В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ясин, руководитель Высшей школы экономики, бывший министр экономики РФ:»…Вообще, идея такая, что Россия богата природными ресурсами, и поэтому она должна на этом строить свое величие, порочна, потому что
О. БЫЧКОВА: Такая тема, которую я хотела бы сегодня вам предложить. Собственно, это вопрос, на который очень хочется услышать ответ. Россия увеличивает экспорт энергоносителей везде, где можно. И в первую очередь, а, может быть, не в первую очередь, но в важной степени, республики бывшего Советского Союза, а ныне независимые государства, вовлекаются в эту орбиту. Непонятно, когда Россия продает туда энергоносители, что это значит: распространяет ли она свое экономическое и, значит, политическое влияние на эти страны, или она превращается в сырьевой придаток не только Запада, но теперь уже и государств бывшего Советского Союза? Есть и такая, и такая точка зрения.
Е. ЯСИН: Первое, что я хотел бы сказать, что некоторые из республик бывшего Советского Союза являются независимыми в отношении нефти и нефтепродуктов. Это, прежде всего, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан Туркмения. Если говорить о зависимости, то это в основном Украина, Белоруссия, Молдавия. Я думаю, что Грузия и Закавказье тоже от нас в этом смысле достаточно независимы. Второе обстоятельство. Мысль, что можно экономически и политически привязать страну к себе… А что значит привязать? Это значит, навязывать ей какие-то политические решения поведения, например, скажем, чтобы Белоруссия не вступала в НАТО. Практика показала, что такого рода попытки успеха почти никогда не имели. В конце концов, если мы возьмем судьбу Совета экономической взаимопомощи, все страны Восточной Европы были к нам привязаны, шли трубопроводы от нас, строили нефтеперерабатывающие заводы, трубу всегда можно было перекрыть, и т. д. Вроде, всю систему зависимости построили. Но держалась она, на самом деле, не на нефти, а на советских войсках, которые находились в этих странах. Как только это угроза военного вмешательства, типа Венгрии или Чехословакии, была снята, эти страны ушли от нас, хотя мы продолжаем туда поставлять нефть, газ и т. д., получаем за это деньги в обычном рыночном режиме. Поэтому это плохой метод – распространение своего политического влияния. Будем ли мы сырьевым придатком в этом случае? Да, будем. Вообще, идея такая, что Россия богата природными ресурсами, и поэтому она должна на этом строить свое величие, порочна, потому что ставит страну, которая занимается в основном экспортом сырьевых ресурсов, в зависимое положение от рынков. И как раз сырьевые рынки наименее устойчивы. Конечно, вы можете сказать, что республики или страны СНГ как бы не определяют картину на этих рынках и т. д. Но просто здесь важно в принципе. С чем мы можем прийти в эти страны? Я думаю, что у нас есть, с чем прийти. И это не нефть и не газ. Это не означает, что мы приостановим или должны приостановить поставки, но просто в действительности есть другие, более важные каналы сотрудничества и взаимовлияния. Я не хотел бы говорить относительно политического влияния в смысле принуждения этих стран и их правительств к каким-то решениям, с которыми они внутренне не согласны. Есть просто одно объединяющее нас всех обстоятельство – это единое культурное пространство, что бы там ни случилось, мы прожили в одной стране много лет, и это очень важно. Индийцы говорят, что их единство обусловлено, прежде всего, распространением английского языка. В разных провинциях люди говорят на разных языках и не понимают друг друга. Но элиты во всех этих провинциях Индии понимают английский язык, в школах учат английский язык. Когда индийские компании выходят на мировой рынок, они идут наравне с английскими, американскими и другими, где английский язык принят и используется. А у нас у всех есть русский язык – тоже важнейший фактор облегчения взаимопонимания. Уже даже этот один момент имеет очень важное значение. Теперь следующий момент. Не так давно я встречался с представителями американской компании, которая собирается здесь строить завод. Они спрашивают меня: а если мы построим в России завод (шла речь о заводе около Тулы), мы сможем экспортировать свою продукцию на Украину, в Белоруссию, в Закавказье и т. д.? Вы не будете там чинить нам препятствия или нет? Сегодня такие препятствия есть. Они заключаются в том, что мы приняли особую систему исчисления налога на добавленную стоимость и берем этот налог в стране, где товар произведен, а не где он продается. А во всем мире наоборот. Скажем, если мы же продаем наш товар на Запад, то у нас он освобождается от налога на добавленную стоимость, и с нашего товара налог на добавленную стоимость взимается в Польше или в Германии, или в Бельгии – куда вывозится наш товар.
О. БЫЧКОВА: С тех, кто его там продает?
Е. ЯСИН: Да. Но когда идет речь об Украине или об Узбекистане, то мы в 1992 году, ссылаясь на то, что нет никаких границ, что мы не хотим отдавать то, что положено брать в наш бюджет, мы установили другой порядок: берем в стране-производителе, то есть нефть или машины или что бы ни вывозилось, — налог берется там, где произведен товар. А тогда оказывается, что, если вы построите здесь завод, вывозить из России, экспортировать на рынки стран СНГ невыгодно, потому что там стоит барьер. И после того, как это стало ясно, здесь тоже стали осознавать ситуацию, что мы тоже должны перейти на общий порядок исчисления и изыскания налога на добавленную стоимость.
О. БЫЧКОВА: Извините, а сейчас чем это объясняется? Это какие-то остатки «железного занавеса» или представления соответствующие?
Е. ЯСИН: Это не «железного занавеса». Во-первых, нет границ. Во-вторых, представьте себе конкретную ситуацию. Мы вывозим газ на Украину, за этот газ Украина нам плохо платит. Мы сейчас отменяем у себя налог на добавленную стоимость с газа и соглашаемся с тем, чтобы с нашего газа взимала налог на добавленную стоимость Украина. Согласно всему раскладу, если мы не хотим быть просто сырьевым придатком, мы так и должны сделать. Но, с другой стороны, мы на этом сегодня же теряем деньги, которые поступают в российский бюджет. Поэтому это не так просто, что легкое решение, лежащее на поверхности, и только дураки какие-то никак не могут решиться на это, им кажется. На самом деле, вопрос заключается в том, что проблема есть, и мы должны принять решение в ущерб сегодняшнему дню ради будущего.
О. БЫЧКОВА: То есть, если я правильно понимаю эту проблему, альтернатива в том, чему отдавать приоритет – государству или компании, которая продает?
Е. ЯСИН: В конце концов, так. Даже не просто государству, а бюджету, причем, бюджету текущего года, потому что, если эта компания будет экспортировать, скажем, вывозить… производить химические продукты, прокладки, сельскохозяйственные какие-то машины – неважно, что, — она получает доход с прибыли, платит больше налога, она будет увеличивать наш бюджет другими налогами. Но самое главное не это. Она же закрепляется на тех рынках, она уже позволяет российскому государству мало что найти рынки, занимать своих рабочих и т. д. и т. п., а она позволяет сохранить единство пространства экономического и сделать это чисто рыночными методами. Дальше возникает такая проблема. Наши металлурги страдают из-за того, что Украина пользуется разницей в курсах, у нее низкий курс гривны, и успешно конкурирует с нами на рынке металлов. Перекрыть, закрыть и т. д. и т. п. А если конкурировать? А если просто не мешать развитию всех этих процессов? Ведь они привозят к нам, что-то привозим мы туда. Мы будем привозить в силу сложившихся обстоятельств все больше и больше продукции с высокой добавленной стоимостью. Сейчас сырье и т. д. Но в принципе у России в этом смысле больше преимуществ, потому что здесь больше квалифицированных кадров, как правило, и т. д. Либо это кооперация, которая тоже для нас выгодна. И вот, что интересно. Я бы хотел на это обратить внимание. Сколько разговоров о том, как нам лучше вести политику в отношении этих стран. В 2000 году мы имели хороший результат, у нас пошел подъем – 7,7 % в росте валового продукта. И во всех странах тоже был подъем. За счет чего? Они стали продавать больше товаров на наших рынках, мы стали продавать больше товаров на их рынках. Но я всегда говорил, что подъем во всех странах СНГ начнется тогда, когда начнется подъем в России. И мы видим, сегодня это происходит. Поэтому я могу ответить на ваш вопрос так: не надо быть сырьевым придатком, надо создать максимально свободные условия для торговли, может быть, исходя из тактических соображений, скажем, по нефти и газу еще 3-4 года брать НДС в России, но после этого пользоваться теми преимуществами конкурентными, которые имеет Россия на этих рынках, не отдавать их никому и в то же время давать развиваться нашим друзьям и соседям.
О. БЫЧКОВА: То есть, если я Вас правильно понимаю, все-таки вопрос заключается в том, готово ли государство делегировать частному бизнесу право этой экспансии за свои пределы?
Е. ЯСИН: Да. Это, собственно, и есть экономическая свобода. Дайте свободу, и она произрастет плодами.
О. БЫЧКОВА: Можно ли сказать сейчас, что да, оно готово это сделать?
Е. ЯСИН: Я думаю, что да, в основном да, по крайней мере, те вопросы, которые многие годы стояли, не решались, в частности, про эту систему взыскания НДС, здесь есть подвижки.
О. БЫЧКОВА: Но, видимо, все-таки изменения в законодательстве, о которых так много говорят, реформы еще могут растянуться на долгие годы.
Е. ЯСИН: Это зависит от многих факторов. Я думаю, что изменения в законодательстве необходимые можно бы было сделать довольно быстро. Как правило, речь идет о том, чтобы использовать по отношению к другим странам бывшего СССР то же законодательство, которое используется в отношении западных стран и т. д., в этом особых препятствий нет. Но просто, как мне кажется, здесь нужно навсегда отказаться от идеи нашего превосходства. Просто стараться уважать интересы наших соседей, друзей, братьев – я к украинцам иначе относиться не могу, — и думать о том, что им тоже нужно поднимать экономику, тоже как-то нужно выживать, и положение у них труднее, чем у нас: у них нет нефти и газа. А делать это на рыночных методах, на основе взаимной выгоды. По-моему, это, в конце концов, будет полезно всем.
О. БЫЧКОВА: Но пока, как представляется, такой институт, как СНГ, с этой задачей создания общего экономического пространства не справился.
Е. ЯСИН: Понимаете, история СНГ – это, в основном, история попыток сохранить то, что осталось от СССР. И в этом смысле это абсолютно безуспешная, бесполезная, обреченная на неудачу работа, потому что большинство тех связей, которые налаживались в системе планового хозяйства и которые как бы не прошли испытание рыночной экономикой, бесполезно поддерживать. Есть такая иллюзия: у нас был единый военно-промышленный комплекс, а вот давайте мы договоримся, и у нас будет единая программа вооружения и т. д. Начинается бесконечное количество проблем, согласование взаимных интересов. И смотришь, даже такие, казалось бы, очень сильные проекты, как производство совместное самолетов АН-70, и то не выдерживает испытания, потому что вдруг в какой-то момент украинцы решают: с Россией не получается, давайте мы с кем-то другим скооперируемся, — и уходят. Если это выгодно, то не надо этому сопротивляться. Но что важно (я обращаю на это внимание, меня это страшно порадовало) во-первых, то, что мы предсказания оправдали. А во-вторых, такой сложный момент: ага, если они начали расти вместе с нами, ага, опять они нашими задами хотят воспользоваться. А также где-то в этих республиках тоже думают: а, москали-то опять наше сало едят. Это кошмар, это идиотизм. Но радуйтесь тому, что вы стали расти и они стали расти. Это означает, что мы еще продолжаем в каком-то смысле оставаться единым хозяйственным целым, единым рыночным пространством, а не плановой системой. И эта рыночная экономика и наш бизнес, наши компании сами прекрасно разберутся, что выгодно, что не выгодно, с кем связываться, с кем не связываться.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» был Евгений Ясин, руководитель Высшей школы экономики.
Источник: «Эхо Москвы»