с лишним процентов акций примерно на 7 млрд. долларов. И дальше газета рассуждает о том, откуда могли взяться эти деньги, официально называются западные финансовые инструменты, но не уточняется, какой именно консорциум иностранных банков, в общем, «НГ» полна разного рода сомнений и подозрений на этот счет. Тут есть еще один вопрос, который ставится в этой статье по поводу стабилизационного фонда, но об этом позже. Если можно, вначале об этих совершенно прозрачных подозрениях газеты.
Е. ЯСИН
– Я могу сказать так, что вообще любого рода подозрения, которые относятся к операциям российских властей с деньгами, которые принадлежат государству, все подозрения можно считать оправданными, во всяком случае, после истории с ЮКОСом, с «Байкалинвест» или «Финансгруп».
О. БЫЧКОВА
– «Финансгруп».
Е. ЯСИН
– И прочее, и прочее, потому что совершенно очевидно, что там были задействованы государственные средства. Можно сказать, что если бы не пытались каждый раз как-то маскировать это все, то что, в конце концов, отнимают собственность, в руки государства, если при этом еще оно как-то платит и т.д., что, можно было это оформить более прозрачно, если уже отбирают. Но постольку, поскольку у нас ничего не принято делать просто так, то подозрения, с моей точки зрения, любые оправданы. А, с другой стороны, я рассуждаю так, что если государство может позволить себе все, что угодно, то оно могло и не публиковать эти данные относительно того, что настолько сократился стабилизационный фонд. Поэтому я так думаю, что мы можем отнестись к этому спокойно, и не надо тревожиться по вопросам, которые нас, в общем, не касаются.
О. БЫЧКОВА
– А нас не касаются эти вопросы?
Е. ЯСИН
– Нет, не касаются, потому что нам объявили – стабилизационный фонд гражданам раздаваться не будет, граждане волнуются, почему бы его не раздавать, раздавать его нельзя, но я объяснял сто раз. И все-таки недавно получил письмо от одного читателя «Новой газеты», где он прочитал мою статью, где я писал об этом, такой язвительный вопрос – а кто это все придумывал, это же, наверное, не просто так, это же вы, экономисты там все вредите народу. Я не могу объяснить в деталях за короткое время радиопередачи о том, почему из стабилизационного фонда нельзя тратить деньги на пенсии и даже на инвестиции. Но постольку, поскольку я уже об этом много говорил и буду говорить, и мы находимся сейчас в очень опасной ситуации с точки зрения инфляции, а решили тратить стабилизационный фонд на то, чтобы вернуть внешние долги. В том числе, Парижскому клубу, в том числе, в первую очередь, Германии, которой мы больше всего должны, которая давала нам взаймы в свои лучшие времена, а сейчас у них времена не лучшие, в общем, я так понимаю, что почему бы другу Володе не помочь другу канцлеру.
О. БЫЧКОВА
– Герхарду.
Е. ЯСИН
– Герхарду, да, Шредеру в этой обстановке. И мне кажется, это нормальное объяснение. В общем, как бы там ковыряться и искать, мне кажется, не очень нужно.
О. БЫЧКОВА
– Нет, но понятно, что тратить деньги стабилизационного фонда на выплату внешнего долга, это понятно, да, это забота, в конечном счете, о будущих поколениях, которых избавляют, по крайней мере, от этой проблемы, как минимум.
Е. ЯСИН
– Да, как сказал Гайдар, у него было недавно очень хорошее интервью в журнале «Итоги», он сказал так, что, по крайней мере, те деньги, которые при этом будут сэкономлены, не будут отдаваться уже больше за долги и проценты по ним и т.д., они-то являются постоянными доходами и могут быть обращены на инвестиции.
О. БЫЧКОВА
– Но я хочу о другом спросить, это понятно, но а тратить деньги стабилизационного фонда, если эти подозрения, с которых мы начали, оправдываются, допустим, имеют право на существование, тратить деньги из стабилизационного фонда на национализацию или на выкуп акций «Газпрома», это как? И почему то мы должны одобрять, когда тратятся деньги на внешний долг, а это нас как бы не касается, как вы говорите?
Е. ЯСИН
– Это нас, понимаете, как говорится, простым людям ничего все равно не достанется из этого, а какие, как перекладывает государство из одного своего кармана в другой карман, в общем, мне лично все равно, особенно если нас всех приучили к мысли, что они имеют право или без права они могут это делать. В этом смысле я могу сказать только одно, что если такого рода операция была произведена, она, по существу, была произведена из государственного бюджета без разрешения парламента, без внесения изменений в бюджет и т.д., она просто незаконна. Но другое дело, что пока вы расковыряете и что-то будете доказывать, вам скажут – а вот, уже там это были взяты кредиты, мы вернули деньги, а там сделали такие-то и такие-то проводки. А поскольку карманы государства – это сообщающиеся сосуды, то ничего страшного нет.
О. БЫЧКОВА
– И все равно вы ничего не докажете.
Е. ЯСИН
– При советской власти все время так было.
О. БЫЧКОВА
– Но тут есть еще одна как раз важная тема, в этой же статье в «Независимой газете», важный, подсказанный нам сегодня вопрос, как должно осуществляться управление средствами стабилизационного фонда? Здесь говорится о том, что пока соглашение между ведомствами не подписано. Как только оно будет подписано, будет больше ясности. Первый зам. пред. ЦБ Алексей Улюкаев заявил, что все необходимые документы уже подготовлены, и это соглашение будет подписано в течение этого месяца, и тогда можно будет зарабатывать, в том числе, и вкладывая эти деньги или какую-то их часть за рубежом. Как вообще должно осуществляться управление средствами стабилизационного фонда, чтобы, по крайней мере, не возникало каких-то дурацких подозрений?
Е. ЯСИН
– Вообще-то по этому поводу существует закон. Закон о бюджете, по крайней мере, в котором описаны правила формирования стабилизационного фонда, вы знаете, там ценоотсечение и т.д., и основные направления, допустимые направления расходов. Я напоминаю радиослушателям, что погашение внешних долгов записано в законе, и, во-вторых, там также уже практически записано и покрытие дефицита пенсионного фонда, который образовался после снижения ЕСН. Поэтому это, прежде всего, закон. Единственное, что если говорить о дальнейших шагах, то это управление должно быть отделено от бюджета вообще. Т.е., скажем, там должна быть какая-то своя администрация, у стабилизационного фонда, чтобы у Минфина или у каких-то других властей, как сейчас возникли подозрения, не возникало соблазна использовать эти деньги в каком-то незаконном порядке. Пока такого регулирования такого жесткого нет, слава богу, что отделили стабилизационный фонд от бюджета, и если нет специально отдельного регулирования, то господин Кудрин – это достаточно надежный товарищ, который понимает, зачем нужен стабилизационный фонд, и он себе персонально не позволяет принимать неоправданные решения. Но постольку, поскольку это все на персональном уровне, конечно, гарантий никаких нет.
О. БЫЧКОВА
– Хотя вы уже, действительно, не раз говорили о том, как следовало бы распоряжаться и не следовало бы распоряжаться этими деньгами, тем не менее, вновь вопрос от нашего слушателя, я просила бы вас на него ответить, Александр Шевелев из Ленинградской области прислал вопрос на сайт «Эха Москвы» в Интернете. Он считает, что сейчас любому понятно, что именно теперь, когда есть еще приток средств в Россию, нужно их вкладывать именно в производство, увеличивая ВВП, повышая доходы жителей страны, что позволит в виде налогов получить дополнительные средства и т.д. Т.е. не раздавать, не увеличивать инфляцию, но как-то их пускать более грамотно на улучшение экономики.
Е. ЯСИН
– Я уже говорил, я повторю, это очень важный вопрос, потому что у большинства российских граждан, я уже говорил о письме, которое я получил от читателя «Новой газеты», есть такое убеждение, что если есть деньги, то куда-то их складывать в кубышку плохо, а нужно их вкладывать во что-то такое, что будет приносить доходы. И если даже нельзя раздать на пенсии и на зарплату бюджетникам, то нужно отдать на какое-то такое дело, которое будет приносить доходы. Действительно, объяснить это довольно трудно, но я попытаюсь. Что такое инвестиции, инвестиции – это расходы, которые делаются сегодня, а доходы приносят через какое-то время. Мы берем с вами некий инфраструктурный проект, почему-то говорят так, что ни на что не надо, а на дороги давайте потратим, потому что дороги у нас плохие, и мы уже обеспечены навсегда. И в качестве примера приводится Франклин Рузвельт со своей программой общественных работ и т.д., я по отношению к Рузвельту хочу напомнить, что тогда в Америке был жесточайший кризис. И тогда, в каком-то смысле, следуя кейнсианским рецептам, казначейство США печатало деньги и на эти деньги создавало программы общественных работ. И тогда это было даже не столько ради дорог, сколько ради того, чтобы спасти людей, подкормить их, дать возможность заработка и т.д., и т.п.
О. БЫЧКОВА
– Занять.
Е. ЯСИН
– Сейчас у нас ситуация совершенно другая, хотя дорог нет. Но теперь давайте рассуждать так, мы тратим деньги сегодня на строительство дорог. Начинаем получать отдачу, в лучшем случае, если никто не потратит эти деньги на откаты, если они будут вложены в такие дороги, которые надо, а не просто в заполярной тундре, как у нас тоже бывает и т.д., то при всех этих самых благих результатах мы получим ситуацию, что отдача от дороги очень медленно начнется лет через пять-семь. А деньги мы потратим сейчас. Деньги будут выплачены рабочим, они будут выплачены производителям стройматериалов и т.д., куда пойдут с этими деньгами, они пойдут на рынок, а на рынке произведено большее количество товара? Нет, не произведено. Разумный ответ, аргумент в ответ на мои инсинуации. Слушатели могут сказать – хорошо, но если они пойдут на рынок, увеличат спрос, значит, потом производители увеличат количество продукции, будут увеличивать производство. Я хочу дальше продолжить это рассуждение, да, это правильно. Но дальше возникнет такая ситуация, что прежде сигнал для производителей будет состоять в том, что повысятся цены, прежде всего, если не повысятся цены, то до этого производителя сигнал не дойдет. Это во-первых. Во-вторых, до какого производителя, в какой стране он дойдет? Сегодня российский потребитель предпочитает не отечественные продукты, а он предпочитает импортные, т.е. идет и до иностранного производителя. Что прикажете в этих условиях делать? Тем более, я еще раз подчеркиваю, я бы сказал так, что нужно сделать стабилизационный фонд поменьше и больше потратить из бюджета, причем потратить как раз не на инвестиции, а прямо на повышение пенсий и на повышение заработной платы бюджетникам. Если бы это были постоянные доходы, такие, которые постоянно возобновляются, потому что это более острая задача для России сегодня. Но я боюсь это сказать по той простой причине, что государство наехало на бизнес, оно обеспечило резкое снижение деловой активности. Сейчас активность иностранных инвесторов в России выше, чем отечественных инвесторов. При падении деловой активности у вас приходят деньги большие, и они к чему, на что работают, либо вы их стерилизуете, извините за такое неприличное слово, но вы просто изымете их из оборота, либо вы этого не сделаете, и будет инфляция. Ничего хуже, чем инфляция для страны, в особенности, в которой много бедных, не существует. Если бы была уверенность, что деньги пойдут не в инфляцию, они пойдут на производство, а какое производство, это нужно, чтобы предприниматели хотели взять эти деньги в виде кредитов, в виде ссуд, потратить на инвестиции и т.д., но они этого сегодня не очень хотят. В этом проблема, в этом проблема.
О. БЫЧКОВА
– Это грустно все, конечно. Еще один тогда не очень веселый вопрос от Михаила Аникеева из белорусского Могилева. Он спрашивает, как вы можете охарактеризовать белорусскую экономическую модель, как объяснить ее высокие темпы роста в прошлом и нынешнем году, самое главное, о чем спрашивает слушатель, когда, по вашему мнению, Россия, Украина и другие страны СНГ, полагающиеся на построение рыночных институтов, продемонстрируют существенно более высокую эффективность и развитие в сравнении с командной белорусской экономикой?
Е. ЯСИН
– На первый вопрос радиослушатель Аникеев сам и ответил, потому что он сказал, что белорусская экономика – командная. Я бы не сказал, что она полностью командная типа советской, но то, что Александр Григорьевич Лукашенко, когда ему заблагорассудится, отдает команды, и они выполняются, по крайней мере, отчасти, в этом я нисколько не сомневаюсь. Стало быть, рынок в Белоруссии нормально не работает. Проинтерпретировать сведения о высоких темпах развития белорусской экономики я не берусь, я не хотел бы своих коллег каким-то образом в чем-то подозревать, хотя российских коллег я уже подозреваю, 7.1% роста ВВП за прошлый год у меня вызывают глубокие подозрения. Да, потому что до этого все прогнозы по всем остальным показателям были гораздо ниже. И вдруг выскочил этот прыщ в 7.1%, до этого было 6.8, и после этого 5.2, откуда оно взялось? Мне непонятно.
О. БЫЧКОВА
– Но не подрисовали же циферку просто?
Е. ЯСИН
– Я надеюсь, что нет, я просто очень уважаю тех людей, которые занимаются у нас статистикой. А про белорусов я просто в этом плане не знаю. Но я не исключаю того, что по команде Лукашенко что-то такое делается, в результате чего можно насчитать 12%. То, что это ненормальная и неэффективная экономика, у меня никаких сомнений нет. Когда мы в нашем содружестве независимых славянских государств, я имею в виду Россию, Белоруссию, Украину, а, может быть, Казахстан, может быть, еще пару других стран, необязательно славянского происхождения, будут эффективно работать, это только одно условие, на самом деле. Открытое рыночное пространство, типа того, как в ЕС, свободная торговля и невмешательство государства в экономику.
О. БЫЧКОВА
– Так Белоруссия и до сих пор ведь и приводится в пример, как страна, где хорошо, потому что там почти как раньше.
Е. ЯСИН
– Понимаете, есть у нас определенная категория граждан, которым кажется, что раньше было лучше. Они просто, мне кажется, забыли, как раньше было хорошо, что касается Белоруссии, честно говоря, я там не был, поэтому я не вижу, не представляю себе этого рая. И сама по себе идея о том, чтобы жить и приобретать ровно то, что есть в магазинах, в ограниченном количестве, я такого рода эксперимент видел в Ульяновске в бытность там губернатором Горячева, где люди приходили, были там хорошие продукты, такие основные, как молоко, хлеб, не знаю что еще, на талоны по низким ценам. Потом был не бюджетный фонд, в который в результате обмена на трактора и другие промышленные товары поступали сельскохозяйственные продукты для продажи по низким ценам. Все эти чудеса мы переживали с 20-х гг. и до конца 80-х. Неужели не надоело, неужели вы забыли обо всем, как вы стояли в очередях, как это все было?
О. БЫЧКОВА
– Мы сейчас прервемся на несколько минут, затем продолжим разговора в прямом эфире с Евгением Ясиным.
НОВОСТИ
О. БЫЧКОВА
– Наш собеседник – это Евгений Ясин, у нас есть телефон прямого эфира, на который можно звонить прямо сейчас, и также есть у нас еще пара вопросов важных на нашем сайте и на нашем эфирном пейджере. Сразу несколько слушателей спрашивают про доллар и евро. Светлана, например, пишет, возможно ли, что валюта евро станет как доллар?
Е. ЯСИН
– Я так думаю, что валюта евро уже стала, как доллар, она является международной резервной валютой. И мы в течение длительного времени уже видели, что евро стоит дороже доллара, и многие спрашивали, а может быть, свои сбережения из долларов или рублей перевести в евро, как не опоздать и т.д., в этом она уже как доллар.
О. БЫЧКОВА
– Я думаю, что Светлану глобальные вопросы меньше интересуют, чем курсы. И она, вероятно, спрашивает о том, что они сравняются опять.
Е. ЯСИН
– Я не исключаю того, что они сравняются, я просто напомню, что в свое время я предупреждал наших слушателей о том, что когда доллар падал, а евро рос, не следует торопиться и не следует кидаться из крайности в крайность. Не нужно бежать и сдавать доллары и покупать евро. Теперь я то же самое говорю в отношении евро, упадет евро, еще упадет, возможна и такая ситуация, что евро будет дешевле доллара, потому что европейская экономика слабее, чем американская. И в долгосрочной перспективе именно сила экономики определяет ценность валюты, с какими-то конъюнктурными колебаниями. В настоящее время совершенно очевидно, что как раз полоса слабого доллара привела к повышению конкурентоспособности американской экономики. Сейчас будет идти волна, которая приведет к тому, что подешевеют европейские товары. И повысится конкурентоспособность европейских товаров. Проблема Европы заключается в том, что экономическая модель в ней гораздо более социальная, с большими социальными гарантиями для граждан, по которым, по обязательствам, связанным с ними, государства европейские платить, как прежде, не могут. И в этом проблемы для Европы долгосрочного характера.
О. БЫЧКОВА
– Послушаем один звонок.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР
– Скажите пожалуйста, а нельзя ли стабилизационный фонд потратить на наукоемкие производства, чтобы это сделало само государство непосредственно?
О. БЫЧКОВА
– Спасибо, Владимир, понятно, понятен вопрос, Владимир, спасибо.
Е. ЯСИН
– Я должен сказать, что когда вообще вводился стабилизационный фонд и активно обсуждались вопросы, на что бы его потратить, я предлагал такой вариант, чтобы государство просто закупило за границей самое лучшее научное оборудование и передало его в распоряжение российских исследовательских институтов и ученым. Это было бы безвредно для российской экономики и, безусловно, полезно для науки. Но я бы сейчас добавил к этому, что стабилизационный фонд как таковой здесь ни при чем. Дело в том, что стабилизационный фонд – это часть доходов государства, которые по определенным правилам отделяются от других доходов и тратятся на те сбережения, на резервирование и на стерилизацию денежной массы. В определенных размерах, которые диктуются обстановкой. Поэтому если есть остальные доходы, то при определенном их избытке, профиците бюджета и т.д., то вы можете их потратить на развитие наукоемких производств, например, таким способом, о котором я сказал. Другой способ, убежден, что независимо от того, есть у нас деньги или нет денег, мы должны занять, как угодно, но мы должны иметь сильную инновационную программу, которая бы как раз реализовалась государством. Примерно такого типа программа под названием «СБИР» действует в США, с 60-х гг., принесла очень большой эффект именно потому, что она позволила поднять инициативу изобретательных людей, которые стали делать какие-то продукты, которых не было на рынке. И гибкость экономики, инновационный ее характер резко возрос. Но это, боюсь, что потребуется еще определенное время, чтобы мы до этого додумались, пока, не додумались, а чтобы мы это реализовали, я должен сказать, что господин Фурсенко Андрей Александрович, который такого рода проекты делал в свое время в Петербурге, он пытается это сделать в России. Как раз за это его, в общем, бьют, в частности, академические ученые, которые говорят – как же так, Фурсенко хочет убить российскую науку. На самом деле, он не это хочет, он хочет создать в России определенную категорию внедренческих предприятий, которые берут идеи российских ученых и их реализуют, разрабатывают до рыночного продукта. Это наше слабое место. А с фундаментальными исследованиями они должны быть в определенной пропорции, с исследованиями отраслевыми, исследованиями прикладными и этой коммерческой инновационной деятельностью.
О. БЫЧКОВА
– У нас есть еще несколько минут для того, чтобы дать возможность принять участие в разговоре нашим слушателям.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ (Москва)
– У меня к Евгению Григорьевичу есть вопрос. Когда президент кончит издеваться над пенсионерами и инвалидами, для чего нам нужна палата еще одна?
О. БЫЧКОВА
– Какая палата?
Е. ЯСИН
– Вы, наверное, имеете в виду общественную палату?
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ
– Да, ведь им надо деньги платить.
Е. ЯСИН
– Да, конечно.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ
– Туда пойдет это самое, как это, стабилизационный фонд.
О. БЫЧКОВА
– Все, понятно, Дмитрий, понятен ваш вопрос, спасибо.
Е. ЯСИН
– Да, это неважно, там деньги-то найдутся для таких дел, но я согласен с вами, я думаю, что общественная палата не нужна, аналог чего-то подобного имеется только во Франции. Во всех других странах те функции, которые мы пытаемся сейчас возложить на общественную палату, выполняются парламентом. А у нас эта идея возникла таким образом, парламенту поручать такие дела, значит, там должна быть политическая конкуренция, должны быть свободные, не манипулируемые выборы, на которых не было бы задействовано ни административного ресурса, ни финансового, ни другого. А этому доверять нельзя, а есть, тогда нужно иметь такой безответный орган, который будет вести разговоры на уровне эксперта. Общественная палата власти вполне устраивает. А сколько президент, я, вы знаете, гражданин РФ, очень люблю свою родину, я предпочитаю не оскорблять президента публично, исходить из того, что он соблюдает интересы своей страны. И если критиковать, то за конкретные какие-то дела.
О. БЫЧКОВА
– А Дмитрий не оскорблял, он просто эмоции выразил.
Е. ЯСИН – Да.
О. БЫЧКОВА – Еще один звонок.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Я хотел задать вопрос Евгению Григорьевичу.
О. БЫЧКОВА – Да, только кратко.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР
– Да, кратко, почему нельзя использовать средства стабилизационного фонда для подъема отечественного животноводства? Не секрет, что мы закупаем и зависимы от западного мира по мясу, причем мясо это приезжает отвратительного качества, это животные, которые были убиты 30-50 лет тому назад. Почему мы не можем развивать наше отечественное животноводство, обеспечить продовольствием?
О. БЫЧКОВА
– Понятно, Александр, спасибо. Еще одно предложение, куда использовать эти деньги, уже такой длинный список получается.
Е. ЯСИН
– Предложения такого рода есть, очень много, я подозреваю, что ваша информация относительно сроков давности забоя животных, поступающих по импорту в Россию, не совсем соответствует действительности. Кроме того, я должен сказать, что, скажем, преобладает, положим, курятина американская, те самые «ножки Буша», которые представляют собой самые дешевые белки в российских магазинах, которые доступны более других товаров российским потребителям. Но я не настаиваю на этом, я должен сказать, что российское сельское хозяйство довольно успешно справляется и могло бы быстрее развиваться, в особенности по таким направлениям, как птицеводство, свиноводство и даже по овцам, овцеводство и т.д. У нас, на самом деле, нерентабельно серьезно только разведение крупного рогатого скота. Но если вы скажете – давайте возьмем стабилизационный фонд, давайте возьмем деньги и отдадим государственные деньги на поддержку сельского хозяйства, я думаю, что из этого ничего хорошего не получится. У нас было уже много опыта, каждый раз наблюдался такой результат, выигрывали от этой помощи те, кто ее распределяет, торгующие организации и прочее. До крестьян это все не доходило. Вы скажете – но хоть сколько-нибудь дойдет, но любые деньги надо тратить разумно. Между прочим, сельское хозяйство в России в настоящее время, если брать по отношению к тому спросу, который существует, платежеспособному, оно не находится в кризисном положении.
О. БЫЧКОВА
– Еще минута остается нашего эфира, давайте еще все-таки один звонок послушаем по телефону.
СЛУШАТЕЛЬ ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
– Евгений Григорьевич, у меня вот какой вопрос, какими словами назвать нашу техническую политику?
О. БЫЧКОВА
– Цензурными.
СЛУШАТЕЛЬ ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
– При которой у нас наши новейшие разработки уходят для освоения в Китай, в страны Юго-восточной Азии, приносят миллиардные прибыли, а у нас на создание инновационного фонда новых разработок не могут выделить примерно 50-80 млн. долларов?
Е. ЯСИН
– Я думаю, что денег надо выделять на эти цели существенно больше, я уже говорил вам, я сторонник такой масштабной инновационной программы в России, но знаете, если бы мы могли очень прилично зарабатывать, создавая некие новые разработки, которые покупали бы в Китае, в Индии и в других странах, а мы бы имели бы доходы этих разработок примерно такие же, как от нефти, это было бы реализацией моей мечты, потому что та страна, которая зарабатывает продажей нововведений, это по-настоящему великая страна. Кстати, США на этом зарабатывают, на различного рода нововведениях, инновационный продукт составляет 80% прироста валового национального продукта. Это я понимаю, мы к этому должны стремиться, пока не получается. А то, что мы у себя не реализуем, плохо. Плохо, надо иметь такую инновационную программу.
О. БЫЧКОВА
– Спасибо вам. Евгений Ясин в прямом эфире «Эха Москвы». Спасибо нашим слушателям, которые принимали участие в этом разговоре.
Источник: «Эхо Москвы»